– Подожди, тётушка Гожетта, ты ещё наплачешься и от нашей хозяйки, и от её любимой ломбардки.
– Не говори глупостей, Жильетта, – отмахнулась та. – Просто ты завидуешь Камилле.
Передумав идти на кухню, Лоренца отправилась в столовую. Усевшись на лавку, она закрыла лицо руками. Стоило ли удивляться, что от неё отвернулись соседи и знакомые, если даже собственные слуги осуждают её?
– Дорогая подруга! Я до сих пор не могу поверить в то, что Вы вернулись! – тонкие руки Жанны обвили её шею и холодное, с улицы, лицо подруги прижалось к её щеке.
– Если бы Вы знали, как всё это время мне не хватало Вас! – Лоренца не сдерживала радостных слёз.
– Вы стали какой-то совсем другой, – наконец, отстранившись от Лоренцы, дочь мэтра Жака окинула её внимательным взглядом.
– А Вы почти не изменились, сударыня.
Однако девушка покривила душой. Изменения, происшедшие во внешности её подруги, бросались в глаза. Под нижними веками Жанны залегли синие круги, а кожа на лице сделалась почти прозрачной. Вдобавок, из-за тонкой фигуры её живот казался особенно огромным.
– Кстати, у меня есть подарок для Вас
Они поднялись в спальню Лоренцы, где та достала из шкатулки агатовое ожерелье, купленное в Милане. Поблагодарив её, Жанна затем взяла в руки рисунок Боттичелли, лежавший на кресле возле кровати:
– Какая красивая девушка!
– Это донна Джованна деи Альбицци. Я расскажу Вам о ней и обо всём, что со мной произошло после того, как мы расстались.
Но Лоренце не хватило и часа, чтобы полностью описать все свои приключения. Она едва только успела приступить к рассказу о своём знакомстве с молодой Альбицци, как в спальню заглянула ломбардка.
– Что случилось, Камилла?
– Мадонна, Вас спрашивает какая-то сеньора.
– Это, наверно, моя свекровь, – дочь мэтра Жака поднялась со стула.
В столовой рядом с донной Аврелией действительно сидела госпожа де Монгильон.
– Я уже сделала все покупки, но не застала Вас в ювелирной лавке, где мы договорились встретиться, дочь моя, – сказала она невестке.
– Ах, простите, матушка, я совсем забыла, – вспыхнула Жанна.
– По-видимому, Вы ещё не наговорились с подругой?
– Это я виновата, сударыня, – сказала Лоренца.
– Моя невестка рассказывала мне о Вас, мадемуазель де Нери, – госпожа де Монгильон улыбнулась. – И я считаю, что супруга мэтра Жака погорячилась.
– Если бы все думали как Вы, сударыня.
– В юности я тоже была влюблена и едва не наделала глупостей, но Господь уберёг меня.
– Пожалуй, пойду в лавку и поговорю с мэтром Жаком, – добавила свекровь Жанны.
– Я провожу Вас, – донна Аврелия тоже встала.
Как только они с подругой снова остались одни, Лоренца продолжила своё повествование и на этот раз постаралась быть более краткой. После того, как она закончила свой рассказ, Жанна заметила:
– Кажется, я поняла, что в Вас изменилось! Вы держитесь как принцесса!
– К сожалению, в душе я вовсе не так уж и уверена в себе.
Выяснилось, что когда Лоренца прибыла в особняк Монгильона, её подруга из-за плохого самочувствия никого не принимала. Однако, узнав от Этьена о визите подруги, Жанна хотела было немедленно отправиться к ней, но свекровь побоялась выпускать её одну из дома. Сегодня же госпожа де Монгильон собралась за покупками и согласилась взять с собой невестку.
– Не удивительно, что свекровь не хотела выпускать Вас из дома. Вы должны беречь себя и своего ребёнка, – заметила дочь Великолепного.
– Но разве я могла не повидаться с Вами?
– Скажите, а почему Вы не открыли правду сеньору де Монбару? – вдруг спросила после паузы её подруга.
– Зачем? Если барон мог поверить, что я любовница герцога Орлеанского, то что он вообще думает обо мне?
– Мне кажется, Монбар просто приревновал Вас к принцу, – проницательно заметила Жанна. – И я начинаю склоняться к мысли, что он был бы лучшей партией для Вас.
– Но Монбар никогда не предлагал мне выйти за него замуж.
– Возможно, он просто не был уверен, что Вы согласитесь.
– Боюсь, что Вы сами виноваты в том, что упустили своё счастье, – с укоризной добавила дочь мэтра Жака.
– Теперь уже поздно жалеть об этом, раз Монбар женится на своей кузине.
– И в результате вы оба несчастливы.
Уже после ухода подруги Лоренца долго размышляла об её словах. Неужели Жанна права и она навсегда потеряла свою настоящую любовь только из-за собственного упрямства?
Однако сюрпризы для неё в этот день не закончились. После обеда Доруа позвал её в кабинет и вручил какое-то письмо:
– Я обнаружил его, когда разбирал бумаги моего покойного кума. Мне кажется, здесь речь идёт о Вас.
Развернув послание, девушка убедилась, что оно было написано её родным отцом и адресовано банкиру де Нери.
«Я благодарю тебя, мессир Бернардо, за то, что ты сообщил мне о существовании моей дочери, – писал Великолепный. – Надеюсь, что она также красива, как и её мать. Все эти годы я помнил её и не забуду до самой смерти, хотя она и пыталась утаить от меня рождение нашей дочери. Грамота для Лоренцы Марии, которую я приложил к этому письму, а также фамильная драгоценность являются доказательством моей любви к ним обеим. Лоренцо Медичи».
Письмо Великолепного расстроило Лоренцу и она решила, что больше никогда не будет пытаться узнать, кто её родная мать. Ведь та не только отказалась от неё, но ещё и пыталась скрыть её существование от её родного отца.
Трудный выбор
К сожалению, Жанна, находившаяся на последнем месяце беременности, больше не могла приезжать к ней, а Лоренца из гордости не желала переступать порог особняка Монгильона. Косые взгляды соседей тоже способствовали тому, что она старалась как можно реже покидать своё жилище. Да и погода не благоприятствовала прогулкам. Чтобы хоть как-то развеяться, Лоренца надумала пересмотреть всю одежду, находившуюся в доме, и отдать ненужное нищим, замёрзшие трупы которых всё чаще находили на парижских улицах. В разгар работы Камилла, которая вместе с Жильеттой помогала ей сортировать платья, внезапно побледнела и, пробормотав: «Я сейчас