На закате ветер посвежел. Слоняясь по курительной, Макс обнаружил в одном из углов экземпляр «Унесенных ветром», на форзаце которого резиновым штампом было оттиснуто внушительное «Пьер Мари Селестен Бенуа». Мэтьюз не смог найти библиотекаря (чего и следовало ожидать) и взять какую-нибудь книгу из шкафов длинной галереи. Поэтому он сел и попытался читать «Унесенных ветром», но это не смогло его развлечь. Отчаявшись, он вышел на палубу. Именно здесь, в тусклом красноватом сиянии фонарей, его и нашел старший стюард.
– Я искал вас, – сказал мистер Грисуолд, прочищая горло. – Крукшенк только что поднялся на мостик за стариной-кэпом. Спуститесь ко мне.
– Что-то прояснилось?
– О да. У нас все получилось.
Макс почувствовал, как под толстым пальто у него по коже побежали мурашки. Возможно, виной было его воображение, но ему показалось, что лицо Грисуолда, освещенное фонарями, имело землистый оттенок – по-видимому, от нервов.
– Ну? Кто ее убил?
– Пойдемте, – с нажимом произнес старший стюард.
Офис на палубе С, дверь которого Грисуолду пришлось отпереть, был залит ярким светом и окутан клубами сигаретного дыма. Лэтроп, обливаясь потом в этой душной атмосфере, сидел в рубашке без рукавов за столом у стены. Увеличенные фотографии – гигантские отпечатки больших пальцев, густо-черные, с пронумерованными папиллярными линиями – лежали перед ним. Рядом валялось увеличительное стекло размером почти с блюдце. У локтя юриста высилась пачка заметок. Позади него клерк старшего стюарда укладывал самодельные картонные папки на крышку сейфа.
– Входите, коммандер, – пригласил Лэтроп, откидываясь на скрипнувшую спинку вращающегося кресла, когда дверь снова открылась и на пороге показался капитан.
Тот протиснулся мимо Макса в помещение офиса:
– Крукшенк говорит…
– Да, – отозвался Лэтроп, потерев костяшками пальцев запавшие глаза и широко разведя руками. – Вы хотите знать, чьи это отпечатки пальцев. Так вот, могу сказать вам коротко и ясно: не знаю. – И вслед за этим он добавил: – Найденные в каюте убитой отпечатки пальцев не принадлежат никому из находящихся на борту судна.
Глава восьмая
После этого категоричного заявления заговорили сразу четверо, но коммандер Мэтьюз заставил их замолчать:
– Это шутка?
– Нет-нет-нет, – простонал Лэтроп. – Я не для того наполовину ослеп, чтобы шутить. – Он снова зажмурился. – И Грисуолд тоже. Вы можете сейчас же забрать у меня все оттиски. У нас здесь, – он потряс листками с увеличенными изображениями папиллярных узоров, – отпечатки большого пальца левой и правой руки, найденные на теле. А здесь, – Лэтроп указал на самодельные папки, – отпечатки большого пальца левой и правой руки всех живых душ до единой, плывущих на этом корабле. И среди этих отпечатков – ни одного, который совпадал бы с исходными образцами.
– Чистая правда, сэр, – мрачно подтвердил старший стюард.
– Но это невозможно!
– Вы говорите это мне? – изумился Лэтроп. – Тем не менее так оно и есть.
– Тут какая-то ошибка…
– Никакой ошибки, сэр, – возразил старший стюард. – Мы с мистером Лэтропом проверили все по два раза. Ошибки быть не может. Позвольте вас заверить, мало есть такого, чего я не знал бы о дактилоскопии. Это часть моей работы.
Коммандер Мэтьюз плечом вперед протиснулся вглубь белоснежного офиса, прислонился спиной к сейфу и, расставив ноги, скрестил руки на груди.
– Это дело нужно обмозговать, – заявил он столь властно, что несколько секунд никто не смел ни словом, ни жестом помешать его сосредоточенным размышлениям. – Отпечатки… – изрек вскоре капитан, сопровождая свой вердикт суровым взглядом из-под косматых бровей и козырька форменной фуражки, – отпечатки, должно быть, подделаны.
– Нет, – возразил Лэтроп.
– Это невозможно, сэр, – поддержал старший стюард.
– Почему нет? Скажите мне! Неужели для этого нельзя воспользоваться резиновым штемпелем или еще какой-нибудь штукой… – Коммандер снова задумался. – Погодите-ка! Разве один из пассажиров не владеет компанией, изготовляющей резиновые штампы?
