Ознакомительный фрагмент
временному «убежищу». Когда невеста Арди поднялась в седло, шестерка уже подъехала к ним.В плотных штанах, прикрытых кожаными накладками, защищающими от пыли и гнуса. И в серых пиджаках, которые буквально утопали в земляной пыли. Лица с разводами, оставленными все той же землей, лишь изредка смываемой водой. Видимо маршалы уже продолжительное время не приближались к воде, чтобы пополнить запасы. Потому так сдержано относились к трате питьевой воды.
Среди всадников обнаружилось две женщины, что несколько успокоило Арди. Бандиты, за редким исключением, обычно не имели в своих рядах женщин.
От отряда отделился самый старший по возрасту и званию. Судя по погонам — без малого целый Лейтенант. Лет сорока, с щербатой, изрезанной степными ветрами кожей, покрытой слоем меди, пролитой безжалостным солнцем прерий.
И, собственно, столь же безжалостный взгляд карих, глубоко посаженных глаз теперь взирал на Арди. Острый подбородок и высокие скулы лишь дополняли общий образ маршала, чем-то напоминающего хищную птицу.
Перед тем, как маршал допустил бы ошибку, Ардан приподнял посох. В то же мгновение за спиной лейтенанта пятеро всадников вытащили револьверы и взвели курки.
— Пожалуйста, господин лейтенант, остановитесь, — как можно спокойней и миролюбивей произнес Арди. — Впереди, в двух метрах перед вами, находится граница моего Звездного щита. Если вы или ваш конь дотронетесь до него, то… ничего хорошего не произойдет.
Какое-то время маршал молча разглядывал пешего собеседника, затем перевел взгляд на Тесс и только едва ли не через половину минуты, поднял открытую ладонь. Его люди вернули курки в исходное положение, но от Арди не укрылось, что никто из них не убрал револьвер обратно в кобуру.
— Что вы здесь делаете, господин маг? — спросил он и даже голос звучал каркающе.
Не так сильно, как у Цассары, но вполне заметно. Глубокий и хриплый. Видимо в мире существовал кто-то, кто потакал привычке курить даже сильнее, нежели Милар.
По закону, маршал был обязан представиться, предъявить свои документы и обозначить причину, по которой обращается к гражданину. Это по закону. А на деле, если бы маршалы соблюдали подобные правила, то их ряды сильно бы… поредели.
В прериях никто подобной куртуазностью себя не утруждал. И, в равной степени, ни у одного благоразумного человека не возникало желания как-то остро пообщаться с маршалами.
Йонатан Корносский не в счет.
— Меня зовут Ард Эгобар, — представился юноша. — Со мной моя невеста, Тесс Орман. Мы двигались на поезде в Дельпас, но прошлым утром возникла поломка двигателя, так что мы арендовали лошадей в Пресном и двинулись через степь. Если вы позволите, я предъявлю вам наши документы и договор аренды.
У Арди ни имелось ни причины, ни желания вести себя как-то иначе, нежели учтиво и осторожно.
— В летние месяцы? Вдвоем? По прерии? — седые брови Лейтенанта двинулись вверх по складкам низкого лба. — Вы сошли с ума, господин Эгобар? Или у вас есть какая-то веская причина искать смерти себе и вашей спутнице?
— Мы спешим и… — Ардан качнул посохом, что заставило маршалов вздрогнуть. — я достаточно уверен в нашей способности проделать остатки пути в безопасности.
— Спешите, значит…
Маршал скрестил руки, опершись запястьями на рожок седла. Он внимательно следил за каждым движением Арда, попутно не забывая разглядывать лицо, особенно акцентируя внимание на верхней губе юноши.
— Я могу предоставить разрешение на передвижение по Империи, — поспешил опередить очевидный вопрос Арди. — И все мои бумаги, касательно лицензий и других вопросов, которые у вас могут возникнуть в связи с тем, что я отношусь к Первородным.
— Ха… говорите, господин маг, как заправский юрист, — маршал сплюнул на землю. Не потому, что проявлял неуважение, а просто по привычке — во рту часто першило из-за пыли. — Меня зовут лейтенант Ризац Клорко, а там мои люди, — маршал указал себе за спину. — Не буду утруждать вас, господин маг, их званиями и тем набором звуков, которым матушка в детстве кликала… А ваш покой я потревожил по той причине, что в последние месяцы на пути от Дельпаса до Пресного стали пропадать люди. Включая ковбоев на выпасе, переселенцев и даже наших собственных сослуживцев.
Арди нахмурился. Бандиты, обычно, редко когда искали себе лишних проблем, так что старательно избегали что ковбоев, что маршалов, предпочитая иметь дело с караванами переселенцев, сэкономивших на своей безопасности. А еще устраивая рейды на новые поселения, как грибы, растущие вдоль популярных трактов и фермы, которые занимали все больше и больше плодородных земель равнины.
Совсем другое дело…
— Орки?
— Орки, господин маг, орки, — несколько раз кивнул маршал.
— Лошади орков куда крупнее наших, господин маршал. И ни я, ни моя спутница, на них не похожи. Так что я не понимаю, зачем вы скакали за нами пол ночи. И, категорически вас прошу отдать распоряжение вашим людям, чтобы они убрали револьверы обратно в кобуры. У вас нет ни единой причины обнажать оружие в нашем присутствии. Мы не проявляем враждебности и готовы оказать содействие в любом вашем законном требовании.
Лейтенант смерил Арда очередным оценивающим взглядом. Если бы Арди находился в данный момент один, то его нисколько бы не беспокоила манера маршалов вести себя так, будто они в любой момент готовы пристрелить любого, кто вызовет у них сомнения в своей благонадежности (потому что, в прериях, все так и обстояло), но с ним была Тесс. И её спокойствие и безопасность беспокоили Арди куда больше, нежели уклад жизни прерий.
— Убрать оружие, господин маг? — фыркнул лейтенант и в его голос нанесла визит колкая ирония. — Слухи о заносчивости магов вовсе не слухи? Или вы так выделываетесь перед вашей спутницей? Поспешу сообщить вам, юноша, что перед дамами удаль надо демонстрировать совсем в иной плоскости.
— Возможно, маршал Клорко, но я все еще настоятельно прошу вас отдать распоряжение убрать оружие, — настоял Арди. — Вы не предъявили мне никаких документов, так что я никак не могу знать, что вы не сняли вашу форму с тех самых, исчезающих маршалов.
- Да ты совсем охуе…
Начал было кто-то в отряде, но его прервал Клорко.
— Я на своем веку уже видел несколько обладателей крупицы крови матабар, юноша. Вы ведь можете слышать, как бьется мое сердце?
— Могу.
— Тогда вы знаете, что я не вру.
— Знаю.
— Зачем тогда лезете на рожон? Неужели действительно выделываетесь? Вы не похожи на безрассудного идиота,