Председатель. – Что же там происходило?
Лангхельд. – «Газовая машина» в это время подъехала к главному входу здания, и можно было видеть, как туда насильно загоняли людей, причем у дверей «газовой машины» стояли немецкие солдаты.
Председатель. – Вы присутствовали, когда загоняли людей в «газовую машину»?
Лангхельд. – Да, я находился в нескольких шагах от «газовой машины» и наблюдал это.
Председатель. – Расскажите, как происходила погрузка людей в «газовую машину».
Лангхельд. – Среди людей, которые грузились в «газовую машину», были старики, дети, пожилые и молодые женщины. Добровольно эти люди не хотели входить в машину, и поэтому эсэсовцы пинками и ударами прикладов загоняли людей в «газовый автомобиль».
Председатель. – А почему люди не шли добровольно в машину? Что, они знали, что это за машина?
Лангхельд. – Я предполагаю, что эти люди догадывались о судьбе, которая их ожидает.
Председатель. – Кто руководил погрузкой в «газовую машину» в вашем присутствии?
Лангхельд. – Я затрудняюсь назвать какие-либо определенные имена, так как все это были лица, мне не знакомые, но, во всяком случае, это были эсэсовцы. Возле «газового автомобиля» я встретил одного своего знакомого, капитана германской армии.
Председатель. – Как его фамилия?
Лангхельд. – Это был капитан Бойко.
Председатель. – В каких городах оккупированной советской территории применялась «газовая машина» для истребления советских людей?
Лангхельд. – Я слышал от капитана Бойко, что подобный «газовый автомобиль» применялся в большинстве городов оккупированной советской территории, как то: в Харькове, Полтаве, Киеве.
Председатель. – Известно ли вам, что и в Смоленске была применена «газовая машина», как об этом вы показали на предварительном следствии?
Лангхельд. – Да, об этом я также слыхал, что и в Смоленске «газовый автомобиль» применялся.
Председатель. – По чьему приказу?
Лангхельд. – Так как «газовая машина» применялась эсэсовцами, то можно заключить, что применение этого автомобиля производилось по указанию правительства.
Председатель. – Назовите фамилии и должности своих помощников, с которыми вы работали.
Лангхельд. – Моими помощниками являлись фельдфебель Рунге, переводчик Шульц, старшие ефрейторы Этман и Майна.
Председатель. – Они также принимали активное участие в расстрелах и избиениях русских военнопленных и мирных граждан?
Лангхельд. – Да, они все принимали одинаковое участие.
Председатель. – Уточните виновность каждого из них в отдельности.
Лангхельд. – Фельдфебель Рунге в основном выполнял приказы по приведению в исполнение расстрелов. Трое остальных принимали участие в избиениях на допросах и тому подобных действиях.
Председатель. – Следовательно, в отношении своих подчиненных вы являлись таким же лицом, как и майор Люляй?
Лангхельд. – Да, это можно так сказать.
Председатель. – Вы признаете это?
Лангхельд. – Да, я это признаю.
Председатель. – Расскажите, почему немецкие офицеры и солдаты, как вы показывали на следствии, проходя по лагерю, срывали с военнопленных фуражки и бросали их в запретную зону?
Лангхельд. – Солдаты этим занимались как развлечением, чтобы таким образом выразить свою ненависть по отношению к русским.
Председатель. – Как это происходило дальше?
Лангхельд. – Когда пленные пытались поднять принадлежавшие им фуражки, то охрана стреляла в них. Само собою разумеется, что при этом бывали случаи, когда они их убивали.
Председатель. – Были ли еще случаи, когда стреляли по пленным?
Лангхельд. – Да. Такие случаи имели место, и я сам наблюдал подобные факты в лагере в Полтаве.
Председатель. – Кто стрелял – солдаты или офицеры?
Лангхельд. – Особенно отличался в этом вахмистр, фамилию которого в настоящий момент я припомнить не могу.
Председатель. – Значит, военнопленных избирали в качестве мишени, так?
