– Покажешь мне служанку эту, – сказал он. – Если это действительно Сю-сю, я прикажу отрубить ей голову. Если нет, голову отрубят тебе.
Го вместе с двумя носильщиками отправился за Сю-сю.
Но посудите сами:
Как корень найти
У ветвистого злака?!
Го был родом с северо-востока. Человек он был простой и не понимал, какие бумаги можно подписывать, а какие – лучше не надо.
Вскоре они пришли к мастерской Цуя и увидели Сю-сю, сидевшую за прилавком. Сю-сю заметила, что Го сильно встревожен, но она и не подозревала, что, вызвавшись доставить ее во дворец, он рискует жизнью.
– Госпожа, – сказал Го, – князь приказал доставить вас во дворец.
– Подождите немного, – ответила Сю-сю. – Я умоюсь и причешусь.
Она умылась, переоделась и, попрощавшись с мужем, села в паланкин.
Когда носильщики доставили паланкин во дворец, стражник Го предстал перед князем, который ждал в зале, и доложил, что приказание исполнено.
– Приведи ее сюда! – распорядился князь.
Го вышел и, обращаясь к Сю-сю, сказал:
– Госпожа, князь просит вас войти.
Но когда он приподнял занавеску паланкина, его точно холодной водой окатили. Он широко разинул рот и замер, уставившись на паланкин: Сю-сю исчезла! Когда он, наконец опомнившись, обратился с вопросом к носильщикам, те отвечали:
– Ума не приложим, что произошло. Мы видели, как она села в паланкин, мы ее несли. И здесь от паланкина ни на шаг не отходили.
Тогда Го снова вошел к князю и сказал:
– Милостивый господин князь! Это на самом деле был дух!
– Нет уж, ты не отвертишься! – воскликнул князь. – Подписал клятвенное свидетельство – держи ответ! Голову долой!
И с этими словами он снял со стены малый синий меч.
Стражник Го уже много лет служил князю, и тот не раз собирался повысить его в должности. Однако никакого повышения Го так и не получил – по причине простоты – и постоянно оставался в звании стражника. Но тут как ни был он прост, а все же ужаснулся.
– У меня есть свидетели, – сказал он, – носильщики! Пожалуйста, позовите их и допросите.
Князь велел привести носильщиков, и они подтвердили:
– Мы видели, как она садилась в паланкин, и знаем наверное, что принесли ее сюда. Но потом она исчезла.
Это совпадало со словами Го; похоже было, что Сю-сю и вправду была духом. Оставалось допросить еще Цуй Нина. Князь приказал немедленно вызвать его во дворец, и он подробно рассказал обо всем, от начала до конца.
– Цуй ни в чем не виноват, – решил князь. – Отпустить его.
Когда Цуй ушел, разгневанный князь распорядился наказать стражника Го пятьюдесятью палочными ударами.
Между тем Цуй, узнав, что его жена была духом, вернулся домой и подступил с расспросами к ее родителям. Те молча взглянули друг на друга, а затем вышли из дома, постояли у реки и бросились в воду. Только всплеск раздался. Цуй стал звать на помощь, сам кинулся спасать стариков, но они исчезли бесследно, даже трупов не удалось найти. А дело было в том, что, когда родители Сю-сю узнали, что их дочь забили насмерть, они утопились в реке. Выходит, что духами были и эти двое.
В тяжком унынии возвратился Цуй Нин в свое жилище. Войдя, он увидел Сю-сю, которая сидела на кровати.
– Милая сестрица! – взмолился Цуй Нин. – Сжалься, пощади!
– Но ведь князь приказал бить меня смертным боем и зарыть в саду из-за тебя, – ответила Сю-сю. – Правда, все это произошло по вине стражника Го, который слишком болтлив. Я отомстила ему – он получил пятьдесят ударов палкою. Но теперь всем стало известно, что я дух, и я не могу больше оставаться с тобою.
Договорив, она встала и обхватила Цуй Нина обеими руками. Цуй вскрикнул и упал. Прибежали соседи, осмотрели его.
В жилах кровь остановилась —
Он покинул этот мир.
Так он отошел в иной мир, чтобы соединиться с духом жены и ее родителей и самому стать духом.
Позже об этом были сложены удачные стихи:
Князь Сяньаньский был не в силах обуздать свою натуру,
Стражник Го совсем некстати свой язык не удержал.
Не смогла Сю-сю оставить средь людей живого мужа, —
От любимой, ставшей духом, мастер Цуй не убежал.
Честный приказчик
Поймем ли мы ушедшие года?
Паденья, взлеты – только суета:
Как птицы исчезают в облаках,
Так дни бегут неведомо куда.
Уж нет того румянца на лице,
Заснежены усы и борода…
Заката ожидает стихший лес,
Несет унылый ветер холода.
Эти стихи сложил Ван Чу-хоу из уезда Хуаян, что в области Чэнду. Ему было тогда шестьдесят лет от роду, и, взглянув в зеркало, он увидал, что усы и борода побелели. Все в мире движется от юности к зрелости, от зрелости к старости, – таков непреложный закон, избегнуть его не дано никому, но все живое в мире идет от света жизни к черноте смерти, и лишь усы и бороды сначала бывают черны, а после белеют. Посланник Лю украшал перед зеркалом голову цветами и, заметив густую седину, написал стихи:
Был таким я всегда:
Приходила весна —
Я хмелел от цветов и вина.
Пусть годами я стар, но душа молода,
Как и прежде, люблю побродить я в цветах…
Лишь, бывает, взгляну
На свою седину —
Словно снег на висках…
Говорят мне друзья: седину надо скрыть —
Волоски выдирать или краской покрыть.
Но зачем? – Не пойму я друзей.
Я боялся, что короток будет мой век,
А теперь я уже пожилой человек…
Так пускай седина
Украшает меня
До скончания дней.
А теперь мы расскажем об одном богаче из Бяньчжоу – Восточной столицы, что в области Кайфэн. Ему уже перевалило за шестьдесят, борода и усы поседели, но он никак не желал примириться с мыслью о старости. Похоть же привела его к тому, что он потерял все свое состояние и чуть было не обратился в бездомного бродягу. Поистине верно сказано в стихах:
Не долго пыль клубится над дорогой;
Не вечно суета владеет сердцем…
Итак, в Восточной столице, в области Кайфэн, жил один богач, торговец нитками. Звали его Чжан Ши-лянь. После смерти жены