Супругу остановил Рувим, резко подняв руку вверх и попросив замолчать. Гортензия проглотила последующие колкие слова и недоуменно уставилась на мужа.
— Его Высочество попросил у меня руки нашей дочери и сообщил, — произнес Рувим, глядя жене в глаза. — Я дал ему свое согласие!
Воцарилась гнетущая тишина.
На лице Гортензии возмущение быстро сменилось недоумением, а потом превратилось в оторопь. Та же в свою очередь стала страхом, и на Вайлета посмотрели уже глаза, исполненные раскаяния.
— Простите, Ваше Высочество, — пробормотала женщина, нервно сжимая складки своей пышной юбки. — Я… я подумала, что вы несерьезно… что у вас несерьезные намерения…
— Я всё понимаю, — прервал ее Вайлет мягко. — Ваш гнев был абсолютно справедлив! Вы ведь меня совсем не знаете, а я мог оказаться подлецом…Но теперь, я надеюсь, все недопонимания разрешены, и мы сможем быть одной семьей?
Гортензия пристыженно кивнула, Рувим облегченно выдохнул, а Катарина стояла изваянием и смотрела на Вайлета во все глаза.
Он попросил ее руки у отца? Он собрался на ней жениться прямо сейчас???
Голова закружилась.
Это не сон? Она не проснётся сейчас в полном разочаровании???
Вайлет улыбнулся ей, блеснув зеленью своих колдовских глаз. Его взгляд спрашивал: «Ты ведь согласна?». Катарина молча кивнула. Они понимали друг друга без слов…
Рувим заметил их переглядывания и, схватив жену под руку, осторожно вывел из комнаты, давая возможность нареченным побыть наедине.
Когда за ними закрылась дверь, Вайлет первым делом шагнул к Катарине и заключил ее в нежные объятья.
— Я люблю тебя! — шепнул он ей на ухо, а потом поцеловал в висок. — Надеюсь, ты не против, что это произойдет так быстро?
— Конечно, нет… — выдохнула девушка, блаженно закрывая глаза. — Я… счастлива! Ведь ты… ты — моя мечта!
Принц улыбнулся.
Всё складывалось как нельзя лучше.
Лишь бы только родителям Катарины никогда не пришлось узнать, что он — не человек…
Глава 41
Последняя тайна
Свадьба была назначена на начало осени, поэтому оставалось еще пять недель на подготовку, но до этого нужно было успеть сделать самое важное: объявить народу Ашервана, что Вайлет — брат императрицы Эвери только по матери.
Ради решения подобного щекотливого вопроса принцу пришлось отправиться на юг, где сейчас находилась Эвери. Он нашел её утомленной, но румяной, с небольшим выпирающим животиком, который на сестре «смотрелся» даже забавно. Всё-таки та полжизни была угловатым мальчишкой, потом грубой воительницей, а теперь вот стала милой и пухленькой девушкой…
Эвери долго обнимала Вайлета, а потом потребовала во всех подробностях рассказать историю их с Катариной любви.
Оборотень смутился, как мальчишка. Но так как Эвери не оставляла его в покое, ему пришлось вкратце поведать о своих приключениях, иногда превращавшихся в самые настоящие злоключения. Когда была затронута тема Ирия и Марианны, о которых Эвери уже узнала из писем, веселье тотчас же исчезло.
— Я найду его могилу, — твёрдо произнесла девушка, — и упокою останки надлежащим образом… Ирий достоин быть похороненным с честью…
Воцарилась тишина, которую прервал Кристофер, явившийся в их общение с некоторым опозданием. Устало опустившись в кресло, он достал из кармана сверток, в котором обнаружилось с десяток… пирожных.
Глаза Эвери засияли восторгом.
— Ты их достал??? — прошептала она пораженно и поспешно потянулась к самому крайнему из них. Откусив добрую половину лакомства, девушка с блаженством закрыла глаза и начала медленно жевать, наслаждаясь всеми переливами вкуса…
— Что это? — удивлённо шепнул Вайлет, наклонившись к Кристоферу поближе.
Тот забавно скорчил нос и на выдохе ответил:
— Ты не поверишь: пирожные из… рыбы!
Вайлет посмотрел на Кристофера с укоризной, посчитав, что его разыгрывают, но мужчина выглядел совершенно искренним.
— Да, да! И не смотри на меня так! Я оббегал весь город, чтобы найти пекаря, согласившегося на подобный вопиющий эксперимент. Мне очень повезло: один старик, живший в свое время в Элевейзе, утверждал, что знает рецепт из русалочьего мира!!! Он-то их и испек…
Вайлет не скрыл своего глубокого отвращения, еще раз взглянув на диковинные рыбные сладости, а потом осторожно поинтересовался у Эвери:
— Это действительно так вкусно, как отражается на твоем лице?
Девушка коротко кивнула и принялась за второе пирожное, а Вайлет недоуменно посмотрел на Кристофера.
— Беременность! — многозначительно протянул тот, подняв указательный палец вверх. — Если бы не пережил лично, никогда бы не поверил, что беременные женщины могут есть столько всякой гадости с таким удовольствием. Так что ты учись сразу, брат, — Кристофер наконец улыбнулся, — у тебя ведь у самого беременность супруги не за горами…
Вайлет выглядел настолько пришибленным, что Кристофер громко рассмеялся и похлопал его по плечу.
— Ну что ты приуныл? Такова семейная жизнь! Скоро и тебе придётся мотаться по столице вдоль и поперек в поисках какой-нибудь съестной экзотики для любимой супруги…
Вайлет словно впервые в жизни подумал о возможности иметь собственных детей: так далеко в своих мечтах о будущем он еще никогда не заходил. При мысли, что однажды будет держать в руках теплый попискивающий комочек, он почувствовал себя странно. Словно разом поумнел, остепенился и переосмыслил всю свою жизнь.
А ведь он хочет этого! Очень даже хочет…
Улыбка сама наползла на губы, заставив лицо просиять…
* * *
Империя Ашерван к новости о принце Вайлете и его несколько разбавленном родстве с императрицей отнеслась весьма благосклонно. Правда, некоторые аристократы с презрением поджали губы, узнав, что он не имеет к роду де Гуарран никакого отношения. Впрочем, менее популярным и титулованным принц от этого не стал.
Конечно, весть о его скорой женитьбе всколыхнула люд ещё сильнее. И кого же он выбрал себе в жены? Сестру своей сестры!!! Вот уж тема для сплетен номер одни на ближайший год…
Чего только не говорили! И что Вайлет на самом деле потомок рода де Гуарран, а его якобы истину о происхождении выдумали для того, чтобы прикрыть инцест. И о том, что Катарина никакая не сестра императрицы, а подружка принца, которую таким образом протащили в высший свет… Но сторонников столь нечистых теорий было немного. Кто-то страшно завидовал бывшей деревенщине Катарине, которая так стремительно взобралась на самый верх, а кто-то искренне радовался, но таковых было весьма скудное количество…
В общем имена нареченных были у всех на слуху.