Лангхельд. – Да, можно сказать, что военнопленных в данном случае рассматривали, как дичь, по которой можно стрелять.
Председатель. – Немецкие офицеры и солдаты раздевали военнопленных?
Лангхельд. – Да. Все хорошие вещи, которые имелись у военнопленных, отбирались у них.
Председатель. – То есть их грабили?
Лангхельд. – Да, так можно сказать.
Председатель. – И вы в том числе грабили?
Лангхельд. – Да, я принимал в этом участие.
Председатель. – Куда девались вещи, которые грабили у военнопленных?
Лангхельд. – Как правило, такие вещи раздавались военнослужащим рот.
Председатель. – У мирного населения немецкая армия также отбирала вещи?
Лангхельд. – В отношении гражданского населения я не могу дать никаких подробных показаний.
Председатель. – А куда девались из лагерей трупы убитых военнопленных?
Лангхельд. – За пределами лагерей были вырыты ямы, и туда бросали трупы убитых пленных.
Председатель. – Какое ориентировочно количество военнопленных погибло в лагерях?
Лангхельд. – Наивысшая цифра составляет ориентировочно за сутки 60 мертвых пленных.
Председатель. – Получается, что это были не лагери военнопленных, а лагери смерти?
Лангхельд. – Да, можно сказать.
Председатель. – Есть ли дополнительные вопросы у военного прокурора?
Военный прокурор. – Нет.
Председатель. – У защиты имеются вопросы?
Защита. – Нет.
Председатель. – Садитесь, подсудимый Лангхельд.
После Лангхельда суд приступает к допросу подсудимого Рица. Допрос подсудимого начинает прокурор.
Прокурор. – Подсудимый Риц, скажите, какой у вас был чин в германской армии?
Подсудимый Риц отвечает через переводчика Стеснову, что у него был чин унтерштурмбаннфюрера СС, который соответствует чину лейтенанта.
Прокурор. – Вы служили в войсках СС?
Риц. – Да, я служил в войсках СС.
Прокурор. – Какие функции выполняли войска СС?
Риц. – Войска СС применяются так же, как и обычные армейские части, однако к эсэсовцам предъявляются определенные требования: арийское происхождение, определенный рост, преданность национал-социализму и т. п.
Прокурор. – Какие функции выполняла часть, которой вы командовали?
Риц. – Я руководил ротой СС, которая являлась карательным органом и была прикомандирована к «зондеркоманде СД» в гор. Таганроге.
Прокурор. – В частности, что эта рота конкретно делала?
Риц. – Рота СС действовала по приказу «зондеркоманды СД» города Таганрога и выполняла карательные функции, как то: расстрелы, принудительную эвакуацию населения из деревень и перевозку и охрану арестованных.
Далее, отвечая на вопросы прокурора, Риц уточняет «деятельность» роты СС. Оказывается, эта «деятельность» заключалась, главным образом, в уничтожении мирного населения путем фальсификации разного рода искусственных обвинений. При этом истреблялись и старики, и женщины, и дети. Риц признает, что только по его личным приказам было уничтожено таким путем около 300 человек в районе Таганрога.
Прокурор. – А другими сведениями вы не располагаете, т. е. о других районах ничего не знаете?
Риц. – Мне известно также об уничтожении мирных граждан в Харькове. Об этом я узнал, когда был проездом в городе Харькове, а затем когда находился при «зондеркоманде» города Харькова.
Прокурор. – Расскажите подробно об этом.
Риц. – 31 мая 1943 года я прибыл в Харьков и явился к начальнику «зондеркоманды» города Харькова Ханебиттер, которого я знал еще ранее по Германии. Там я познакомился также с офицерами «зондеркоманды» – заместителем начальника «зондеркоманды» Кирхнер, офицерами Фаст, Петерс, доктором Каппе и лейтенантом Якобе. Я могу рассказать о некоторых случаях, которые мне приходилось наблюдать в Харькове. В первую очередь мне приходилось сталкиваться с лейтенантом Якобе, который заявлял мне, что сейчас у них