– Согласен, сынок.
– Но вы только что утверждали прямо противоположное!
– Не совсем так, сынок. Нет и еще раз нет. Я только сказал, что они липовые. Я не говорил, что они поддельные.
Коммандер Мэтьюз, Грисуолд и Макс уставились друг на друга.
– Вот как? – спросил капитан. – Но в чем разница?
– Ну… вообще-то… – пробормотал Г. М. и почесал лоб с таким видом, словно хотел в чем-то убедить собеседников. – Возможно, это вопрос терминологии, способный свести с ума любого при решении стоящей перед нами проблемы. Самый простой способ покончить с путаницей – не спорить о терминах. Не столь важно, какой из них правильный, а какой – нет. Чтобы вы всё поняли, стоит просто показать вам, как был проделан трюк. Вот, смотрите!
С мгновение он курил молча, и гримаса сардонического веселья искажала его лицо.
Затем он кивнул в сторону прикроватного столика.
– Карточки с отпечатками пальцев пассажиров, – продолжал он, – находятся в этом ящике. Достаньте, пожалуйста, карточку с отпечатками моих больших пальцев, правого и левого. Имейте в виду, это будут мои отпечатки пальцев!
– Но сэр…
– Сделайте, как он просит, мистер Грисуолд, – вмешался коммандер Мэтьюз.
Все еще качая головой, старший стюард открыл ящик стола, порылся в кучке карточек и выбрал одну с размашистой подписью Г. М.
– Хорошо! – сказал Г. М. – А теперь, сынок, вы готовы поклясться, что это мои отпечатки пальцев? Что это оттиски моих больших пальцев, снятые в вашем присутствии и в присутствии третьего помощника и подписанные мной? – Когда удивление на лице Грисуолда еще больше усилилось, Г. М. поднял руку. – Держитесь, сынок! Честное слово, пока здесь нет никакого подвоха. Я скажу вам: да, это мои настоящие, подлинные отпечатки, оттиснутые у вас на глазах. Устраивает такое?
– Если вы говорите…
– Угу. Все в порядке. Вы захватили с собой увеличительное стекло?
– Оно у меня здесь, в кармане.
– Очень хорошо. Я собираюсь попросить вас снять мои отпечатки еще раз. У вас есть еще такие же карточки?
– Боюсь, что нет.
– Ну, это не имеет значения, – рассудил Г. М. – Мы можем просто взять лист белой бумаги. Нет-нет, чтоб я сгорел, все в порядке. Это обычный лист бумаги. Он никоим образом не подготовлен. Гм… возьмем один из ваших собственных, если хотите.
Снова коммандер, Грисуолд и Макс обменялись взглядами. Сунув трубку в пепельницу на столе, Г. М. положил на колени чертежную доску и придвинул лист бумаги к ее центру.
– Ваш чернильный валик здесь, сынок?
– Он готов, сэр.
– Тогда давайте продолжим… Вот так… Боже, как пачкается! Дайте мне вон тот носовой платок… Итак. Пододвиньте лист бумаги поближе ко мне… Хорошо. Теперь я собираюсь оставить на нем свои отпечатки. Большой палец правой руки. Большой палец левой руки. Готово! Теперь возьмите лист. Достаньте лупу. Сравните отпечатки на этой бумаге с отпечатками на той карточке.
Все затаили дыхание.
Грисуолд, с лица которого не сходила подозрительная мина, взял чертежную доску с колен Г. М. и сел у изножья койки. Он положил карточку и лист бумаги рядом. Яркий потолочный светильник, несмотря на плавающий в воздухе табачный дым, неплохо освещал чертежную доску. Достав из кармана большую лупу, старший стюард принялся изучать отпечатки.
Лупа двигалась из стороны в сторону. Кропотливое сличение папиллярных линий, казалось, тянулось бесконечно долго. Наконец Грисуолд остановился, посмотрел на Г. М. и открыл было рот, но передумал. Потом старший стюард попросил у Г. М. карандаш и стал делать пометки вроде корректорских значков, сравнивая дуги, петельки, завитушки и другие элементы одного набора отпечатков с дугами, петельками и завитушками другого. На лбу склонившегося над доской Грисуолда заблестел пот. Одна капля упала на бумагу.
Коммандер Мэтьюз стал проявлять признаки нетерпения.
– Ну? – спросил капитан. – Что насчет отпечатков? Они одинаковые, не так ли?
– Нет, сэр, не одинаковые.
