Шутник
История может быть опасной, как дорожная авария: она может случиться с человеком. И причинить ему вред. В один прекрасный день — скажем, году в 2208-м — подающий надежды, веселый и, возможно, слишком умный для собственного блага молодой человек просыпается — и понимает, что ему в голову пришла блистательная идея, ведущая в новую эпоху.
Давным-давно — в начале двадцатого столетия — люди начали слушать граммофоны, вместо того чтобы плестись по холоду и слякоти на водевиль. Позже, в эпоху радио, большинство руководителей обнаружило, что диктофоны намного эффективней стенографисток, а механические сортировщики лучше армии канцелярских служащих. На пике телевизионного бума каждая невеста мечтала о голосовой кухне, которая будет исполнять обыденные команды: разогреть жаркое к такому-то времени и сбрызнуть его жиром через определенные интервалы.
Разумеется, к дорогим моделям прилагались вкусовые реостаты, которые, среди прочих талантов, умели смешивать салаты по рецепту знаменитого шеф-повара чуть лучше самого шеф-повара. Затем появилась энергия многоцелевого радарного вещания; телевидение стало трехмерным и превратилось в теледар, настолько недорогой, что каждый эскимос мог позволить себе приставку; кстати, теперь это была единственная индустрия, в которой актер мог заработать на пропитание.
Теледар захватил сферу развлечений, а домашние устройства превратились в подвижных роботов, питаемых МРВ; ракеты, пилотируемые автоматикой, по расписанию летали на все планеты Солнечной системы, и никто не спорил, что человек вряд ли мог пожелать большего контроля над окружающей средой.
И в один прекрасный день, году в 2208-м…
Дверной экран над ценным старинным радиатором в гостиной Лестера вспыхнул, затрещал и показал крупного мужчину, ждавшего снаружи. На нем был защитный шлем сервисного механика. Стоявшая рядом огромная желтая коробка заполняла большую часть экрана.
— Шутник Лестер? «Роботопреобразователи Ролга». Я привез лакея-дворецкого, готовенького, со специальными изменениями, которые вы запросили. Прежде чем я его оставлю, вам нужно подписать форму о снятии ответственности на случай опасности либо повреждения.
— Хм-м. — Рыжеволосый человек кивнул и протер глаза, в которых блеснула тревога. Поднялся с дивана, рывком потянулся. — Я подпишу отказ от жизни и свободы, чтобы выбить из этого робота то, что мне нужно. Эй, дверь, — крикнул он. — Двадцать три, двадцать три.
Дверь быстро скользнула в паз. Механик щелкнул переключателем на лучевом замке, огромный ящик осторожно вплыл в квартиру и с мягким стуком опустился у стены. Лестер нервно потер руки.
— Надеюсь…
— Знаете, мистер Лестер, никогда не думал, что парень вроде меня увидит вас вживую. По работе я встречаю всяких знаменитостей — например, только вчера возвращал двух роботов-секретарей комиссару полиции. Мы снабдили их детекторами лжи и плоскостопием[13]. Но погодите, пока жена услышит, что я видел самого знаменитого юмориста с теледара! Она всегда говорит, мистер Лестер…
— Не мистер Лестер. Шутник Лестер.
Механик уважительно ухмыльнулся.
— Как в передаче, да? — Он навел лучевой замок на ящик и передвинул переключатель с «нести» на «открыть». — А когда один из парней в мастерской предположил, что вы собираетесь использовать этого робота для сочинения шуток, я спросил, не проломить ли ему голову. Сказал ему, что вы придумываете их на месте. По крайней мере, так я слышал. Я прав?
— Конечно! — Очень громкий, изумленный смешок. — Да чтобы кто-то сочинял шутки для Шутника Лестера! Что за слухи! Чтобы я, овации за импровизации, как любят называть меня мои фанаты, использовал чужие остроты! Подумать только! И все потому, что я решил, будто лучшему комику полушария пригодится робот-лакей, который будет сочинять шутки по требованию. Ха! Что ж, давайте на него посмотрим.
Направляющая сила с громким жужжанием вырвалась из лучевого замка и превратила желтый ящик в мелкую пыль. Когда та осела, перед мужчинами предстал пятифутовый пурпурный металлический человек.
— Вы изменили его форму! — возмущенно воскликнул Лестер. — Я отправил вам изящную модель две тысячи двести семь с новым цилиндрическим корпусом, а вы вернули мне грушевидный аппарат, который выглядит так, словно его выжали — и снабдили брюхом со всех сторон. И кривыми ногами!
— Послушайте, сэр, техникам пришлось расширить его среднюю часть. Даже записанный на микропроволоку, файл с шутками занимает кучу места. А вы велели, чтобы он мог перемешивать шутки из файла и делать из них новые, с использованием переменного модификатора. Больше места, больше веса. Но давайте я его включу.
Человек в шлеме вставил крученый кусок иридия — официальный универсальный ключ для роботов — сзади в шею робота. Два полных оборота — и механизм зажужжал. Металлические руки скрестились на груди в общепринятом жесте подчинения. Выступы-брови с щелканьем поднялись вверх. Многосвязные губы вопросительно наморщились.
— Боже ты мой! — удивился механик. — Никогда не видел такого надменного выражения.
— Его придумала моя невеста, Джозефин Лисси. Она поет в моей программе, — гордо сообщил Лестер. — По ее представлениям, так должен выглядеть лакей-дворецкий, согласно старинной английской традиции. Она также дала ему имя. Эй, Руперт, расскажи анекдот.
Руперт открыл рот. Его потрескивающий голос поднимался и опускался, словно синусоида.
— На какую тему, сэр?
— На любую. Про отпуск. Маленькую смешную шуточку.
— Гинсберг впервые летел на Марс, — начал Руперт. — Его привели к столику в салоне и сообщили, что он будет обедать вместе с французом. Поскольку тот еще не явился…
Механик из «Ролга» склонился над плоской пурпурной грудью робота.
— Это еще одна штучка — мезонный фильтр. Вы сказали, что хотите, чтобы он различал смеховую мощность различных шуток и подстраивал их под аудиторию. Вне зависимости от цены. Больше техникам ничего не требуется. Они из кожи вон вылезли, чтобы разработать подходящее устройство.
— Если так, парочку моих знакомых писателей ждет неприятный сюрприз. Мы еще посмотрим, кто здесь комик, — пробормотал Лестер. — Шутник Лестер или Грин и Андерсон. Жалкие никчемные бумагомаратели!
— … француз, увидев, что Гинсберг уже приступил к трапезе, остановился, щелкнул каблуками и поклонился в пояс. «Bon appétit», — произнес он. Гинсберг, не желая, чтобы его перещеголяли, тоже поднялся…
— Мезонный фильтр, значит, вот как они его называют. Что ж, счет с галактической суммой, которую прислала ваша контора, оправдает себя, если я смогу добиться от Руперта желаемого. Но зря вы испортили его внешность!
— … краткий диалог повторился. Наконец, за день до конца полета, Гинсберг отыскал стюарда и попросил объяснить значение…
— Мы бы нашли способ вместить все устройства или хотя бы лучше распределить их, если бы не спешка. Вы хотели, чтобы вам непременно вернули его к среде.
— Да, разумеется. Сегодня у меня передача. Мне требовалась, э-э, стимуляция в лице Руперта. — Лестер нервно пробежался пальцами по рыжим волосам. — Вроде все в порядке.
— … подошел к французу, который уже сидел за столом.