Он глядел-глядел вокруг, но так и не отыскал зеркала, через которое попал в башню. Боясь потерять время и задержать в пути учителя, Сунь Укун стал искать выход из башни. Долго рассматривал он стеклянные стены, но никакой двери не нашел и даже немного струхнул. Сунь Укун распахнул два стеклянных окна, однако за ними оказалась лишь резная решетка, покрытая красным лаком. К счастью, в решетке были довольно большие дыры, и Сунь Укун попробовал протиснуться в одну из них. Мог ли он знать, что судьба в тот час не благоволила ему и что решетка может оказаться коварной ловушкой! То, что с виду было резной решеткой, внезапно превратилось в сотни красных нитей, которые так прочно опутали Сунь Укуна, что он и пальцем не мог пошевелить. Тогда Сунь Укун оборотился маленькой жемчужиной, но красные нити тут же стали сетью для ловли жемчуга. Не в силах выбраться из нее, Сунь Укун превратился в меч с голубым клинком, но красные нити в тот же миг стали ножнами. Делать нечего – пришлось Сунь Укуну вернуть себе свой прежний облик.
– Учитель, где вы? – закричал он. – Если бы вы только знали, в какую беду попал ваш ученик! – И слезы ручьем полились из его глаз.
Вдруг перед ним блеснул яркий свет, и в воздухе появился какой-то старец. Низко поклонившись Сунь Укуну, он спросил:
– Великий Мудрец, почему вы здесь?
Плача и причитая, Сунь Укун рассказал старцу, как он оказался в Башне Зеркал.
– Вам неведомо, что это Зеленый-Зеленый Мир, царство Владыки Маленькой Луны, – объяснил старец. – Хотя Владыка Маленькой Луны родом из ученых мужей, но, став правителем, проводит дни в пустых забавах. Вы попали во Дворец Шестидесяти Четырех Гексаграмм и, впав в помрачение, оказались в «Зале Вьющихся Лоз», что соответствует гексаграмме «Связывание». Я помогу вам выпутаться из красных нитей, и вы сможете отправиться на поиски вашего учителя.
– О, если вы, уважаемый, сделаете это, я до конца своих дней буду благодарен вам за доброту! – роняя слезы, проговорил Сунь Укун.
Старец разорвал одну за другой красные нити, и Сунь Укун, освободившись из плена, с низким поклоном спросил его:
– Как зовут вас, уважаемый? Когда я встречусь с Буддой, я попрошу его зачесть вам это благое деяние и записать его в реестр заслуг.
– Великий Мудрец, меня зовут Сунь Укун, – ответил старец.
– Как? – вскричал Сунь Укун. – Вас тоже зовут Сунь Укун? Возможно ли, чтобы в реестре заслуг значились два Сунь Укуна? Расскажите мне про себя, чтобы мне были известны обстоятельства вашей жизни.
– История моей жизни любого напугает до смерти! – ответил старик. – Пятьсот лет тому назад я решил завладеть Небесным Дворцом и править там самому. Яшмовый Император назначил меня смотрителем небесных конюшен. Великий Мудрец, Равный Небу, – это я. Тяжко мне пришлось, когда меня придавили Горой Пяти Стихий, а потом я пошел вместе с Танским монахом искать «плод истины». По дороге в Западный Рай нас подстерегали опасности и неудачи, и вот я очутился здесь, в Зеленом-Зеленом Мире.
Тут Сунь Укун пришел в ярость.
– Ах ты, подлая шестиухая обезьяна![51] – заорал Сунь Укун. – Ты снова бегаешь за мной? А ну-ка, отведай моего посоха! – Он вытащил из уха свой посох и замахнулся на старика.
Старик подхватил рукава своего халата и поспешил прочь, крикнув на ходу:
– Вот что зовется «спасать себя самим собой»! Ты поддельное принимаешь за подлинное, а подлинное – за поддельное. Мне жаль тебя!
В глаза Сунь Укуну ударил луч золотого света, и старик исчез. Только теперь Сунь Укун понял, что ему являлось его подлинное сознание. И он тотчас низко поклонился, чтобы поблагодарить самого себя.
Сознание, спасающее сознание, – это сознание, которое пребывает, надо полагать, за пределами самого сознания. Сознание, находящееся за пределами сознания, – это не иначе как заблудшее сознание. Но как сознание само себя может спасти? Когда Сунь Укун поддался искушениям Демона Желаний, его сознание заблудилось. А его настоящее сознание само по себе само себя осознало. Сознание, спасающее заблудшее сознание, и есть настоящее сознание.
Глава одиннадцатая
Укун читает отчеты
во Дворце Гексаграмм;
Потом на Холме Печали
волоски собирает сам.
Поблагодарив себя, Сунь Укун спустился на землю и подошел к воротам. На каменной плите над воротами были выбиты слова: «Дворец Гексаграммы Сдерживание Ограничения»[52]. С перекладины ворот свисала цепь червонного золота с вырезанной из зеленой яшмы гексаграммой «Сдерживание». На одной створке ворот были нарисованы волнующиеся воды, на другой – тихая водная гладь. К обеим створкам были прикреплены «парные весенние стихи», написанные на бумаге с «облачным» узором. В стихах говорилось:
Дверь отпирать не смей!
Двор покидать не смей!
Гибель ждет в небесах,
Гибель ждет на земле.
Меньшей из дочерей,
Рту, языку[53] – скорей! —
Горькую горечь умерь!
Сладкую сладость умерь.
Прочитав стихи, Сунь Укун хотел было пойти дальше, но остановился, с тревогой подумав: «Раз в Зеленом-Зеленом Мире есть ловушки вроде красных нитей, тут не походишь как попало. Сперва надо осмотреть ворота, хорошенько все разведать, а уж потом идти искать моего старого наставника».
Он вошел в восточную створку ворот и увидел прилепленный к сводчатому потолку лист бумаги. На нем было написано:
«Общая сумма жалованья плотникам, каменщикам и разнорабочим, строившим Дворец Гексаграммы Сдерживание.
Главный Дворец Гексаграммы Сдерживание: шестьдесят четыре большие и малые комнаты. Плотники: шестнадцать тысяч лянов серебра. Каменщики: восемнадцать тысяч и один лян серебра. Разнорабочие: пятьдесят четыре тысячи и шестьдесят лянов серебра и семь чохов ровно.
Дворец Творчества в Сдерживании: шестьдесят четыре комнаты. Позавчера названый брат Владыки Маленькой Луны, достигший своих тридцати-сорока лет без посвящения в мужчины и женитьбы, по совету Владыки Маленькой Луны взял в жены Даму в Зеленых Одеждах. Свадьба состоялась в Третьем Дворце. Проведя вместе всего одну ночь, молодые рассорились. Владыка Маленькой Луны был в гневе и велел дать мне пятьдесят ударов палками. Вот так я пострадал из-за мастеровых. Поэтому я урезаю им жалованье на одну шестую часть. Плотникам причитается только пятьдесят тысяч лянов серебра, каменщикам – только сорок тысяч, разнорабочим – только двести тысяч.
Дворец Приятия в Сдерживании: шестьдесят четыре комнаты. Плотникам, каменщикам и разнорабочим жалованье выдано,