– Они не… – Коммандер Мэтьюз запнулся. Его сигара потухла, и он бросил ее в пепельницу. Потом вскочил. – Что вы сказали?!
– Готов поклясться, – ответил Грисуолд, – что эти два набора отпечатков не принадлежат одному и тому же человеку.
Снова никто не произнес ни слова. Старший стюард, ища, чем бы вытереть лоб, поднял испачканный чернилами носовой платок, который бросил Мерривейл. Чернила попали в глаз старшему стюарду, но он не обратил на это внимания. Все смотрели на Г. М.
– Вы уверены в этом, сынок? – спросил тот.
– Да.
– И готовы в этом поклясться?
– Несомненно.
– И все же, знаете ли, – заметил Г. М., беря свою трубку и постукивая ею о край пепельницы, – я оттиснул оба набора отпечатков своими собственными большими пальцами.
Глава девятнадцатая
Впервые за несколько минут Макс не обратил внимания на сигнал противотуманной сирены. Теперь в ее звучании чудилось что-то насмешливое, хотя она по-прежнему, казалось, сотрясала всю каюту.
– Я полагаю, мы здесь не все сумасшедшие? – осведомился коммандер Мэтьюз, сдвигая фуражку на затылок.
– Нет, – ответил Г. М. уже более серьезно. Его лицо сморщилось. – Пора перестать вас дурачить. Но не посыпайте голову пеплом. Смотрите гордо. Когда-то давным-давно тот же самый эффект почти одурачил сотрудников полицейской лаборатории в Лионе, так что не стоит мучиться стыдом из-за того, что вы попались на ту же удочку. Они пали жертвой несчастливого стечения обстоятельств, мы – злого умысла!
Позвольте мне показать вам, как это работает.
Представьте, что собираетесь снять отпечаток моего большого пальца. Вы снимаете его с поверхности, покрытой краской. Поверхность любого человеческого пальца, например этого, состоит из серии крошечных кожных выступов, образующих дуги, петли, завитки и прочее с углублениями между ними. Вы следите за моей мыслью? Когда вы смотрите на фотографию отпечатка пальца, черные линии представляют собой закрашенные чернилами выступы, а белые линии – впадины между ними. Понятно?
– Ну и?.. – проявил нетерпение коммандер Мэтьюз.
Г. М. снова раскурил трубку.
– Теперь предположим, – продолжил он, – что ваш чернильный валик, подушечка для чернил – что бы вы ни использовали – находятся в ненадлежащем состоянии. Предположим, чернил слишком много. Или человек, у которого берут отпечатки, от излишнего усердия проводит пальцем по правильно подготовленной поверхности валика и набирает с него слишком много чернил. Как я минуту назад. И получается, что его палец чересчур перепачкан. Переувлажнен. Отпечаток может получиться размытым. Что делает злоумышленник? Нечто в высшей мере естественное. Он берет носовой платок и вытирает пальцы. Как сделал я. Все в порядке. Он просто промокнул избыток чернил, вот и все. Не стер их вовсе. Чернила остались. Отпечаток все равно будет хорошим и четким. Но что происходит потом?
Сэр Генри сделал паузу и обвел взглядом присутствующих.
Макс Мэтьюз, мысленно застонав, уловил подсказку. Вся картина медленно начала обретать правильные очертания.
– Разве вы не видите? – настаивал Г. М. – Он растер чернила по поверхности микроскопических линий на большом пальце. Они все еще на его большом пальце. Но он удалил их с выступов, переместив во впадины. Так или иначе, отпечаток пальца получен, и теперь впадины выглядят как черные линии, а выступы – как белые. Все изменилось с точностью до наоборот. Как в случае с позитивом и негативом фотопластинки.
В итоге отпечаток сильно отличается от сделанного без фокусов, с использованием надлежащим образом подготовленной поверхности для нанесения чернил. В частности, «карманы» завитков и маленькие сердцевины в их центре будут различаться настолько разительно, что непрофессионал поклянется с чистой совестью: перед ним разные отпечатки. Впрочем, как и эксперт. Много лет назад во Франции случайно произошла такая же путаница, и одна женщина едва не потеряла на этом кучу денег, потому что криминалисты не посчитали возможным по отпечаткам пальцев удостоверить ее личность[36]. Вот уже много лет я жду, чтобы какой-нибудь умный мерзавец прибег к такой уловке, совершив преднамеренное преступление, и – о чудо! – это наконец произошло.
Теперь следите за ходом моих рассуждений.
Убийца перерéзал горло миссис Зия-Бей с осознанным намерением оставить фальшивые отпечатки