Г. М. хохотнул.
– Хо-хо! – произнес он. – Я узнаю этот голос. Привет, Рамсден! Не заводись так сильно. Это, знаешь ли, не Фламан, это Мерривейл. Слышишь? Генри Мерривейл. И со мной пара друзей.
– Ей-богу, так оно и есть! – воскликнул сэр Джордж Рамсден, как будто слегка оторопев. – Спокойно. Я знаю этого человека. С ним все в порядке.
– Вы уверены, что знаете его? – спросил высокий мужчина в непромокаемом плаще, стоявший возле двери самолета. В его голосе слышалась добродушная насмешка. – Знаете, Фламан печально известен своей способностью к преображениям. Но если Фламан не хочет раскрываться, думаю, самое время сделать это Гаске. В любом случае мы должны знать нашего защитника. Кто бы ни был этот Гаске, неужели он не заговорит?
– Не городите чепухи, сынок, – прорычал с американским акцентом голос из-за спины Рамсдена. – Кто-то подшутил над вами.
Пока Г. М. поднимался наверх, чтобы пожать руку Рамсдену, которого мы с Эвелин тоже поприветствовали, я попытался рассмотреть семерых пассажиров, но было слишком темно, чтобы разобрать их лица. У меня сложилось впечатление, что все они, за одним исключением, были либо англичанами, либо американцами. Исключение составлял джентльмен среднего роста, довольно-таки рыхлый, с чопорной осанкой официального лица, похоже, француз. Он все еще медлил в дверях самолета, словно раздумывал, не запачкает ли своих сияющих ботинок, спрыгнув вниз. Тем временем Рамсден, который, по обыкновению, сопровождал свой рассказ отрывистыми, быстрыми и шумными, как движения парового поршня, жестами втягивал носом воздух, будто бы вынюхивал опасность, озирался по сторонам и объяснял своим высоким блеющими голосом:
– …Приземлились в несусветной глуши. Тут на много миль вокруг ничего. Чертова незадача, терпения моего нет. И хотя я ни во что не ставлю, – он щелкнул пальцами, – этого мошенника Эдгара Уоллеса[16] с его надуманными ужасами, мне как-то не по себе. Мы не можем оставаться в самолете. Там даже курить нельзя. Посмотрите-ка туда: кажется, там видны огни? – Он указал налево. – Пилот говорит, там стоит зáмок какой-то важной персоны и хозяин, вероятно, нас приютит, пока мы не сможем лететь дальше. – Проговорив это, он обратился к пилоту на превосходном французском: – Не скажете ли вы, что не так с самолетом и скоро ли удастся продолжить полет?
Человек в форме пожал плечами:
– Увы! Мсье должен понять, что это зависит от обстоятельств. Неисправность двигателя можно устранить, да и шасси мы вряд ли повредили. На самом деле нам пришлось сесть из-за тумана и облачности. – Он указал пальцем вверх. – Вот это! К сожалению, самолет оборудован приборами старого образца и не приспособлен для полетов вслепую. Придется подождать, пока туман не рассеется, и тогда… что ж, мы постараемся исправить эту маленькую неприятность.
Высокий англичанин у двери самолета, пытавшийся закурить сигарету, резко поднял голову и коротко сказал Рамсдену:
– Отправляйтесь в замок, сэр. Мы последуем за ними, если хозяева проявят гостеприимство.
– Дельный совет, – произнес рядом по-английски другой голос, и чопорный француз, оставшийся стоять в самолете, кивнул.
Мы поплелись прочь вместе с остальными четырьмя, позади была слышна какая-то перебранка. Единственная женщина среди пассажиров, которая держала под руку мужчину в щегольской дорожной кепке, с любопытством разглядывала Эвелин. Поскольку предполагалось, что мы попали в аварию, Рамсден, обращаясь к Эвелин, издавал кудахтающие звуки и был очень галантен, хотя и не мог ее разглядеть. Благодаря его жизнерадостному настрою это место не казалось таким уж мрачным. Я думаю, мы все почувствовали себя лучше к тому времени, когда увидели замок. Только последний член группы, дородный мужчина, которого Рамсден называл Хейвордом, то и дело спотыкался, каждый раз чертыхаясь при этом.
Когда буковая роща расступилась, сменившись зарослями ив, из темноты показался замок Шато-де-л’Иль, который словно не стоял на острове, а вырастал прямо из воды. В этом месте Луара делала широкий изгиб, так что от каждого из берегов замок отделяли добрые шесть десятков ярдов. Посыпанная гравием подъездная дорожка для экипажей, начала которой мы не могли видеть, заканчивалась высокой каменной дамбой, ведущей через пропасть. Разлившаяся река вскипала белой пеной и ревела вокруг острова. На самом деле замок был невелик, но конические пики его башен казались гигантскими под дождем, а глубокие амбразуры окон приглушали свет на нижнем этаже. Мы с трудом перешли дамбу, где при одном взгляде вниз кружилась голова. Приплывшее бревно билось о нее, листья разлетались в разные стороны, и ветер с воем обрушивался на нас.
– Надеюсь, нам откроют, – задыхаясь, произнес Рамсден. – Пилот говорит, владелец замка… имени не припомню… человек странный. Отшельник. Редко кого видит…
В этот момент мы оказались под укрытием стен, по которым вились виноградные лозы. Невысокая лестница вела к большой двери, и как только мы ступили на нее, в темноте появилась арка света и дверь открылась.
– Пожалуйста, входите, господа, – нараспев произнес вежливый голос. – Граф д’Андрие ожидает вас.
Глава пятая
Хозяин странного замка
Большая дверь с глухим стуком захлопнулась от порыва ветра, что заставило меня пошатнуться. И когда я восстановил равновесие, возникло чувство, словно я проснулся в уютной комнате после дурного сна. Мы находились в высоком каменном холле с крестовым готическим сводом, опирающимся на ряды каменных колонн по бокам, столь аскетически голом, что он походил на неф небольшого собора.
Камень почернел и не слишком хорошо сохранился от сырости. Но посередине была постелена чистая красная ковровая дорожка, устремляющаяся к подножию большой лестницы. На каждом столбе имелись железные кронштейны для электрических ламп.
– Он ожидает нас? – подал голос ошарашенный Рамсден. – Ну да, понимаю. Хотите сказать, он видел садящийся самолет?
– Нет, мсье, – вежливо парировал впустивший нас крупный мужчина, обладатель пышных усов и лоснящейся от бриллиантина шевелюры. На нем был несколько потертый вечерний костюм, и весь вид его излучал выдержку и самообладание. – Я имею в виду, что хозяин ожидает вас со вчерашнего дня.
– Боже милостивый! – воскликнул субъект в дорожной кепке и уставился на женщину, которая все еще цеплялась за его руку. – Ты же не думаешь?..
– Что говорил этот тип? – встрял в беседу корпулентный Хейворд. – Я разобрал только пару слов. Что-то насчет того, что нас ждут.
– Так оно и есть, – вмешался новый голос по-английски. – Может быть, вы позволите мне объяснить?
Я не видел, как вниз спустился хозяин, тем не менее он шел по красной ковровой дорожке между косыми полосами теней, отбрасываемых колоннами. Шагал медленно, не спуская с нас вежливого изучающего взгляда, не столько пытливого, сколько приветливого. Сцепив руки за спиной, он, казалось, проявлял дружелюбный и живой интерес к тому, что видел.