Солдат и офицеров гренадерских частей именовали не только «ростовцами», «киевцами» и т. п., но и «ростовскими гренадерами», «киевскими гренадерами» и т. п.
1-я гренадерская дивизия (штаб – Москва)
Она стояла в Москве еще с 1860-х гг. и уже к началу Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. приобрела в армейском обиходе устойчивое название «московская гренадерская дивизия» (известно и выражение «1-я гренадерская московская дивизия»)290, а ее солдаты и офицеры – столь же устойчивое название «московские гренадеры»291 (не путать с чинами 8-го гренадерского Московского полка!). «Московскими гренадерами» личный состав 1-й гренадерской и ее полки продолжали называть и в августе 1914-го292. А ее части тогда же сплошь и рядом именовали «Московскими гренадерскими полками»293.
По воспоминаниям служившего в дивизии в 1885–1887 гг. и командовавшего в 1907–1912 гг. Гренадерским корпусом генерала от инфантерии Э.В. Экка, полки 1-й гренадерской традиционно отличались «умением ходить»294 (т. е. совершать марши).
1-й лейб-гренадерский Екатеринославский Императора Александра II полк – 1-й и 2-й батальоны которого стояли в Московском Кремле, в Кремлевских казармах, а 3-й и 4-й – на Покровском бульваре, в Покровских казармах, – «исстари славился своей строевой выправкой» и доказал это еще и в 1911 г., на таком экзамене, как пребывание в Красносельском лагере, среди образцовых по строю частей – полков гвардии295.
При этом еще и, по крайней мере, в 1911-м особенно выделялась такая, «исстари» же «отличительная черта этого великолепного полка», как «полная тишина» в строю и на тактических занятиях – когда слышны были одни лишь уставные команды и свистки296.
Соответственно, можно полагать, что и к 1914-му лейб-Екатеринославский был лучшим полком Московского гарнизона (и, значит, лучшим в 1-й и 2-й гренадерских дивизиях), – каким он был в 1890-х гг. И что – как и тогда – в полку «все было подчинено интересам службы»297.
А также что полк – как и в 1890-е – «отличался от других московских полков своими порядками». И, в частности, обычаем, по которому в полковое офицерское собрание не допускались женщины (ведь так было и в 1870-х, и в 1880-х, и в 1890-х)298.
Наряду с 13-м лейб-гренадерским Эриванским и 68-м лейб-пехотным Бородинским, Екатеринославский был одним из трех полков русской пехоты, сохранявших в наименовании характерную для времен Николая I приставку «лейб». Дело в том, что к 1855 г. он входил в число полков, шефом которых был цесаревич Александр Николаевич (будущий Александр II) – и которые имели поэтому приставку «лейб» к названию по географическому объекту (например, «лейб-Екатеринославский»). Вступив на престол, Александр II повелел сохранить в их наименованиях эту приставку – хотя полкам, вновь получавшим шефство цесаревича (или царствующего императора), ее с тех пор уже не присваивали. Эту традицию сохранили и Александр III и Николай II.
Соответственно, в обиходе полк часто именовали «лейб-Екатеринославским».
В то же время в полном наименовании екатеринославцев не отражалось то обстоятельство, что это был полк Его Величества, т. е. что действующим их шефом (при вечном шефе Александре II) был Николай II.
Как полк Его Величества, Екатеринославский часто величали «Государевы гренадеры»299. По той же причине в него отбирались «самые крупные и красивые люди» из прибывавших в 1-ю гренадерскую дивизию новобранцев, – и полк (по словам командовавшего в 1909–1912 гг. соседним 3-м гренадерским Перновским полком полковника Ф.П. Рерберга) «представлял собой что-то действительно в высшей степени красивое». «Несколько раз, – продолжает Рерберг, – мне пришлось видеть почетный караул от роты Его Величества Екатеринославского полка, и каждый раз я не мог в течение нескольких минут оторвать своих глаз от этого необыкновенно красивого зрелища300.
2-й гренадерский Ростовский Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Александровича полк был петровским и стоял в Спасских казармах, на Садовой-Спасской улице.
3-й гренадерский Перновский Короля Фридриха-Вильгельма IV полк – квартировавший в Хамовнических казармах (в Хамовниках, на нынешнем Комсомольском проспекте) – считал своим «старшим братом»301 лейб-гвардии Кексгольмский полк – из части которого он был сформирован в 1806 г.
