Он посмотрел на жену. Та с улыбкой смотрела в окно. Кажется, она ничего не слышала.
– Дж-ж-жей. Стоять, – повторила тварь.
И он понял, что она не открывала рта. Её слова сами собой всплывали в его мозгу. Понимая, что будет выглядеть идиотом и паникёром, Джеймс включил коммуникатор:
– Грейс, тормози. Все тормозите. Будет ураган.
– Ты сдурел? Синоптик даже не пожелтел, – тут же отозвалась Грейс.
– У меня предчувствие. Тормозите.
К предчувствиям на Риксе относились серьёзно. Несколько раз это спасало жизни людей.
– Тормози, Грейс, – донёсся скрипучий голос Мартина. – Мальчики, готовьте якорь.
Алексия удивлённо глянула на него.
– Предчувствие? Ты серьёзно?
– Да. – Он покосился на рюкзак, но тварь опять укрылась на его дне.
Грузовики поставили впритык друг к другу, укрепили цепями. Заглубили якоря.
– Синоптик по-прежнему молчит, – заметила Грейс. – А мы теряем зря время.
– Вон там, – раздался детский голосок.
Все прильнули к окнам. Пять тоненьких воронок бесшумно скользили по траве.
– Чтоб тебя… – прошипела Грейс. – Залезайте под грузовики! Немедленно!
Колонисты повыскакивали наружу, помогая забраться туда сначала детям. Когда все укрылись под машинами, мужчины опустили стальные заслонки, защищавшие людей с четырёх сторон.
И тут же загудело, завыло. В щели посыпалась пыль. Грузовики тряхнуло. Что-то заскрежетало, будто огромный зверь рвал сталь когтями. Заслонки завибрировали на ветру. Порой их выворачивало наружу и под грузовик прорывался хлёсткий ветер.
– Дж-ж-жей. Выходить, – сказала в его голове тварь.
Джеймс прислушался. Было тихо. В щели между заслонками пробился яркий солнечный свет.
– Можно выходить, – объявил он.
Колонисты, помогая друг другу, выбрались из-под грузовиков.
– Подлая Рикса, – донёсся огорчённый голос Вацлава. – Мы потеряли медкапсулу.
Джеймс подошёл к первому грузовику. Его кузов был смят строительной установкой, которую сорвало с соседнего грузовика. От медкапсулы остались лишь обломки.
– Грузовик тоже накрылся. – Грейс выпрыгнула из кабины. – Якорь пробил двигатель.
Они сбросили искорёженную установку и, разместившись по двум грузовикам, снова отправились в путь. Все молчали. Даже когда Мартин затянул весёлую походную, его никто не поддержал. Мысль о том, что они потеряли возможность строить новые дома, удручала каждого.
Через час грузовики подъехали к скалам. Поднялись по каменистому склону и, выехав на широкое плато с чередой пещер, остановились.
– Теперь мы станем дикарями, – ядовито заметила Эмма, брезгливо рассматривая пещеры.
– Зато здесь не водятся ящеры, слепым рыбам и слизнякам сюда не добраться, – сказал Джеймс.
Неожиданно из пещер повалили твари. Только они были огромными. В пять, семь и даже по десять метров длиной. Они быстро заполонили всё плато, взяв в кольцо колонистов. Вацлав вскинул огнемёт.
– Стреляй же! – взвизгнула Эмма.
– Нет! – выскочил вперёд Джеймс. – Не надо.
Он опустил на землю рюкзак и открыл его. Мелкая тварь осторожно выбралась наружу. Среди тварей раздалось гудение, и вдруг одна бросилась к маленькой, подхватила её, прижала к себе. Они соприкоснулись головами.
– Наша собачка нашла свою маму, – обрадовалась Лика.
Большая тварь с белой полосой на боку, изогнулась, приподнимаясь. Пластинки брони разошлись, открывая серую собачью голову.
