Впрочем, сам Сибирский полк образца августа 1914 г. Макалинский охарактеризовал (в письме Чернавину от 6 октября 1925 г.) как «великолепный»; «очень хорошим» назвал его в беседе с Чернавиным 14 декабря 1927 г. и другой офицер 3-й гренадерской артиллерийской бригады332. По-видимому, перед войной качество этой части действительно было высоким – так, что его не смогли понизить даже негодные запасные.
Солдаты и офицеры Сибирского гренадерского именовались в соответствии с общим правилом, по которому название служащего в полку образовывалось при помощи суффикса «ец», – не «сибиряками» (как жители Сибири), а «сибирцами».
«Великолепным», по относящейся к 6 октября 1925 г. оценке генерал-майора А.Ф. Макалинского, был к августу 1914-го и 10-й гренадерский Малороссийский Генерал-Фельдмаршала Графа Румянцева-Задунайского полк (также квартировавший во Владимире)333.
Солдаты и офицеры Малороссийского полка именовались в соответствии с общим правилом, по которому название служащего в полку образовывалось при помощи суффикса «ец», – «малороссийцы»334. Однако, по крайней мере, их однобригадники, офицеры Сибирского полка, в начале 1910-х гг. называли их «малороссами»335.
11-й гренадерский Фанагорийский Генералиссимуса Князя Суворова, ныне Его Императорского Высочества Великого Князя Димитрия Павловича полк квартировал в Москве: 1-й и 2-й батальоны – в Беляевских336 (Фанагорийских) казармах на Немецкой (ныне Бауманская) улице, а 3-й и 4-й – в Саперных (Сокольнических) казармах, на углу улиц Матросская Тишина и 3-й Сокольнической (ныне улица Гастелло).
Полк был суворовским: в 1790-х гг. он был любимым полком А.В. Суворова337, а с 1796-го Суворов был еще и его шефом, – и к 1826-му (когда фанагорийцы получили Суворова в качестве вечного шефа) «вся армия давно уже привыкла считать [Фанагорийский полк. – А.С.] «суворовским»338. В память о победах Суворова Фанагорийскому полку в 1912 г. присвоили право проходить на парадах, держа винтовки не «на плечо», а «на руку» (кроме него такое право имел лишь лейб-гвардии Павловский).
В начале ХХ в. фанагорийцы продолжали зваться еще и «суворовскими гренадерами»339, «суворовцами», «Суворовским полком». Эту традицию, поддерживали, в частности, полковой марш (именовавшийся Суворовским маршем340), прохождение с винтовками «на руку» («по-суворовски»!341) и полковая песня (сложенная после 1878 г.):
Враг будет помнить нашу встречу,
Солдат Суворовский не трус, —
Пойдет он славно в битву-сечу,
Чтоб защитить Царя и Русь! […]
Награды вышли не плохие,
Дружней, Суворовцы, Ура!..
Все сложим головы лихие
За славу, честь и за Царя342!
(Вообще эта традиция была отголоском николаевской эпохи, точнее, 1826–1857 гг., когда полк не имел названия по географическому объекту и чины его именовались только по фамилии вечного шефа.)
Офицеры полка носили полковой перстень – овальное кольцо с надписью «Ф.п.» (или, возможно, «11.Ф.п.») и номером, обложенное 11-ю (sic!) «бриллиантовыми обрезками или маленькими камешками, охваченными лапками», и имевшее в середине миниатюрный портрет А.В. Суворова. «Стоило оно дорого и послужило к тесной спайке Суворовских гренадер»343.
По оценкам офицеров 3-й гренадерской артиллерийской бригады, в августе 1914-го Фанагорийский полк оказался «очень хорош» (неизвестный офицер, опрошенный генерал-майором В.В. Чернавиным в Праге 14 декабря 1927 г.) или даже «великолепен» (генерал-майор А.Ф. Макалинский, в письме В.В. Чернавину от 6 октября 1925 г.)344.
По крайней мере, однобригадники фанагорийцев – офицеры 12-го гренадерского Астраханского полка – в обиходе называли их «фанагорами»345.
Вечным шефом расквартированного в Москве, в Астраханских казармах на Золоторожской (ныне Волочаевская) улице (штаб и три батальона) и в Крутицких казармах за Спасской (ныне Крестьянской) заставой (один батальон), петровского 12-го гренадерского Астраханского Императора Александра III полка был Александр III, а действующим (хоть это и не отражалось в полном наименовании полка) – Николай II.
