Это было правдой.
Сандерс сразу же вспомнил ванную, в которой пахло сыростью, когда он вошел туда, чтобы найти успокоительное для Мины Констебль. В пятницу вечером он на все обращал пристальное внимание, и обогревателя в ванной не было. Однако позже он привлек к себе внимание, этот электроприбор бронзового цвета, о который они с Миной несколько раз споткнулись.
– И в ванной сильно пахло сыростью, – внезапно сказал он.
– Разумеется, – проворчал Г. М. – Потому что Сэмюэль Хобарт Констебль пошел принимать ванну только ближе к восьми вечера. Черт возьми, я отчетливо представляю себе, как все это происходило. Он забрался в ванну, кляня на чем свет стоит сквозняки и холод. Жена хлопотала вокруг него, словно его камердинер. А он вел себя будто король или император. И машинально, даже не задумываясь, рявкнул, как тысячу раз до этого своему слуге, чтобы жена подвинула обогреватель поближе к ванне. И в этот момент ею овладел подсознательный страх или подсознательное стремление – как она того и боялась. Мина на автомате взяла обогреватель теми самыми руками, которыми не могла удержать даже стакан. И внезапно, когда подняла его, они оба подумали об одном и том же. Обогреватель выскользнул у нее из рук в воду. Вот и все, джентльмены. Неминуемая смерть. – Г. М. глубоко вздохнул. – Знаешь, сынок, городской совет Лондона правильно принял совершенно зверские правила по поводу использования электроприборов в ванне. Они даже не разрешили размещать внутри помещения выключатель. А уж придвигать электрообогреватель вплотную к ванне – это какое-то самоубийственное безумие. Если он упадет в воду, сразу же случится короткое замыкание. И весь электрический ток, находящийся в доме, пройдет через самый лучший проводник – воду, а также через тело жертвы, которая сидит, погрузившись в эту воду по плечи. На теле не останется ни отметин, ни ожогов, поскольку воздействие тока рассредоточено по всему телу. Ничего, кроме расширенных зрачков. Недавно в Бристоле произошло два подобных случая, и бедная Мина Констебль прекрасно о них знала, у нее в альбоме была газетная вырезка. Напряжение не так уж и важно. Двухсот десяти вольт достаточно. Она вечно все роняла и в конечном счете убила его этим. И то, чего она так боялась, произошло на самом деле. Что дальше? Она осталась стоять в темной, забрызганной водой ванной с телом мертвого мужа. Нет, не перебивайте! Она должна была убедиться, действительно ли он умер. Предохранитель перегорел, и свет погас. Но, как мы с вами выяснили, в Форвейзе на каждые две-три комнаты свой предохранитель. И свет погас не только в комнате Мины, но и в спальне Сэмюэля Констебля и их ванной. В комнате Сэма на комоде стояли две свечи. Мина побежала туда, зажгла их, потом вернулась в ванную и попыталась выяснить, что произошло. Но за это время она запачкала воском рукав халата и оставила пару пятен на ковре. Одно – у ножки кровати, а второе – около двери в ванную. Ты это помнишь, сынок? В воскресенье днем, когда мы с ней разговаривали и она стояла у двери в ванную? Я еще сказал тебе посмотреть на пятна воска возле кровати и рядом с тем местом, где она находилась. Да уж, мы тогда заставили ее понервничать. И я в этом очень раскаиваюсь. Но что было, то было. Итак, ее муж умер. А ее могли повесить за убийство. Вы же знаете, какой у этой женщины был характер. Она сразу в красках нарисовала себе всю картину от начала и до конца: и судью, и эшафот, и как ее ведут на казнь. Фокус-покус Пенника полностью завладел ее воображением и не давал покоя. Теперь никто не поверит в несчастный случай. Сэмюэль Хобарт в присутствии свидетелей заявил, что она его убьет и спишет на несчастный случай вроде той истории, о которой писали в газетах. Она ведь сама обдумывала такой метод убийства для своей следующей книги. Значит, она виновна. Как же иначе? Можно себе представить, о чем думала Мина, пока стояла в ванной со свечкой в руке. Маленький дьявол нашептывал ей на ушко: «Ты ведь можешь притвориться, правда?» – «Нет, нет, я любила его, – возражала она, – ничего не стану делать». – «Но ты ведь этого не хотела». – «Это не важно». – «Но если получится, – продолжал дьяволенок, – ты могла бы вытащить его и сделать так, чтобы никто не узнал, какую роль сыграла во всем этом ванна».
Это так просто. Она бесконечно обожала своего мужа, но мысль об аресте и казни была для нее невыносима. Никогда еще она не продумывала план действий так быстро и лихорадочно. Мина Шилдс вела себя как настоящий профессионал и уложилась всего в пару минут. Однажды она написала детектив – кажется, тот молодой тип, Чейз, упоминал о нем, – где убийца