«Ох ты, дочка Олёна!
Назови ты меня лютыим свёкром?»
«Ох ты, батюшка родимый!
Где это виделося,
В котором царстве случилося,
Чтобы батюшку лютым свекром назвати?»
Побегла она ко матушкиному к окошку
По беленькому по снежочку,
По лютому по морозу:
«Ох ты, матушка родима, отоприся!
Все я ноженьки свои признобила». —
«Ох ты, дочка Олёна!
Назови ты меня лютою свекровью?» —
«Ох ты, матушка родима!
Где это случилося,
Чтобы матушку свекровью называти?»
Побегла она ко братнину к окошку:
«Ох ты, братец родимый, ты отоприся!
Все я ноженьки признобила». —
«Ох ты, сестрица родима!
Назови ты меня законныим браком?» —
«Ох, братец родимый!
Где это случилося,
Чтобы родну сестру брату взяти?»
Побегла она во чистое поле,
Всплакнула она своим жалкиим голосом:
«Ох, вы собегайтеся, лютые звери,
Вы съедайте мое бело тело —
Моя душа много согрешила.
Солетайтися, карги-вороны, черны вороны,
Растерзайте вы мое тело белое!»
И собегалися лютые звери,
Солеталися карги-вороны, черны вороны,
Растерзали ея тело белое
И растаскали ея тело по чисту полю.
Пошла ея душенька ко Господу Богу.
9. САМСОН-БОГАТЫРЬ
Славный Самсон, богатырь святорусскиий,
Ехал на добром коне богатырскоем
По славному раздольицу чисту полю
И усмотрел идучись по чисту полю
Дородня добра молодца пехотою.
Как припустит скакать коня богатырского
Во всю силу лошадиную, —
Идет добрый молодец пехотою,
Во след не останется;
Поедет Самсон тихою вольготою,
Добрый молодец во след не наступывает.
Становил добра коня богатырского
И ожидал к себе добра молодца.
Оны с эстым человеком в поле съехались,
Говорили разговор промежду собой:
«Что же ты, удаленькой дородний добрый молодец,
Ходишь по чисту полю пехотою:
Как припущу на добром коне богатырскоем
Ехать во всю силу лошадиную,
Ты от меня не оставаешься?
Когда еду тихою вольготою,
Тогда ты на меня не наступываешь?»
Тут по Божью повеленьицу
Супротив их явился камень синенькой,
Камень синенькой, плита зеленая.
Этот удаленькой дородний добрый молодец
Полагает он малыя сумочки
Со своих плеч со могучиих
На эту на плиту на зеленую
И говорит Самсону-богатырю:
«Ай же ты богатырь святорусскиий!
Отведай взять мою ношицу
На свои на плечи на могучии
И побежать по славному раздольицу чисту полю».[43]
Тут славный богатырь святорусскиий
Опущался со своего добра коня,
Принимался он за эты за сумочки,
За эты за сумочки одной рукой —
Никак этыя сумочки малыя
На камешке не сворохнутся.
Принимался он обема ручкамы белыма —
Сумочки на камешке не сворохнутся.
Принимался он со всей своей силой богатырскою
И припал своей грудью белою
Ко этым ко сумочкам ко маленьким,
И схватил всей силой великою,
По колену он угрязнул во зелен камень,
Столько мог подпустить малый дух
Под эты под сумочки под малыя.
И говорил Самсон таковы слова:
«От роду я эдакой ношицы не здымывал!
Кто ты есть, какой человек,
Какого ты рода-племени,
Откуда идешь, куда путь держишь?» —
«Ай же ты славный богатырь святорусскиий!
Послан я ангел от Господа
Поотведать твоей силы великия —
Погружена вся тягота во эты во сумочки».
Отвечал Самсон таковы слова:
«Аще в небеси было бы кольцо
И притянута оттуда цепь железная,
Притянул бы я небо ко сырой земли
И своей бы силой богатырскою
Смешал бы земных со небесныма.
И есть бы было кольцо во матушки сырой земли,
Мог бы я повернуть матушку сыру землю,
Повернул бы краем кверху
И опять бы перемешал земных со небесныма».
Тут ангел Божий утаился от Самсона от богатыря, а богатырь поехал по славному раздольицу чисту полю.
Затем Рябинин побывальщиной рассказывал, как Самсон, подобно Святогору, наехал на суд Божий, на кузнеца, и выковал ему кузнец: жениться в Поморском царстве на дочери Луки-калеки, которая тридцать лет лежала на гноище. Самсон-богатырь после свадьбы должен был признать, что
«Суда Божия на добром коне не объехати».
И то поговорье вперед пошло.
Когда жена Самсона из мужнего рассказа узнала, что Самсон хотел было разрубить ее на-полы, когда она лежала в гноище, то крепко озлобилась на мужа.
С той поры стала выведывати:
«Боятся тебя, Самсон, все земли,
Все земли боятся и все орды.
Отчего ж силен и славен,
Силен, и славен, и громок?» —
«Оттого я силен, и славен, и громок,
Что имею на голове семь волос ангельских».
И сделался Самсон именинщиком,
И стал править именины своему ангелу,
И заводил пированьице, почестен пир.
Все на пиру наедалися,
И все на пиру напивалися,
Самсон-богатырь пуще всех.
И стали наливать ему хмельных напиточков;
Собирала друзей любимыих
И стригла ему голову донага,
И связали ему ручки белыя,
И выкопали очи ясныя.
Он как пробудился от крепкого сна,
Во белых ручушках не стало силы молодецкия
В ясных очушках не стало бела света:
«Ай же ты, жена, змея лютая!
Погубила ты меня на веки вечные».
Дала ему крепостную служаночку
И выгнала скитаться между дворамы
Со этой крепостной служаночкой.
И ходил он скитаться между дворамы.
Проходил поры-времени ровно три годы,
Приотростил на голову желты кудри,
Стал во плечах иметь силушку великую,
А столько не имел во ясных очах свету белого.
Говорил он своей верной служаночке:
«Ай же ты, служаночка моя верная!
Веди-ка во свой великой град,
Ко своим палатам белокаменным —
У меня ли были палаты построены
На двенадцати столбах на каменных».
Этая девица служаночка
Приводила его во великой град,
Ко тым палатам белокаменным.
Славный Самсон