– О! Ух ты… Да, но… Это же не вопрос, согласитесь! Это есть монолог! Политическая программа! Речь инсургента. Если бы вы не были командиром в подразделении украинских морпехов, я бы грешным делом подумал, что вы – кремлевский пропагандист! – попытался перевести в шутку ситуацию с неудобным вопросом, по сути являющимся предтечей бунта и агитацией лидера бучи. Строй колебался между улыбкой и шушуканьем, между поддержкой ротного и демонстрацией политической благонадежности.
– Я мог бы не отвечать на этот провокационный вопрос, – после продолжительной паузы изрек Картер. – Есть тактические уловки, они помогают развивать успех на иных направлениях. Эти уловки я готов и сам продемонстрировать хоть завтра. И я буду лично руководить операцией на нескольких перешедших противнику островах в дельте Днепра. Вы увидите воочию, что все решает хитрость. Вы – герои! Вы сковываете крупные силы русских. Каждый из вас – герой своей страны и всего свободного мира! Вас могут назвать террористами только террористы! Слава Украине!
– Героям слава! – выпалили самые ретивые и выслуживающиеся. Громче всех заорал Ступак. В глубине души он потирал руки, зная, что теперь точно имеет карт-бланш – Картер этого так не оставит. Леон подписал себе смертный приговор…
Когда камера репортера вновь включилась, мимо трибуны зашагал не в ногу парадный расчет из трех рот морпехов. Это было жалкое зрелище.
Молодые не могли держать автоматы, у кого-то они висели за спиной на ремешках, а кто-то имитировал спецназ, направив дуло вниз. У большинства автоматы смотрели вверх по-советски.
Субтильный очкарик лет двадцати, в отличие от большинства добровольно оказавшийся на фронте, глядел себе под ноги, преследуя единственную цель – не стать посмешищем в глазах более опытных сослуживцев, которые могли держать дистанцию между шеренгами. О том, что он не умеет снимать с предохранителя и выдергивать чеку гранаты, он сейчас не размышлял – до выброски на острова еще было время – сержант обязательно расскажет и, наверное, покажет.
Сейчас же его беспокоило только то, как ставить ноги в такт и добиться, чтобы при этом не спадал шлем. Двое новоиспеченных морпехов, восемнадцатилетних юнцов, нарушивших до подписания контракта Постановление Кабмина номер 57 о запрете на выезд из Украины мужчинам в возрасте от 18 до 60 лет на период действия в стране военного положения, не понимали ни как здесь оказались, ни что им предстоит.
Один из них, с веснушками и мокрыми губами, выставлял при шаге руку и ногу одной стороны одновременно. Суть в том, что «морпех поневоле» не умел не только ходить строевым, но и плавать. Когда его выловили в Тисе пограничники, то напугали уголовной ответственностью за нарушение закона и пристыдили тем, что тот на всю жизнь получит клеймо предателя и дезертира. Вот он и записался в армию.
Старики были посмышленее, но и они многого не понимали, к примеру – как во время чеканного шага правильно нести тубусы громоздких гранатометов. Их пару недель учили на полигоне осуществлять выстрел и менять позицию, передвигаясь от одного укрытия к другому. А вот занятий по строевой подготовке никто не проводил. Да и к чему она? «Американец точно крышей поплыл, но шагать надо!»
Зато один пулеметчик средних лет, выходец из Ивано-Франковска, недавно получивший повестку ТЦК, по идейным соображениям агрессивно выставил ствол ПКМ вперед и раскрыл складные сошки для стабилизации стрельбы из положения «лежа». Стволом он задевал впередиидущего и поэтому направил оружие вбок, из-за чего чуть не был заподозрен в покушении на иностранцев.
Ступак купировал конфуз и успокоил встревожившихся Картера и поляка взглядом, показав знаком, что не стоит переживать – он лично знает пулеметчика, и тот таким образом демонстрирует верноподданство, готовность немедленно идти в бой и жертвовать жизнью ради свободы и воли.
– Песню за-пе-вай! – скомандовал возглавляющий парадный расчет второй ротный.
Батько наш – Бандера, Україна – мати,
Ми за Україну пiдем воювати!
Ой, у лісі, лісі, під дубо́м зеленим,
Там лежить повстанець тяжéнько ранéний.
Ой, лежи́ть він, лéжить, терпить тяжкі муки,
Без лівΌї нÓги, без правΌї ру́ки…
Корреспондент отснял материал. На монтаже все выглядело бодро. Но хроника, просмотренная целиком, удручала даже журналиста, не испытывающего ни малейшего сострадания к местным националистам.
Начитанному писаке увиденное напомнило легенду о Гамельнском крысолове. В ней дудочник, обманутый магистратом, в отместку увёл за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно.
Глава 12
Дуэль со смертью
Перед десантированием на безымянные острова, рассеянные по дельте, шесть из которых морпехи 810-й бригады уже отбили в течение трех дней, к группе присоединились спецы из подразделения ПДСС – отряда подводных диверсионных сил и средств, боевые пловцы-аквалангисты.
Как такового обмена боевым опытом не было. Черноморские морпехи за время спецоперации на Украине поднаторели настолько, что и сами могли рассказать много чего интересного и полезного.
Но татуировку на плече командира с позывным Жаба в виде лягушки в контурах летучей мыши, его подводный пистолет с четырьмя стволами СПП-1М и игловидные пули для него, рассматривали с огромным любопытством. Происхождение шрама на левой щеке, отметившего ее глубокой бороздой, интересовало ребят не меньше, но деликатность не позволяла спрашивать лишнее. Поэтому вопросы сыпались по теме.
– А дальность какая у него под водой?
– Метров семнадцать на небольшой глубине, – со знанием дела доброжелательно отвечал Жаба, успевший применить оружие в боевых условиях, когда выполнял задачи в Аденском заливе. Пираты из Сомали не смогли даже подойти к танкеру. Спецы высадились с катера «Раптор» за горизонтом, незаметно приблизились к бандитам с помощью подводных буксиров и взяли посудину на абордаж в считаные секунды – пару вооруженных до зубов автоматчиков сбросили с борта за шкирку, вынырнув из воды. Остальных скрутили уже на лодке.
– А на берегу на сколько бьет?
– Метров двадцать.
– А где еще работали?
– В Сирии и в Сочи, – улыбнулся Жаба дважды, – морским пехотинцам показалось, что шрам на щеке улыбается отдельно.
– В Сочи? – переспросил молодой «летеха» с позывным Рыбак, уже заслуживший медаль «За храбрость».
– Во время Олимпиады.
– А, ясно.
Сборы на выход шли не долго. Группа решала, брать ли с собой «Гарпун» третьей модификации – противодронное ружье питерского производства. Посматривали то на Листа, командира