– Можно ли поточнее?
– Могу сказать, что смерть наступила между шестью и половиной седьмого. Точнее установить нельзя.
– Вы проводили вскрытие тела?
– Да. Смерть наступила вследствие того, что железный наконечник стрелы вошел в грудную клетку на восемь дюймов и проткнул сердце.
– Была ли смерть мгновенной?
– Да, скорее всего. Вот такой. – Он внезапно щелкнул пальцами, будто продемонстрировал публике хитрый фокус.
– Мог ли покойный успеть что-нибудь сделать? Например, пройти несколько шагов? Я имею в виду, – торопливо продолжил сэр Уолтер, подняв руку, – хватило бы ему сил задвинуть засов на двери или закрыть окно после того, как в него попала стрела?
– Это совершенно невозможно. Он рухнул там, где стоял.
– Какие вы сделали выводы, изучая рану покойного?
– Стрелой воспользовались как ножом, причем удар был очень мощным, такой способен нанести только сильный мужчина.
– Как обвиняемый?
– Да, – согласился доктор Стокинг, бросив на Ансвелла быстрый взгляд.
– Что навело вас на эти мысли?
– Направление раны. Стрела вошла довольно высоко, вот здесь, – он показал, – затем по наклонной линии проникла в сердце.
– Под острым углом, вы имеете в виду? Удар сверху вниз?
– Да.
– Могла ли, по-вашему, стрела быть выпущена из оружия?
– По-моему, это весьма маловероятно, почти невозможно.
– Почему?
– Если бы стрелу выпустили из оружия, она, конечно, вошла бы в тело более или менее ровно, а не под таким углом.
Сэр Уолтер поднял два пальца:
– Другими словами, доктор, если стрелу выпустили в покойного, стрелявший должен был находиться где-то возле потолка?
Мне показалось, что он с трудом удержался, чтобы не продолжить: «как купидон». В голосе сэра Уолтера звучала откровенная насмешка. Я мог бы поклясться, что заметил на лице одного из присяжных промелькнувшую улыбку, хотя обычно эти люди мало чем отличаются от манекенов. Атмосфера в зале стала еще более холодной.
– Да, что-то в этом роде. Или жертва должна была сильно наклониться вперед, будто отвешивая стрелявшему поклон.
– Вы обнаружили следы борьбы?
– Да. Воротник покойного и галстук находились в беспорядке, пиджак задрался, руки испачканы, на правой ладони – царапина.
– Откуда она могла взяться?
– Не могу сказать. Возможно, от наконечника стрелы.
– Когда покойный вскинул руку, пытаясь защититься?
– Да.
– На руке осталась кровь?
– Да, царапина немного кровоточила.
– Во время осмотра вы обнаружили следы крови на других предметах в комнате?
– Нет.
– Следовательно, весьма вероятно, что царапину оставила стрела?
– Думаю, да.
– Расскажите нам, что случилось после того, как вы закончили первый осмотр тела.
Свидетель вновь с неприязнью посмотрел на Джеймса Ансвелла.
– Доктор Спенсер Хьюм, с которым я был немного знаком, попросил меня взглянуть на обвиняемого.
– Взглянуть?
– Осмотреть его. Доктор Хьюм сказал: «Он поведал нам безумную историю о том, как его опоили наркотиком. Я только что его осмотрел и ничего не обнаружил».
– Как обвиняемый себя вел?
– Очень спокойно. Разве что иногда проводил рукой по волосам, вот так. События волновали его значительно меньше, чем меня.
– Вы осмотрели обвиняемого?
– Довольно поверхностно. У него был неровный, быстрый пульс, хотя обычно, когда принимают наркотик, пульс понижается. Зрачки нормального размера.
– По-вашему, он принимал наркотик?
– По-моему, нет.
– Спасибо, вопросов больше нет.
– Все пропало, – проговорила Эвелин.
На побледневшем лице обвиняемого было написано замешательство; в какой-то момент он даже приподнялся на стуле, будто хотел что-то возразить, чем весьма насторожил своих охранников. Я заметил, как губы Ансвелла беззвучно шевелятся. Лай гончих собак, идущих по его следу, раздавался все ближе. Если он действительно был невиновен, полагаю, в тот момент он мог испытывать лишь неподдельный ужас.
Г. М. поднялся с обычным грохотом и целую минуту молча глядел на свидетеля.
– Значит, вы осмотрели обвиняемого «довольно поверхностно», не так ли? – (Его голос заставил судью поднять взгляд от своих записей.) – Вы всех своих пациентов осматриваете «довольно поверхностно»?
– Мои пациенты здесь совершенно ни при чем.
– Особенно те, что скончались, не так ли? Вы полагаете, что человеческую жизнь можно поставить в зависимость от «довольно поверхностного» осмотра?
– Нет.
– А как насчет показаний под присягой? Достаточно ли для них «довольно поверхностного» осмотра?
Доктор Стокинг сжал губы еще плотнее:
– Моим долгом было осмотреть тело, а не брать у обвиняемого анализ крови. Я считаю доктора Спенсера Хьюма достаточно авторитетным врачом, чтобы разделить его обоснованную точку зрения.
– Понимаю. Значит, вы не можете дать показаний от первого лица? Ваши слова основаны на том, что подумал доктор Хьюм… который, кстати говоря, не явился сегодня в суд.
– Ваша честь, я возражаю против этого намека, – выкрикнул сэр Уолтер Шторм.
– Сэр Генри, будьте добры держаться в границах того, о чем говорит свидетель.
– Прошу-прощенья-ваша-честь, – отозвался Г. М. – Мне показалось, что свидетель повторяет слова мистера Хьюма… Можете ли вы сами дать клятву, что подсудимый не принимал наркотик?
– Нет, – огрызнулся свидетель, – я не буду давать такую клятву; я могу лишь поделиться своим мнением. И поклясться, что оно правдиво.
– Я не могу понять, – вмешался судья мягким спокойным голосом. – Вам кажется невозможным, что подсудимый принимал наркотик?
– Ваша честь, мне не кажется это невозможным; это было бы слишком.
– Почему же?
– Ваша честь, обвиняемый сказал мне, что принял наркотик, уж не знаю какой, примерно в пятнадцать минут седьмого. Я осмотрел его около восьми. Разумеется, к этому времени воздействие препарата по большей части должно было пройти. С другой стороны, доктор Хьюм осматривал подсудимого до семи часов…
– Заключения доктора Хьюма мы не услышали, – заметил судья Рэнкин. – Я хочу, чтобы это было понятно, так как данный вопрос очень важен. Если следы загадочного наркотика должны были исчезнуть к моменту вашего появления, мне кажется, вам не пристало рассуждать на эту тему.
– Ваша честь, я сказал, что могу лишь поделиться своим мнением.
– Хорошо. Продолжайте, сэр Генри.
Г. М., явно довольный, перешел к другим вопросам:
– Доктор Стокинг, есть еще кое-что, о чем вы отозвались как о весьма маловероятном, почти невозможном событии. Я имею в виду то, что стрела могла быть выпущена из оружия. Давайте рассмотрим положение тела. Вы согласны с заявлением обвиняемого, что сначала покойный лежал на левом боку лицом к столу?
Доктор мрачно улыбнулся:
– Кажется, мы собрались здесь для того, чтобы проверить показания обвиняемого, а не для того, чтобы соглашаться с ними?
– В этом нет сомнений. Разумеется. Однако вы могли бы согласиться лишь с этим его заявлением?
– Допустим.
– Из известных вам обстоятельств что-либо этому противоречит?
– Нет.
– В таком случае давайте примем это чисто