– Мы приняли вас за насекомых, – сказала она низким, шипящим голосом. – Не замечали вас. Но дочь объяснила нам нашу ошибку. Только разумные берегут ростки разума. Наша благодарность вам.
Мелкая тварь соскользнула на землю и подбежала к Джеймсу.
– Дж-ж-жей, – услышал он её мысли, – мой дом. Твой. Забыть одиночество.
– Я не понимаю, – растерянно пробормотал он.
– Вы потеряли свой дом, – объяснила большая тварь. – Разделите свои дни с нами.
– Кажется, они зовут нас погостить, – пробормотал Мартин.
– Куда? – угрюмо поинтересовалась Эмма.
– Наши города под землёй. – Большая тварь шевельнула лапами.
– Никогда, – замотала головой Эмма. – Я не могу без солнца.
– Смотреть! – Тварь мелкая уцепилась за большой палец Джеймса. – Смотреть!
И он увидел город, полный света. Причудливые башенки, источающие нежное голубоватое сияние, тропинки среди высоких деревьев, ручьи, заботливо выложенные камнями. Всюду порхали полупрозрачные бабочки.
– Это очень красиво, – сказал Джеймс и посмотрел на Алексию. – Мы нашли свой дом.
Часть четвёртая. Дети Земли и неба
Владимир Хабаров
Ложный посыл
Слякотная беспросветная погода за окном гнетёт и убивает все чувства. Ощущение, что сейчас раннее утро, а не поздний вечер, Ефим улавливает с трудом. От этого как-то неспокойно на душе, словно заторможенность и апатия – её следующая стадия. Солнца не видно, спрятанное за хмурыми, серыми тучами оно не светит как должно, а значит, нет того яркого праздничного многоцветья повседневности. Да и тепла нет.
И настроения тоже.
Запах свежесваренного кофе немного разгоняет сумерки. Не снаружи – внутри. Кот, чувствуя состояние хозяина, уютно примостился на коленях и тихонько мурлычет бесконечную кошачью сагу. Сеанс музыкальной релаксации в тандеме с кофе возвращает Ефиму чувство умиротворённости и спокойствия. Жизнь уже не кажется такой мрачной и невесёлой.
Васька меньше всего похож на тёзку из басни Крылова. Хитрый как все коты, умный не в меру, точно природа нечаянно добавила ген интеллекта, а дымчатый окрас и белая полоска от ушей до кончика носа, невольно заставляющая погладить, приласкать, даёт ему фору по сравнению с другими. Васька этим пользуется без зазрения совести, однако не всех привечает, далеко нет, разбирается в людях лучше всяких психиатров. Может презрительно фыркнуть, повернуться задницей и умотать на улицу, а может залезть на колени, спеть очередную серенаду или заняться попрошайничеством.
Вику любит, улавливает её присутствие, едва та в подъезд входит – мигом в прихожку и трётся об стенку, мурлычет. Довольный. Ну и Вика тоже в первую очередь не к Ефиму, а к нему бросается.
Два сапога пара.
Вика – девушка Ефима. Была. Два дня назад разругались вдрызг. Он прекрасно помнит из-за чего: ей позвонила подруга из Милана, пригласила в гости. Италия… парное море, жаркое солнце, чарующий вкус кьянти, магазины и магазинчики… Вика загорелась, что понятно и естественно. Начала уговаривать поехать с ней. «Давай слетаем на выходные, я отгулы плюс к этому возьму, – говорила она, прижимаясь к Ефиму. – И у тебя ведь отгулы есть! Давай…» Вместо того чтобы согласиться – приятное сделать девушке да и самому себе – стал ерунду нести о рыбалке с друзьями именно в эти выходные. Закончилось как обычно в таких случаях и бывает взаимными упрёками, ссорой. Вика ушла вся в слезах, дверь открытой оставила, перчатки забыла, а у Ефима осадок горький и тяжёлый, будто друга близкого потерял. Ну не мог он сказать истинную причину, не мог… хотя и собирался. Духу не хватило. А с другой стороны – зачем? Многие знания, многие печали. Ему бы самому