Близилась полночь, Фрэнки в маске, перчатках, халате и шапочке зашивала рану. Рядом доктор, Роб Алдин из Кентукки, пытался спасти ногу молодой вьетнамке. Пока Джейми с женой отдыхал на Мауи, в госпитале осталось только два хирурга — для ежедневных «наплывов» этого было недостаточно. Ко всему прочему никем пока не заменили Этель, так что медсестер тоже не хватало. Своей очереди на операционных столах ждали четыре пациента, в приемном покое и предоперационной их было еще больше.
В ярком электрическом свете поблескивала коричневая кожа солдата, который под наркозом лежал перед Фрэнки.
Сделав последний стежок, она бросила окровавленные инструменты в лоток и сняла перчатки.
— Сейчас, рядовой Моррисон, я позову Сэмми и тебя отвезут в послеоперационную, — сказала она вслух, хотя пациент был без сознания.
Она услышала жужжание приближающегося вертолета. Доктор Роб встревоженно посмотрел вверх и встретился взглядом с Фрэнки. Силы были на исходе.
Всего одна вертушка.
— Слава богу, — сказала Фрэнки.
Роб вернулся к работе.
Двери палаты распахнулись, и вошла Барб, сразу за ней появились два санитара с пациентом на носилках.
— Нужен хирург. И ты, Фрэнки.
Посмотрев на Барб, Фрэнки поняла, что дело плохо.
Фрэнки вымыла руки и надела новую пару перчаток.
На солдате была окровавленная футболка и форменные брюки, обрезанные до бедра. Он потерял левую ногу пониже колена (санитар забинтовал кровоточащий обрубок), но это было ничто по сравнению с раной на груди.
Все лицо было залито кровью. Она повернула его жетон.
— Привет, капитан К…
Каллахан.
Джейми.
Она посмотрела в печальные глаза Барб.
— Мне жаль, — прошептала подруга.
— Его вертушку подбили, мэм, — сказал один из санитаров.
Фрэнки вытерла кровь с лица Джейми и увидела рану на голове.
— Роб! — закричала она. — Сюда. Быстро!
Роб осмотрел голову Джейми, затем перевел взгляд на Фрэнки:
— Он не выживет, Фрэнки. Ты сама знаешь. И у нас еще…
— Спаси его, док. Хотя бы попробуй. — Она сжала холодную, слабую руку Джейми. — Пожалуйста. Пожалуйста.
Глава одиннадцатая
Джейми лежал в неврологии, голый, прикрытый лишь простыней. Голова забинтована, виден только один закрытый глаз. Из ноздри торчит трубка. ИВЛ помогает дышать. Вжух-вжух. Другой аппарат следит за сердцебиением. Доктор Роб сделал все что мог. Он отошел назад и покачал головой:
— Прости, Фрэнки. Завтра я напишу его жене. Тебе надо попрощаться.
Фрэнки сидела у кровати Джейми, держала его руку. Ладонь была теплой, даже горячей — значит, инфекция уже распространилась по телу.
— Мы отправим тебя в Третий госпиталь, Джейми. Держись. Слышишь?
В голове все время крутился их последний разговор, его последние слова. Я люблю тебя, Макграт.
И тишина в ответ.
Боже, как ей хотелось сказать ему правду, поцеловать, всего раз, чтобы у нее осталось это воспоминание.
— Мне нужно было…
Что? Что ей нужно было сделать? Что она могла? Да, любовь важна в этом испорченном мире, важна так же, как и честь. Он женат, и Фрэнки знала, что он любит жену.
— Ты сильный, — сказала она сдавленным голосом.
Медсестра внутри нее знала, что одной силы порой недостаточно, женщина — верила в чудесное исцеление.
— Лейтенант? Лейтенант?
Голос шел словно из ниоткуда. Царапающий, раздражающий звук, от которого хотелось заткнуть уши.
Она вдруг поняла, что рядом с ней стоят два санитара. А потом заметила, что один из них положил руку ей на плечо.
Фрэнки посмотрела на него. Сколько она здесь сидит? Спина жутко болела, в висках стучала головная боль. Казалось, прошли часы, но это было не так.
— Вертушка уже здесь. Его доставят в Третий. Неврология готова.
Фрэнки кивнула и встала. У нее подогнулись ноги.
Санитар не дал ей упасть.
У ног Джейми она заметила брезентовую сумку.
— Это вещи Джейми… капитана Каллахана?
— Да, мэм.
Она засунула руку в карман, вытащила фломастер и серый камешек, который подарил ей вьетнамский мальчик. Казалось, это было целую жизнь назад. Камень стал для нее талисманом. На одной стороне она написала «Борись», на другой — «Макграт». И положила камень в сумку с вещами.
Фрэнки наклонилась и поцеловала Джейми в забинтованную щеку — даже через повязку чувствовался жар.
— Я люблю тебя, Джейми.
Потом медленно выпрямилась и отошла. Ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы позволить им забрать его, вывезти из палаты и доставить к вертолетной площадке.
— Реанимация! Срочно! — прокричал санитар по дороге к вертолету и начал непрямой массаж сердца.
Сердце Джейми остановилось.
— Спасите его! — закричала Фрэнки.
Они погрузили Джейми в вертолет. Санитар запрыгнул на борт и продолжил делать массаж, пока они медленно поднимались.
Фрэнки стояла и смотрела на вертолет.
Она видела, как санитар убрал руки от груди Джейми и покачал головой.
— Не останавливайтесь! У него сильное сердце! — кричала она, но гул мотора заглушал ее голос. — Не останавливайтесь!
Вертолет поднялся в воздух и скрылся в темноте ночи, остался лишь далекий жужжащий звук, а потом исчез и он.
Все.
Как его сердце могло остановиться? Его большое, прекрасное сердце…
Фрэнки закрыла глаза, по щекам потекли слезы.
— Джейми, — сказала она дрожащим голосом. Она мечтала всего об одной минуте, о мгновении, чтобы сказать ему о своих чувствах. В другом мире и в другое время они были бы вместе.
Все, что осталось, — разрывы минометных снарядов, бьющие в такт с ударами ее сердца. Она повернулась, сзади стояла Барб, широко раскрыв руки.
Фрэнки кинулась в объятия подруги.
Обнявшись, они двинулись в сторону клуба. Табачный дым, как обычно, висел даже на улице. Внутри звучало «Нам нужно выбраться отсюда»[24] — их новый гимн.
Барб отодвинула занавеску и вошла.
Внутри было человек десять, все сидели небольшими группами. Сегодня никто не смеялся, не пел и не танцевал — не в эту ночь, не после того, что случилось с Джейми. Какие-то вещи можно отодвинуть на время, забыться в алкоголе или наркотиках. Но не это.
Барб принесла из бара бутылку джина и плюхнулась на грязный диван.
— Думаю, ты созрела для настоящего алкоголя.
Фрэнки села рядом с подругой и положила голову ей на плечо.
Барб отхлебнула из бутылки и протянула ее Фрэнки.
Она уже почти отказалась, но затем подумала: «Какого черта?» Сделала большой глоток и чуть не поперхнулась. На вкус — чистый спирт. Куда хуже, чем виски, который она пила — с Джейми — в свой первый вечер.
Ты в безопасности, Макграт… Я держу.
— За Джейми, — тихо сказала Барб и сделала