– Господин министр, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. – Разумеется, он лгал, причем с акцентом. – К тому же я гражданин иного государства, вы сами понимаете, к чему наше недопонимание может привести. Я требую присутствия посла Алласа. Я требую адвоката.
– Я тебе устрою адвоката! – топал ногами ундин. – Габриэль! Он врет?
– В чем именно, граф? В том, что у него есть адвокат? – вежливо уточнил Габриэль.
Министр взревел и принялся яростно щелкать когтями. Неужели он всегда такой? Не похоже. Скорее напоминает человека, который крайне торопится.
– Он прекрасно понимает, о чем вы его спрашиваете, – поспешила успокоить его Норма, – просто не намерен делиться этой информацией, вот и тянет время. Кстати, протекции посольства он уже лишен, мы узнавали.
Аякс скосил на нее взгляд карих глаз:
– О, какие у нас тут водятся о-ча-ро-ва-тель-ны-е… легавые. Добрый день, мадемуазель. Как ваш ошейник, не жмет?
Она почувствовала, как заливается румянцем стыда и гнева. Гнева за прямое оскорбление ее призвания и стыда за то, что не знает, как ответить. За нее тут же вступилась Диана:
– Трепаться будешь в застенках с сокамерниками.
– А сейчас извольте отвечать на прямые вопросы, сударь, – поддержал ее Габриэль в своей манере. – Это значительно ускорит дело.
Аякс расхохотался. Поскольку его руки были надежно связаны за спинкой стула, он помогал себе демонстрировать веселье, шутовски дрыгая ногами. Отсмеявшись и снова откинув волосы, он злобно посмотрел на геммов исподлобья:
– А я буду нем… как рыба. И только попробуйте тронуть меня пальцем, грязи не оберетесь. Что, съели?
И в подкрепление своих намерений продемонстрировал стиснутые зубы, мол, теперь от него и звука не добиться.
– Придется его пытать, – развел руками министр. – Габриэль, распорядись, чтоб…
– Святые заступники, нет! – всполошилась Норма.
Граф посмотрел на нее с осуждением:
– И что же вы предлагаете в качестве альтернативы, м-м? Не думаете же вы, что у вас море времени, чтобы выудить из этого хитрого карася все, что нужно?
Норма принялась лихорадочно соображать. Здесь только она и Диана, Габриэль не в счет – он вообще служит другому ведомству, хоть и Сияющий. Лес тоже склонился бы к силовому методу, а Илай… ну разве что попытался бы спровоцировать Аякса своими дурацкими шуточками. Вот только этот бы на них не поддался – сразу видно. Вот если бы она смогла призвать сияние, которое могло оказаться ее личным даром! Но, с другой стороны, что бы это ей дало? Только отзвук его истинных чувств. Да, это можно было бы использовать, однако им нужны не его эмоции, а слова, даты, адреса! Отчаяние ласково обхватило ее горло и начало стискивать.
«Норма, Норма, это я! – зазвучал у нее в голове голос Илая. Как будто это мог быть кто-то другой! – Норма, я тут, кажется, надолго, тут такое закрутилось, ой-е!»
Брат даже изменил своей профессиональной привычке излагать факты сухо и по делу.
«Что там у вас происходит, хоть скажи? Мне нужны самые актуальные сведения!»
Норма отвернулась от уже опостылевшего насмешника Аякса и прижала руку к виску, сосредотачиваясь:
«Илай, ситуация патовая. Слушай…» – и она вкратце обрисовала расстановку сил в кабинете министра.
«Пф-ф, вот это как раз не проблема, – живо отозвался Янтарь. – Тащи туда Октава. От Инквизиции же задание? От Инквизиции. Вот пусть он тоже попотеет… Все, я убегаю, некогда!»
Как это ни больно было признавать, а брат был прав – без Экзекутора здесь явно не обойтись. И самое обидное, что Илай не додумался дозваться до своего дружка сам! Теперь придется вызывать его самостоятельно.
– Извините, – обратилась она к министру, развернувшись на подкованных каблуках ботфорт, – граф Водяной, мне придется отлучиться. Нужно вызвать сюда еще одного гемма. Его присутствие тут же разрешит проблему с допросом.
Аякс выразительно фыркнул, но губ не разомкнул.
Министр махнул рукой, раздраженно распушив головные плавники:
– Поторопитесь.