Несомненно, именно поэтому полк, словно гвардейский, стремились комплектовать новобранцами определенной внешности – брюнетами (в роте Его Величества – именовавшейся у астраханцев не только «Государевой», как в других полках Его Величества, но и «Царской ротой», – «гигантского роста» и с бородой)346. Основным районом комплектования части была поэтому Полтавская губерния347. Так или иначе, вид полка напоминал гвардейский; увидев в 1911 г. своего нового командира полковника М.И. Пестржецкого, астраханские гренадеры оценили его так: «Высокий да бравый, – под стать нашему полку»348…
То, что Астраханский полк был «на виду» (гренадерский, Его Величества, стоящий в Первопрестольной), стало, видимо, причиной того, что в 1914-м, в память об участии его (именовавшегося тогда Вологодским пехотным) в качестве морской пехоты в сражении при Гангуте 27 июля (7 августа) 1714 г., ему – так же, как и лейб-гвардии Преображенскому, лейб-гвардии Семеновскому и лейб-гвардии Кексгольмскому, – был пожалован гребной (12-весельный) катер349.
В отличие от запасных, влившихся при мобилизации 1914 г. в Сибирский полк, качество тех, что пополнили тогда Астраханский, признавали хорошим даже тогдашний командир астраханцев М.И. Пестржецкий и командир 12-й роты П.Б. Сушильников – хотя им, казалось бы, выгодно было свалить неудачи полка в первых боях на запасных. И это при том, что запасные состояли из тех же самых москвичей (и в том числе рабочих – «в достаточной степени вкусивших от горьких и пьяных плодов пригородной жизни»350)… Пестржецкий в своих мемуарах дважды подчеркнул, что на фронт запасные «прибыли, сроднившись с полком и с его прежними подвигами, вполне надежными солдатами»351. А Сушильников отметил, что «беспорядочная, шумная толпа мастеровщины» уже к первому бою «под влиянием кадров полностью восприняла боевую обстановку»352…
Тем парадоксальнее выглядят оценки, согласно которым, в первых боях 1914-го Астраханский полк оказался «слаб» (генерал-майор А.Ф. Макалинский, письмо генерал-майору В.В. Чернавину от 6 октября 1925 г.) и обладал «меньшей боеспособностью» по сравнению с другими полками дивизии (офицер 3-й гренадерской артиллерийской бригады, опрошенный В.В. Чернавиным в Праге 14 декабря 1927 г.)353. Оба артиллериста относили это на счет качеств командира полка – но не сказалось ли здесь то обстоятельство, что Астраханский – единственный в 3-й гренадерской! – к 1914-му уже треть века как стоял в Москве? Ведь это (как мы видели в на примере Гренадерского корпуса) размагничивало офицерский состав – так, что он начинал меньше заботиться о боевой подготовке…
3-я гренадерская артиллерийская бригада стояла в Ростове. По относящейся к 1929 г. оценке офицера-артиллериста, отбывшего в ней учебный сбор в 1913-м, бригада отличалась прекрасной выучкой и поражала служебным рвением офицерской молодежи – «преданной своему делу, горячо увлеченной им, желающей учиться и работать, не играющей вовсе в карты и почти не пьющей и проводящей свои досуги в [офицерском. – А.С.] собрании за решением тактических задач. При этом толковый солдат, отличный унтер-офицер» и «великолепно умеющие стрелять» командиры батарей354…
46-я пехотная дивизия (штаб – Ярославль)
Она дислоцировалась в Верхнем Поволжье – в Ярославской, Костромской и на севере Владимирской (в нынешней Ивановской области) губернии.
Три ее полка были названы в честь побед русского оружия в Русско-польской войне 1830–1831 гг. (в сражениях при Грохóве 13 (25) февраля и Остроленке 14 (26) мая и при взятии Варшавы 26 августа (7 сентября) 1831 г.), а Пултусский – в память об успешном сражении с французами под Пултуском 14 (26) декабря 1806 г.
181-й пехотный Остроленский полк и 182-й пехотный Грохóвский полк стояли в Ярославле, 183-й пехотный Пултусский полк – в Костроме, 184-й пехотный Варшавский полк – в Шуе, а 46-я артиллерийская бригада – в Ярославле.
25-й мортирный артиллерийский дивизион квартировал в подмосковном Серпухове.
7. Казанский военный округ
Здесь дислоцировались XVI и XXIV армейские корпуса.
XVI армейский корпус (штаб – Казань)
41-я пехотная дивизия (штаб – Казань)
В Среднее Поволжье, во внутренний Казанский округ, она была переброшена только в 1910 г. – а до того дислоцировалась в Белоруссии, в передовом Виленском округе.
161-й пехотный Александропольский полк квартировал в Казани.
Стоявший там же