Лэтроп остановил его:
– Только вчера вечером – вот ведь какая странность! – ваш брат пытал меня насчет поддельных отпечатков пальцев. – Он подмигнул Максу. – Как раз перед тем, как мы с Грисуолдом приступили к работе. Так вот, я готов поклясться, что эти отпечатки, – он постучал по увеличенному изображению, – не поддельные. Но мы должны были всё перепроверить. К счастью, на борту нашлись люди, вполне для этого подходящие. Помощник судового врача – как вы его назвали? Бэнкс? – квалифицированный химик, и мы попросили его провести химический анализ.
– Химический анализ? – недоуменно вздернул брови коммандер Мэтьюз. – О чем вы? Что он мог подвергнуть анализу? Фотографии «пальчиков»?
– Разумеется, нет. Кровавые отпечатки, оставленные убийцей на теле жертвы, – возразил Лэтроп. – Это исследование позволяет вынести окончательное, неоспоримое заключение, коммандер. Еще ни одному фальсификатору не удалось обеспечить присутствие в поддельных отпечатках потожировых выделений, которые неизбежно оставляют человеческие пальцы. – Он сделал эффектную паузу, а затем продолжил: – Несколько часов назад результат был получен. Отпечатки двух больших пальцев никоим образом не подделаны. Они оставлены человеческими пальцами. Можете считать это установленным фактом.
Некоторое время никто не решался заговорить. Клубы табачного дыма в конторе старшего стюарда сгустились, но никому и в голову не пришло включить вентилятор.
– Это нужно обдумать, – произнес капитан, покачивая головой. – Это нужно обдумать.
– Коммандер, – нерешительно вмешался Лэтроп, – я не хочу заострять на этом внимание, но уверены ли вы, что на борту нет «зайца»? Подождите! Я имею в виду не того, чей безбилетный статус вполне официален, то есть девятого пассажира, которого, как всем известно, вы разместили в каюте на шлюпочной палубе. У нас есть его отпечатки, к нему никаких претензий. Уличающие следы оставлены не им.
Макс живо обернулся к брату. Значит, это все-таки правда! На судне есть девятый пассажир, которого Фрэнк тщательно скрывает от посторонних глаз. Но почему? И кто этот девятый?
– Я хочу сказать, – продолжил Лэтроп, – что, возможно, на судне прячется человек, о котором никто из нас ничего не знает. Это единственное объяснение. Вы уверены, что на борту нет безбилетника?
– Совершенно уверен, – ответил капитан.
Тон, которым произнес это Фрэнк Мэтьюз, не оставлял сомнений, что он действительно в этом уверен.
– Тогда, сэр, остается предположить, что произошло невозможное! – воскликнул старший стюард. – Нечто, не поддающееся объяснению.
Но не таков был коммандер Мэтьюз, чтобы давать спуску подчиненным. Вот и теперь он отрубил:
– Я не потерплю подобных разговоров, мистер Грисуолд. Убийство действительно произошло. И следовательно, оно имеет рациональное объяснение. И я вижу только одну возможность: либо вы, либо кто-то другой перепутали карточки или ошиблись. Извините, мистер Грисуолд, но, боюсь, вам придется снимать отпечатки пальцев заново.
Лэтроп издал вопль отчаяния, но старший стюард просто кивнул. Теперь он ни капли не походил на добродушного шутника с двойным подбородком и сонными глазами, который накануне вечером потешался над страдающим морской болезнью Джеромом Кенуорти.
– Слушаюсь, сэр. Но я уверен, что ошибки не было, в той же мере, в какой вы убеждены, что на борту нет безбилетного пассажира.
Коммандер Мэтьюз задумался.
– И нет никаких шансов на то, что вас кто-нибудь обманул? Никакой путаницы с карточками? Никаких неправильно снятых отпечатков пальцев?
– Нет.
– Уверены?
– Мы с Крукшенком, – ответил старший стюард, – сами сняли все отпечатки, за исключением четырех комплектов: ваших собственных, сэр, мистера Лэтропа, судового врача и мистера Макса Мэтьюза. Притом и Крукшенк, и я можем засвидетельствовать, что никто из дактилоскопированных не пытался плутовать. А что насчет мистера Лэтропа? Может ли он утверждать то же самое о тех, чьи «пальчики» откатывал?
– Определенно, – поклялся Лэтроп. – И вы могли бы добавить, Грисуолд, что я снял отпечатки у вас и Крукшенка, а вы – у меня. Для перекрестной проверки.
– Так и было, сэр.
Последовало долгое молчание.
Старший стюард коснулся кнопки вентилятора. Лопасти медленно завертелись, а затем, набрав скорость, разразились яростным жужжанием, в котором слышались сардонические нотки. Поднявшийся сквозняк выдул пепел из нескольких пепельниц, но никто этого даже не заметил.
– И чтобы отмести последние сомнения,