Согласно кивнул.
- Утром особенно. Здесь даже пыль кажется чище.
- Пошли тогда. Раз уж ужинать всё равно рано, а пыль пока не взлетела обратно в атмосферу.
У выхода охрана нас проводила только взглядом. Возможно, кто-то получил кодовое уведомление: "Субъект под сопровождением. Угрозы: нет." Или: "Посторонняя с разрешением от Керна". В любом случае, ни одного вопроса. Привилегия быть опасным и проверенным. Что поделать, мои сотрудники почти ничего не знают про то, какой на самом деле сверх их начальник.
Что поделать, если секрет знают двое, то его знает и свинья, как говорится. Вот и выставляю себя болванчиком, а в реальности в любой момент способный покинуть опеку, поскольку сам телепортер. Да и Мику возле меня не просто так, а, чтобы знать, что вокруг меня творится реально, а не только из докладов с нужной кому-то информацией. Да, она в контакте с несколькими моими малыми арканами, которые, так сказать, в поле. Но в любой момент готовые меня прикрыть, если что. Ведь, как уже сказал, реальные мои возможности, большущий такой секрет для окружающих и последняя линия защиты.
На улице воздух был плотным, но не душным — техасская весна держалась на грани между прохладной сухостью и неуловимым зноем, который вот-вот окутает весь город. Парк Зилкер раскидывался впереди, живой и слегка неуместный: слишком зелёный, слишком свободный в этом городе прямых улиц и бетонных намерений.
Мы шли вдоль дорожки, укрытой от солнца деревьями, которые посадили явно не местные – слишком ровные, слишком симметричные, словно их привезли из Европы в контейнерах и аккуратно посадили в просчитанную эстетику. Лайя молчала, потом обогнала меня на шаг и начала идти задом, как будто в детстве так же проверяла, может ли пройти, не споткнувшись.
- Ты как, вообще? — спросила она.
- Как человек, который за неделю подписал контракт на проект, сам толком не понимая, что именно теперь должен спасти, – ответил ей честно, прекрасно понимая, что всё что скажу так гораздо быстрее достигнет нужных глаз.
- То есть ты всё-таки согласился.
- Угу. Ну, не совсем "спасти", скорее… заново придумать. Хотя если честно, всё это звучит как какая-то сетевая афера.
- Про спутники ты?
Удивился, но не очень, что она знает, но потом вспомнил: в нашем мире информация не течёт – она просачивается. И если ты на её уровне доступа, то это не новости – это рабочая атмосфера. Всё-таки, она, как и предполагалось, скорее куратор или такой неформальный надзор. И тут вопрос, наши отношения они над, или под. Хотя и второй вариант интересен, особенно в постели.
- Ага. Система резервного запуска. Упорно пишется с заглавной буквы, будто это священное имя.
- Слышала, что проект мутный, – пожала плечами. – Но не в деталях. Ты ж у нас по железу, я – так, декоративный спецназ.
Естественно, усмехнулся.
- Вот именно. Поэтому странно, что тебе вообще это попалось.
- Один из старших по наблюдению обсуждал это вслух, думая, что не слушаю. Он вообще считает, что я реагирую только на ключевые слова вроде "теракт" или "нестабильный субъект". Но ты же знаешь, люблю и плохую драму.
Она снова пошла рядом, чуть ближе, чем позволила бы себе незнакомка. Без физического контакта, но с той плотностью присутствия, от которой невозможно отгородиться.
Глубоко вдохнул, размышляя в тот момент именно об этом.
- Проблема не в запуске. Не в спутниках. Не в резерве. А в том, что непонятно, что вообще хотят. Там в техническом задании одни отсылки, метафоры и конструкции уровня "предполагаем восстановление доступа к элементу, утраченному в результате деградации непредсказуемого происхождения".
- Что? – Лайя моргнула. – Это вслух кто-то сказал?
- Примерно так и звучало. Представляешь, просидел над документом три часа. И понял только одно: его писали либо идиоты, либо люди, которые прекрасно знают, что именно нужно, но не хотят, чтобы другие это поняли.
- А ты?
- А я должен это выполнить. Без понимания. Без логики. С кучей денег, но с нулевым доверием к формулировке. Придётся закладываться на риски, и судебные иски в дальнейшем. Так что работа будет скорее не над проектом, а над способом отмыть деньги. Хотя последнее скорее смешно, учитывая, что моя команда, моя без гарантий, и слив может быть где угодно.
Она хмыкнула.
- И почему ты всё ещё не сбежал в свою Коста-Рику?
- Потому что, если откажусь, за это возьмутся другие. А они просто поставят в небо ещё один полусломанный глаз, подсоединённый к магической инверсии, и назовут это победой. До первого сбоя. А потом уже трупы, санкции, а может, и апокалипсис. Короче, куча скандалов отставок, а меня как раз и привлекли, чтобы ничего такого не было, а бюджеты осваивались, лоббисты лоббировали и так далее, и тому подобное.
- Так что ты думаешь?
Мы свернули на мостик через небольшой канал, вода в котором была на удивление чистой, но, скорее всего, благодаря скрытому под насосами нанофильтрационному модулю.
- Думаю, это либо прототип передачи управления на случай катастрофы… – на этом запнулся. – Либо вторичная система запуска несуществующего объекта.
Она медленно покачала головой.
- Ты умеешь делать фразы ещё страшнее, чем политики.
- Спасибо. Стараюсь. Местами очень.
Мы подошли к скамейке, она жестом предложила – присесть. А я чё, я ничего. В ногах правды нет. Сели. Тени от листвы легли на асфальт, разбитыми пикселями.
- Ты не хочешь, чтобы я разобралась?
Посмотрел на неё с лёгким удивлением. Она это сказала не с наигранной бравадой, не как предложение "побить кого-нибудь", а как человек, который готов сделать шаг за тебя, если ты вдруг не вытянешь.
- Нет, – ответил ей. – Это не твоя война. Тут не про физику, не про силу, даже не про политику. Это… чужая архитектура. Кто-то выстроил логический лабиринт, чтобы мы думали, что проект о спутниках. А на самом деле – даже не знаю. Может быть, о подключении к сети памяти. Может – об имитации волевого управления. А может – об охранном протоколе, который нужно будет активировать в момент, когда всё уже рухнет.
Она ничего не ответила. Только смотрела на меня. Прямо. До глубины.
- Ты меня пугаешь, Трешь, – наконец сказала. – Потому что я вижу, ты это понимаешь. И собираешься сделать. Даже не до конца