— Согласен, — хмыкнул Бертран. — К тому же, Эбигейл действительно была хороша собой, а граф, несмотря на почтенный возраст, волочился за юбками, как жеребец. И целители не усмотрели в ничего подозрительного. Было объявлено, что у графа случилось кровоизлияние в мозг. Обычная причина смерти для человека его возраста и его образа жизни. Странности начались через полгода.
— Какие же?
— Графиня Эбигейл Кирквуд неожиданно уходит в монастырь и отписывает почти все свое имущество… приюту Мардж Фелпс, в котором она когда-то воспитывалась.
— Ничего себе! — я не смогла сдержать эмоции.
— Именно так, — подтвердил дознаватель. — Тут уж возбудились все и вся. Племянники даже настаивали на магической экспертизе, но тут вмешалась церковь. Храмовникам тоже достался свой лакомый кусочек от наследства графа после ухода Эбигейл в послушницы и они были настроены его защищать до последнего. Резонанс поднялся такой, что вся столица на ушах стояла.
— Да, насколько помню этим занимался лично отец Захария, епископ Ажерский, личный духовник короля, — задумчиво припомнил Нейтан. — Церковь возмущалась, упирая на то, что никого не смущает, когда очередной старый прелюбодей завещает свое имущество десятку любовниц, полусотне бастардов или любимой гончей собаке. А как только поистину благочестивый и верующий человек желает помощь детям-сиротам и церкви, так сразу все недовольны. К тому же объявились многие выпускники приюта, которые также продолжили помогать, ежемесячно отчисляя
— Так и было, да, — подтвердил Бертран. — Собственно, король быстро заткнул всем рты и на этом история закончилась. Хотя неожиданно стало модным поддерживать сирот и малоимущих, а многие лорды и леди даже организовали благотворительные Попечительские фонды. Но особое место занимает, конечно приют Мардж Фелпс, чем она активно и пользуется.
— А что стало с графиней Эбигейл Кирквуд?
— Насколько я знаю, она действительно ушла в монастырь, где и находиться уже тринадцать лет, — пожал плечами Бертран.
— Вернемся к семейству Поттеров, — напомнил Нейт.
— Вернемся к семейству Поттеров, — напомнил Нейт.
— Вернемся, — согласился Фарелл. — В общем, как я уже говорил, следующие пятнадцать лет они воспитывались в приюте. Точнее сестра пятнадцать, а брат — десять, он старше на пять лет. После выпуска Агнесса стала белошвейкой, а Джон получил навыки столяра.
— Хорошие профессии, — одобрил Нейтан, — они могли отлично зарабатывать в любом городе.
— Поначалу так и было. После выпуска Джон Поттер подался в столицу и быстро стал подмастерьем у известного краснодеревщика. М-м-м… как его?.. У тебя, кажется, был стол его работы.
— Мастер Гамп? — припомнил Нейтан.
Я тоже бросила взгляд на изысканный стол из черного дуба с резными ножками с навершие в виде львов, полированной столешницей и множеством ящичков. Наверняка, помимо основных, для удобства хозяина там была еще и парочка потайных отделов. Красиво и явно очень-очень дорого.
— Вот-вот, у него.
— Хм, неплохо для начинающего столяра. А что с его сестрицей?
— Агнесса тоже неплохо устроилась, — продолжил рассказ дознаватель. — Она переехала к брату в столицу и за год стала личной белошвейкой баронессы Маркуаз, а после даже шила панталоны для герцогини Савой. К ней выстраивались очереди из городских модниц.
— Ничего себе! — воскликнула я, не сдержав эмоции. — Каким же образом эта парочка вдруг оказалась здесь на самом дне маргинального общества?
— Увы, Злата, — развел руками Бертран Фарелл, — это почти все, что нам удалось узнать за ночь. Если не считать того, что Агнесса вдруг семь лет назад бросила ателье и уехала из столицы, а спустя год ее брат Джон тоже уволился от мастера Гампа, несмотря на то, что тот даже предлагал подмастерью долю в бизнесе.
— Странно, — пробормотала я. — Такие хорошие места так просто не бросают… Словно они убегали от чего-то или от кого-то…
Я вдруг вспомнила, как сама едва не сбежала из города после того, как получила брачную метку. А еще о том, как быстро мне пришлось сбегать из деревни…
— Возможно и так. Но какие конкретно у них были причины, мы не знаем и, возможно, так и не узнаем. Увы, некромагия не умеет заглядывать в такие дали.
На этом мужчина попрощался, заканчивая разговор, легко и пружинисто поднялся и направился к двери.
— Бертран, — я окликнула его уже у двери — У вас есть портрет Агнесс Поттер?
— Зачем? — удивился мужчина.
— Хочу отдать ее дочери — Хани. У меня тоже умерла мама… — мой голос запнулся и я почувствовала как горячая ладонь Нейта ободряюще сжала мои пальцы. Благодарно взглянула на мужа и продолжила. — Когда она умерла, то ее фотография, то есть портрет, была для меня пусть слабым, но утешением.
Фарелл кивнул с сочувствием и щелкнул пальцами, буквально вытаскивая из воздуха небольшую плотную карточку, на которой была изображена миловидная девушка лет двадцати: конечно же, рыжая, веснушчатая с бледной фарфоровой кожей и удивительными синими глазами.
— Красивая… была, — я провела по портрету пальцами. — Спасибо, Бертран.
— Пожалуйста. Что ж, хорошего дня, Ваши Светлости. Будем работать дальше. Как только что-то выясним, я сообщу.
Не успел он договорить, как раздалось гудение, словно где-то рядом заработала трансформаторная будка, воздух заискрился и к нашим ногам с воплем упала невысокая, но фигурная девушка с яркими зелеными глазами и непривычно красными волосами. Именно красными, а не медово-рыжими, как у Хани и ее матери. При этом незнакомка была с ног до головы опутана светящимися фиолетовыми «лианами».
Мы с удивлением уставились на прибывшую, а она на нас.
— Алисия! — воскликнул Бертран. — Какого худда⁈
— Кажется, это был мой вопрос! — с яростью возмутилась девушка, безрезультатно пытаясь выпутаться из «лиан». — Какого худда вместо того, чтобы выйти из дома, меня вдруг окутывает ловчая сеть и порталом перебрасывает под ноги к дорогому муженьку⁈
Фарелл на секунду смутился и щелкнул пальцами, убирая заклинание, опутавшее его жену, как рыбацкая сеть русалку. Но почти тут же сделал такое суровое лицо, что мне даже захотелось спрятаться за Нейтана.
— А такого, милая моя! — рявкнул с яростью маг-дознаватель, явно вставая в позу, но при этом помогая жене встать на ноги. — Когда перестанешь бегать без моего сведения за уголовниками по злачным местам, тогда и заклинаний не будет!
— И чем же мне тогда заниматься днями⁈ На пяльцах вышивать или