Командовавший полком в 1909–1912 гг. полковник Ф.П. Рерберг стремился, как в гвардии, подбирать в роты солдат «по типу» (по внешности. – А.С.). Так, 1-я рота перновцев при нем «была большая и красивая, вся 5-я рота была бородатая, 9-я рота – с серыми и голубыми глазами, 13-я рота – смуглая и т. д.»302.
Солдаты и офицеры 4-го гренадерского Несвижского Генерал-Фельдмаршала Князя Барклая-де-Толли полка – также размещавшегося в Хамовнических казармах, – именовались не только «несвижцами», но и «барклаевцами». Это наименование было отзвуком николаевской эпохи (точнее, 1833–1857 гг.), когда этот полк не имел названия по географическому объекту и чины его именовались только по фамилии вечного шефа.
Ей, Барклаевцы, смотрите
Помнить дедушек дела.
Честь полка всегда храните,
Слава нам, чтоб в век была, —
говорилось в припеве полковой песни (сохранена орфография подлинника)303.
1-я гренадерская Генерал-Фельдцейхмейстера Графа Брюса артиллерийская бригада была размещена в Николаевских казармах (на Ходынском поле, между нынешними Хорошёвским шоссе, 1-м Хорошёвским проездом и улицей Поликарпова).
2-я гренадерская дивизия (штаб – Москва)
С 1892 г. уже не один, а три из четырех ее полков квартировали в Москве – и к 1914-му солдаты и офицеры 2-й гренадерской дивизии – точно так же, как и солдаты и офицеры 1-й гренадерской – носили в армейском обиходе устойчивое название «московские гренадеры» (не путать с чинами 8-го гренадерского Московского полка!)304.
Солдаты и офицеры петровского 5-го гренадерского Киевского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полка – размещавшегося в Александровских казармах (между нынешними Подольским шоссе и Большой Серпуховской улицей), у Серпуховской заставы, – именовались в соответствии с общим правилом, по которому название служащего в полку образовывалось при помощи суффикса «ец», – не «киевляне» (как жители города Киев), а «киевцы».
Стоявший там же 6-й гренадерский Таврический Генерал-Фельдмаршала Великого Князя Михаила Николаевича полк приобрел вполне выраженное лицо уже в ходе Первой мировой: он «прослыл «твердым», и никто не удивился, что его считают кандидатом на перевод в гвардию»305 (слухи об этом распространились в декабре 1916 г.).
Солдаты и офицеров полка называли так же, как жителей Таврической губернии, – «тавричане».
7-й гренадерский Самогитский Генерал-Адъютанта Графа Тотлебена полк размещался в Покровских казармах, на Покровском бульваре.
По крайней мере, в 3-м гренадерском Перновском полку (а скорее всего, и во всем московском гарнизоне. – А.С.) самогитцев называли «самогитами»306.
8-й гренадерский Московский Великого Герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха полк стоял в Твери. Служащие в нем именовались «московцами»307, а название «московские гренадеры» было применимо к ним и в широком, и в узком смысле.
2-я гренадерская артиллерийская бригада стояла в селе Павловская слобода (ныне Истринского района Московской области), к западу-северо-западу от Москвы.
Гренадерский мортирный артиллерийский дивизион квартировал в Москве.
V армейский корпус (штаб – Воронеж)
Он лишь в 1910 г. был передислоцирован в тыловой Московский округ из приграничного Варшавского – где стоял долгие десятилетия – и не успел еще «омосквичиться».
7-я пехотная дивизия (штаб – Воронеж)
Ее разместили в Воронежской и Тамбовской губерниях.
Солдаты и офицеры квартировавшего в Воронеже петровского 25-го пехотного Смоленского Генерала Раевского полка именовались в соответствии с общим правилом, по которому название служащего в полку образовывалось при помощи суффикса «ец», – не «смоляне» (как жители Смоленска), а «смоленцы».
26-й пехотный Могилевский полк – также стоявший в Воронеже – был одной из 11 частей русской армии, в которых имелись навечно зачисленные в списки солдаты и/или офицеры. В Могилевском это был рядовой Григорий Петров – сохранивший в плену после неудачного сражения со шведами при Пелкина 15 (27) апреля 1808 г. знамя.
Стоявшие в Тамбове 27-й пехотный Витебский полк и 28-й пехотный Полоцкий полк имели такое необычное отличие, как право играть «при встречах, в торжественных случаях и атаке» марш лейб-гвардии Егерского полка. Витебцы и полочане получили это право «в наследство» соответственно от 13-го егерского и 14-го егерского полков (с которыми они были слиты в 1833 г.). А те – в память о том, что именно чинами этих заслуженных