Диана на вопросительный взгляд сестры только пожала плечами и уставилась на карту прибрежных вод:
– Я тут останусь, присмотрю.
Норма с поклоном вышла за дверь, пытаясь сообразить, где же ей найти Октава и как быстро притащить его сюда. Но тут следом за ней вышел Габриэль. Он вновь оказался крайне предупредителен:
– Вы можете воспользоваться моим экипажем. Вот, возьмите перстень – с ним кучер не станет упираться.
Спустя несколько минут Норма уже тряслась по брусчатке в скромной карете, рассчитанной только на двух персон – такой компактной она была. Первой ее мыслью было отправиться в штаб Инквизиции, но, выглянув в окно, она сообразила, что торг идет слишком уж шумно, а значит, должен быть выходной день. Да, так и получалось. Тогда она высунулась наружу и крикнула кучеру, чтобы тот отвез ее к особняку барона Рункелиса в Мирском округе. Иного выбора, а главное, времени на терзания и сомнения у нее никак не было.
Особняк оказался скорее дворцом. Норме пришлось задрать голову, чтобы разглядеть край крыши и стоящие на ней фигуры серафимов, послушников и угодников. Похоже, отец Октава был глубоко верующим. И вдобавок жутко богатым, что как раз таки не удивительно. Едва завидев ее глаза, прислуга с поклонами пропустила Норму внутрь, подтвердив попутно, что молодой барин у себя. Норма поймала себя на мысли, что когда они только выпускались из учебки, то ожидали, что так их будут принимать абсолютно везде, но оказалось, что мир несколько сложнее и к геммам в нем относятся… по-разному.
Внутри она неожиданно для себя застала отца Октава – барона Рункелиса, одетого по-домашнему в стеганый халат с кистями поверх белой блузы и мягкие сапоги. Несмотря на солидный возраст, в его чертах читалось несомненное сходство с младшим сыном. Барон почтительно склонил голову и повел ладонью, указывая, где она может найти Октава. Посреди мраморных колонн, золотых витиеватых рам и множества свечей Норма, едва сошедшая с корабля, чувствовала себя замарашкой. Но она взяла себя в руки – миссия превыше всего! – выпрямила спину, направилась к указанной двери и решительно ее толкнула, потому что слишком расхрабрилась и забыла постучать. Створки распахнулись совершенно беззвучно, открывая ее взору темную и какую-то душную комнату, обставленную тем не менее со всевозможной роскошью: аметистовый шелк покрывал стены, драпировки были из фиолетового бархата, будто комната праздновала цвет пробужденных глаз Октава. Вся мебель была из бесценного черного дерева с Геду-Пачу, даже в углу стоял черный клавесин, поблескивающий какой-то лиловой инкрустацией.
Стоять. Клавесин? Кто бы мог подумать, что Октав занимается музыкой!
Но, переведя взгляд, Норма увидела нечто, от чего ее челюсть мигом устремилась к полу. На небольшом диванчике сидела пожилая женщина, одетая по-крестьянски – в расшитый темный сарафан и льняную рубашку. На голове у нее была косынка, подвязанная ушками вверх, а на груди красовались коралловые бусы. Женщина не заметила Норму, ведь все ее внимание было сосредоточено на Октаве, который, свернувшись клубочком и зажмурив глаза, лежал подле ее колен. Она гладила его черноволосую голову и приговаривала:
– Ничего, Карлуша, все образуется, вот увидишь.
«Карлуша? То есть Карл! Вот, значит, какое у него мирское имя», – сообразила Норма.
– Не образуется, нянюшка, я больше не могу…
– А ты потерпи, – советовала женщина, степенно качая головой, отчего ее бусы мягко шуршали по льну.
Внезапно за спиной Нормы раздалось деликатное покашливание – это подошел барон Рункелис и решил объявить о своем присутствии. Нянюшка подняла голову и увидела Норму, застывшую в дверях истуканом.
– Ой, Карлуша! Это что же, невеста твоя? Какая красавица… – пробормотала она вполголоса и застенчиво улыбнулась.
Октав в одно мгновение оказался на ногах. Его рука зашарила в воздухе, будто ища шпагу, лиловые глаза метали молнии.
– Что ты здесь…
Норма почувствовала, что у нее немеет лицо. Вместо нормального приветствия она зачем-то щелкнула каблуками ботфортов и прокаркала пересохшим горлом:
– Со-сослуживица! Сыск Вотры!
Октава перекосило.
– Полагаю, нам