Речет ему старейший отец Яков:
«Спасибо, любезное мое чадо,
Что не шел теперь ко мне в руки:
Зажал бы с тоски тебя до смерти».
Осип же Прекрасныий
Сдеял с отцом с Яковом здоровье.
Приказал ёго в палаты проводити,
Приказал за стол ёго посадити,
Приказал кормить ёго хлебом-солью.
Старейшую большую братью
Жаловал он всех боярамы,
[Жаловал генеральскима чинами],
Жаловал удильныма городамы.
Яков же блаженныий
Два-на-десять лет жил во Египте,
Стал он до Господа доходен,
Стал он от сёго света отходен.
Осип же Прекрасныий
Приказал его мощи привозити
Во славно во Израильское царство.
Со славой Якова погребали
Во славном во Израильском царстве,
У соборной Божьей церкви.
Осип же Прекрасныий
Сто десять лет царствовал во Египте,
Стал он до Господа доходен,
Стал он от сёго света отходен.
Повелел свои мощи привозити
Во славно во Израильское царство.
Во Божию церковь заносили,
Со славой Осипа погребали.
Ему слава и ныне,
Во веки веков. Аминь.
6. ПЛАЧ ИОСИФА ПРЕКРАСНОГО[39]
«Кому повем печаль мою,
Кого призову к рыданию?
Токмо тебе, Владыко мой,
Известна тебе печаль моя,
Моему Творцу, создателю
И всех благих подателю.
Буду просить я милости
От всея моея крепости.
Кто бы мне дал источник слез,
Я плакал бы день и нощь:
Рыдал бы о грехах своих,
Пролиял бы слезы от очию,
Аки реки едемския,
Погасил бы я огонь геенский.
Буду просить я милости
От всея своея крепости.
Кто бы мне дал голубицу,
Вещающую беседами, —
Послал бы ее ко Иакову,
Отцу моему Израилю.
Отче, отче Иакове,
Святый мой Израилю,
Пролей слезы ко Господу
О сыне своем Иосифе.
Твои дети, мои братья,
Продаша меня в ину землю,
Исчезнуша мои слезы
О моем с тобою разлучении.
Умолкнула гортань моя,
И несть того, кто б утешил мя.
Земле, земле, возопившая
Ко Господу за Авеля,
Возопий ныне ко Иакову,
Отцу моему Израилю!
Видев же гроб своей матери,
И слезы струями явилися.
Виждь, мати моя, Иосифа!
Восстань скоро ты из гроба,
Твое чадо любимое
Ведомо есть погаными, —
Братья моя продаша мя.
Иду же к ним в работу я,
А мой отец не весть сего,
Что сын ныне лишен его.
Отверзи гроб, моя мати,
Приими ныне свое чадо,
И будет твой гроб тебе и мне,
Умру ныне я горше зде.
Приими, мати, плач горький,
От отца моего разлученного.
Внуши, мати, плач горький
Мой жалостный глас тонкий;
Плачевный виждь образ мой,
Приими, мати, скоро во гроб свой.
Не могу более плакати,
Врази хощут заклати мя,
Рахиль, Рахиль, ты слышишь ли?
Сердечный плач ты приимлешь ли?
Призывал я много Иакова,
Не слышит он моего гласа.
Зову ныне к тебе, мати,
Держат мене супостаты.
Помози, мати, лишенному,
Своему сыну любезному».
Смутилися погании,
Купцы злии, агаряне:
«Не лей чары, Иосифе,
Не [в]веди в печаль господей своих.
Прободём тебя на сем месте,[40]
Погубим злато, за тя данное».
Тогда купцы поверили,
Дряхлость в лице увидели.
«Скажи нам, раб Иосифе,
За что ты продан в работу к нам?
Тех ли ты раб или пленник,
Или какой-от сродник их?»
Иосиф же смиренный
Глаголы веща умиленные:
«Я не раб, не пленник их,
Но любезный сын Израилю.
Пастуси же суть моя братия,
Вся единого отца есмы.
Послан я был отцем моим
Донести мир к братиям своим,
Они же меня вам продали,
В работу вечно отдали».
Купцы рекоша Иосифу:
«Не плачь ты, юноша прекрасный,
Несть ты нам раб, но буди брат,
В великой славе будешь там».
7. СОН САЛАМАНОВА ОТЦА[41]
Говорит царь Антоломан Антоломанович:
«Ты премудрый царь Давыд Асеевич!
Мне ночёсь спалось, во снях виделось:
Как быв у меня в зеленом саду
Вырастало дерево сахарнее,
И всем-то деревце изукрашено,
Листьицем оно изнавешено.
Из далеча, далёча чиста поля
Налетала птичка малешенька,
Сердцем — тым зла, негтем востра,
Села на деревце сахарнее,
Распустила крылья до сырой земли —
Не видать того деревца из-под крыл ее»
И проговорит царь Давыд Асеевич:
«Царь Антоломан Антоломанович!
Я скажу тебе, проповедаю,
Сам твой я сон тот пороссужу
Не деревцо у тебя вырастало в зеленом саду, —
У твоей царицы благоверный
Будет чадо, едина дочь;
А не птичка налетела из чиста поля,
А у моей царицы благоверный
Будет чадо, единый сын.
И пройдет времени ровно тридцать лет,
И може, мой сын на твоей дочери женат будет».
8. О ЦАРЕ ДАВЫДЕ И ОБ ЕГО ДОЧЕРИ ОЛЁНЕ
У царя у Давыда
Был сын Соломон,
Была дочка Олёна.
Дочку призывает:
«Ох ты, дочка Олёна!
Вставай ты по утру поране,
Умойся ты беленько,
Надевай ты платье подвенечно». —
«Ох ты, батюшка разумный!
Кажи ты мне законного брака,
Что я буду его знати?» —
«Твой жених стоит в Божьей церкви,
В Божьей церкви тебя дожидается».
Она в Божью церкву пришла,
Увидала свово брата.[42]
Закон не примает,
Мать венца на главу не надевает;
Все с себя цветно платье кидала,
Башмачки и чулочки с ног бросала.
Побегла она по беленькому снежочку,
По лютому по морозу.
Побегла она ко батюшкиному к окошку:
«Ох ты, батюшка родимый, отоприся!»