– Можешь не тратить слов понапрасну, Юэ Фэй! Схватишь меня – покорюсь, не схватишь – пощады не жди!
– Я тебя добром уговариваю – ты не слушаешь! Что ж, берегись!
Юэ Фэй неожиданно поднял топор – Юй Хуа-лун мгновенно приготовился отразить удар. Но случилось непредвиденное: Юэ Фэй ударил топором по бубенцам, висевшим на шее коня Юй Хуа-луна. Испуганный жеребец взвился на дыбы и сбросил с себя всадника.
Юэ Фэй соскочил с коня, поднял его и сказал:
– Полководец Юй, наверное, ваш конь никогда не бывал в боях? Замените его, и продолжим поединок.
Пристыженный Юй Хуа-лун опустился перед Юэ Фэем на колени:
– Вы не простой смертный, а небесный дух! Покоряюсь, если вы меня не отвергнете!
– Я охотно побратаюсь с вами, и давайте вместе служить Сунской династии! – предложил Юэ Фэй.
– Не смею об этом и мечтать!
– Не скромничайте! Я буду счастлив назвать вас братом!
Они взяли по щепотке земли вместо благовоний и, обратившись к Небу, произнесли клятву.
– Теперь, дорогой брат, я притворюсь, будто ты меня победил, и поскачу от тебя прочь, – сказал Юэ Фэй. – Для виду схватимся еще несколько раз перед строем, чтобы у твоих людей не возникло подозрений.
Оба вскочили на коней. Юэ Фэй помчался вперед, Юй Хуа-лун – за ним. Когда достигли прежнего места боя, Юэ Фэй вдруг обернулся и крикнул братьям:
– На помощь! Этот злодей чуть было не убил меня своим топором!
Тан Хуай, Чжан Сянь, Ван Гуй, Ню Гао и другие военачальники ринулись в бой. Юй Хуа-лун обменялся с каждым из них несколькими ударами, повернул коня и ускакал на гору.
– Я притворился побежденным и увлек Юэ Фэя в горы, – доложил он главарям. – Мне удалось ранить его метательным топором. Еще немного, и Юэ Фэй был бы в моих руках – да братья его выручили! Вам самим завтра надо выйти в бой, и мы одержим великую победу.
– Нашего полководца ни в чем нельзя упрекнуть, – сказал Ло Хуэй Вань Жу-вэю. – Что он мог сделать против целой толпы врагов? Завтра мы сообща справимся с Юэ Фэем.
Не будем описывать, как разбойники готовились к бою, лучше продолжим рассказ о Юэ Фэе. Возвратившись в лагерь, он удалился в шатер отдохнуть. Военачальники, которые думали, что юаньшуай действительно ранен, пришли справиться о его самочувствии.
– Попался-таки я на хитрость злодея, чуть было не погиб! – притворно вздыхая, говорил Юэ Фэй. – Счастье еще, что рана не тяжелая!
Неожиданно в лагерь примчался разведчик и доложил:
– Цзиньский Учжу послал своего юаньшуая Чжаньчжо Моличжи со стотысячным войском против заставы Оутангуань, а зятя Чжан Цун-луна с пятидесятитысячным войском – против заставы Сышуйгуань. Положение опасное!
Юэ Фэй угостил разведчика, дал в награду слиток серебра и снова послал в дозор.
– Что же теперь делать? – говорил приближенным расстроенный Юэ Фэй. – Разбойников не успели усмирить, а тут еще чжурчжэни напали!
Военачальники лишь беспомощно разводили руками.
– Я когда-то водил дружбу с Вань Жу-вэем, – сказал Ян Ху. – Он постоянно уговаривал меня помочь ему овладеть Сунской империей. Если позволите, я поеду к нему и попробую уговорить сдаться.
– Очень рад, что вы готовы оказать услугу государю, – одобрительно кивнул Юэ Фэй. – Поезжайте, но будьте осторожны! Жду от вас добрых вестей.
В лодке с двенадцатью гребцами Ян Ху поплыл к логову разбойников. О нем доложили двум главарям, и те распорядились пропустить прибывшего.
После взаимных приветствий Вань Жу-вэй спросил:
– Мудрый брат, вы замечательный полководец, у вас был неприступный лагерь на озере Дунтинху – почему вы покорились Юэ Фэю? И зачем ко мне приехали?
– Не стану вас обманывать, – отвечал Ян Ху, – на Великом озере у меня были и корабли и пушки, против которых никто не мог устоять, и искусные ныряльщики, и храбрые военачальники, как Хуа Пу-фан. Однако в первом же бою я потерпел жестокое поражение. Но Юэ Фэй ценит способных людей, он поручился за меня перед сыном Неба, и государь не только простил меня, но и пожаловал должность. Я приехал убедить вас перейти на сторону династии Сун…
Разъяренный Вань Жу-вэй вскочил с места:
– Отрубить ему голову!
Стражники набросились на Ян Ху, но Юй Хуа-лун поспешно опустился перед Вань Жу-вэем на колени и воскликнул:
– Великий ван, пощадите его!
– Бездарный трус! Сам ползает перед кем-то на коленях и еще явился сюда смущать моих воинов! – неистовствовал Вань Жу-вэй. – Какой прок оставлять его в живых?
– Великий ван, вы прежде были милостивы к Ян Ху! Неужели из-за минутной вспышки гнева позабыли о братских чувствах?
– Хорошо, я его прощу – пусть убирается из лагеря! – уступил Вань Жу-вэй. – И если попадется в бою, пусть пощады не ждет!
Обхватив голову руками, Ян Ху бросился на берег. Лодка его была пуста, все гребцы разбежались. Услышав, что Ян Ху собираются казнить, они испугались, как бы и их не постигла такая же участь, и поспешили скрыться.
Ян Ху с трудом уговорил кое-кого из разбойников, и они довезли его до лагеря Юэ Фэя.
– Подождите немного у ворот, – сказал им Ян Ху, – я сейчас повидаюсь с юаньшуаем и пришлю вам деньги за труды.
Когда Ян Ху предстал перед Юэ Фэем, тот был очень удивлен:
– Гребцы сообщили, что разбойники казнили тебя, а ты являешься живым и невредимым! Наверное, сговорился с ними и вздумал меня обмануть? Эй, стража! Связать изменника и отрубить голову!
– Господин юаньшуай, я не виновен! – вскричал Ян Ху. – Я знал, что у вас могут возникнуть такие подозрения, и поэтому у ворот лагеря задержал разбойников, которые меня привезли! Если хотите знать правду, вызовите их и расспросите!
Юэ Фэй велел привести гребцов.
– Вы разбойники или крестьяне? Быть может, вы оказались в разбойничьем логове случайно? – строго спросил Юэ Фэй.
Разбойники бросились на колени и в один голос заявили:
– Мы – честные люди. Этот военачальник силой заставил нас везти его сюда!
– Вот оно что! – усмехнулся Юэ Фэй. – Увести изменника и обезглавить, а крестьян отпустить! Они ни в чем не виновны.
Разбойники поклонились и со всех ног бросились бежать, чтобы доложить своим главарям о виденном.
Между тем стражники связали Ян Ху и выволокли из шатра. Военачальники не осмеливались вмешиваться, только Ню Гао воскликнул:
– Господин юаньшуай, отмените казнь! Ведь нет никаких доказательств тому, что он вступил в сговор с разбойниками! Проявите же милосердие!
– Хорошо, ради тебя я его пощажу, – смягчился Юэ Фэй. – Дать ему сто палок!
Услышав слово «пощажу», Ню