– Булыжник? – Лажонн опасливо покосился на пристроившегося неподалеку Аврума, от которого в темноте остались только едва угадываемые контуры. – Как-то он на камень не особо похож.
– Он может менять свой внешний вид, – пояснил мальчишка, – как хамелеон. То камень, то мшистая кочка, то еще что…
– Обалдеть! – складывалось впечатление, что Трасси от пережитого шока начисто позабыла все прочие слова.
За все прошедшее с момента ее встречи с Аврумом время она, похоже, даже ни разу не моргнула, во все глаза таращась на черного монстра. В отличие от отца, она его совершенно не испугалась и, не обращая внимания на встревоженные окрики Лажонна, обошла чудище кругом, ощупывая его матово поблескивающее тело и чуть ли не подвывая от восторга. Потребовались совместные усилия Лажонна и Вальхема, чтобы оттащить девчонку от Аврума, но они не могли ей запретить буквально пожирать его глазами.
Вальхем как мог постарался заверить капитана, что никакой опасности нет, и что Аврум – друг, но старика его сбивчивые объяснения не особо убедили. Пришлось рассказывать всю историю с самого начала.
– А почему он под землей прятался? – Лажонн снова повернулся к парню. – И от кого?
– Я так понял, что его просто завалило каким-то оползнем, и он оказался в ловушке.
– Как долго он там сидел-то?
– Несколько сотен лет, если не дольше.
– Обалдеть!
– Несколько сотен!.. – густые брови капитана удивленно взметнулись. – Но он же тогда… Он из тех времен… Он – живой свидетель эпохи Предтеч!
– Аврум – не живой, – неожиданно заявила Трасси. – Он – машина.
– Почему ты так в этом уверена? – Вальхем и сам испытывал определенные сомнения, касающиеся природы его жутковатого друга, но внезапное заявление рыжей шалуньи звучало абсолютно однозначно и безапелляционно.
– Но… – девчонка растерянно захлопала глазами. – Но он же машина! Разве это не очевидно? Или ты знаешь других животных, питающихся металлическими болванками?
Вся троица обернулась к Авруму, который неторопливо уминал принесенный Вальхемом ворох разнообразных железяк и, казалось, разгоревшаяся дискуссия его совершенно не интересовала.
– Просто я как-то привык, что машина – это нечто… эм-м-м… твердое, неизменное, что ли, – Вальхем задумчиво почесал нос. – И чтобы в ней что-нибудь крутилось или елозило туда-сюда. Она может быть весьма сложной, как тот же эшелон, к примеру, но более-менее понятной. Захочешь – разберешься. Но вот Аврум… Он очень во многом ведет себя как живое существо, хотя и очень странное, согласен.
– И все-таки он – машина! – Трасси рубанула воздух ладонью. – Просто невероятно совершенная и далеко превосходящая все, что мы только можем себе представить. Я это знаю, я… чувствую.
Она беспомощно развела руками, будучи не в состоянии как-то более внятно объяснить свое понимание, и взглянула на Вальхема.
– Ты вот говоришь, что с тобой металл разговаривает, а со мной говорят механизмы, вот и все.
– «Отмеченная знанием», да, – вздохнул Лажонн. – Но тогда возникает другой интересный вопрос, требующий прояснения.
– Какой еще?
– Машины не появляются на свет сами собой. Их создают. Причем не просто так, ради забавы, а с вполне определенной целью, для решения тех или иных задач, – капитан выдержал полагающуюся паузу, дав молодежи время, чтобы осмыслить его слова, и подытожил: – Но кто тогда создал Аврума? И зачем?
– Да уж, вопрос интересный, – согласилась Трасси. – А если у него самого спросить?
– Он не помнит, – покачал головой Вальхем. – Говорит только, что информация повреждена, и ему нужно восстановиться, чтобы связаться с базой и выяснить, что да как.
– Связаться с базой? Что это означает?
– Понятия не имею.
– Ага! – невесело рассмеялся Лажонн. – А там, можно подумать, все эти сотни лет терпеливо дожидаются его возвращения! Тот, прежний мир, откуда он родом, давно уже сгинул, оставив нам только руины!
Вальхем уже открыл рот, собираясь рассказать о Последней Войне, в огне которой сгинули практически все Предтечи, и о том, что ныне живущие люди являются далекими потомками немногих уцелевших, но вовремя спохватился. Он сопоставил в уме невероятные способности Аврума со словами старого капитана о предназначении машин и пусть запоздало, но пришел к пугающему выводу. Даже удивительно, почему данное очевиднейшее соображение добиралось до его бестолковой головы так долго.
Аврум был некогда создан именно для войны! По сути, он являлся мощнейшим оружием, чье прямое предназначение – убивать!
Это откровение настолько потрясло мальчишку, что он так и застыл с открытым ртом. Он крайне не хотел лишний раз пугать Лажонна и Трасси, а потому за своими словами ему требовалось следить крайне внимательно. Да и неизвестно еще, как сам Аврум отреагирует на свое возможное разоблачение.
– Я, э-м-м, – не пропадать же открытому рту. Что-то надо сказать, а то глупо получается. – Я поначалу думал, что Аврум – один из Пастырей.
– Не-е-е, – протянула Трасси, – Пастыри – живые, а он – машина.
– Но он вполне может быть их творением! – внезапно оживился ее отец. – Во всех историях про Пастырей им всегда помогают те или иные боевые машины. Так что и Аврум вполне возможно… тоже…
Лажонн умолк и снова покосился на темную махину, которая, разделавшись со своим своеобразным «ужином», сидела абсолютно неподвижно и как будто спала.
Ну вот. Капитан самостоятельно пришел к тому же выводу. Правда, в его случае речь шла лишь о догадках и подозрениях, тогда как Вальхем имел сомнительное удовольствие наблюдать Аврума в деле, а потому никаких сомнений в его смертоносной сущности не испытывал.
– Кажется, я начинаю догадываться, ради чего Голстейн срочно вызвал сюда эту монашку, – неторопливо заговорил Лажонн. – Он тоже подозревает, что Аврум как-то связан с Пастырями, и ему понадобилась консультация толкового специалиста по Ним.
Капитан повернулся к Вальхему.
– Генерал с Аврумом уже где-то пересекался?
– Нет, – отрицательно замотал головой мальчишка.
– Что же тогда вызвало его беспокойство?
– Не знаю. Быть может… следы какие-нибудь?
– Следы. Ясно, – под пристальным взглядом Лажонна парень сник, подобрал свою палку и занялся сгребанием в кучку остатков догорающего костра. – И следы эти произвели на боевого генерала весьма сильное впечатление, насколько я понимаю.
– Ты о чем, пап? – Трасси явно потеряла нить происходящего. – На что ты намекаешь?
– Да ни