– Что, командир, баба понравилась? – спросил он меня, так же снимая шлем и закидывая штурмгевер за спину. Я посмотрел на него с неудовольствием, поморщившись, принесла нелегкая.
– Чего ты здесь делаешь, рядовой? – спросил я.
– А вот, смотрю, командир куда-то от взвода удалился, дай, думаю, подстрахую, мало ли что. Ой, смотри, командир, баба зашевелилась, живая, б..дь.
Он схватил женщину за волосы, поднял ее, отдирая от детского трупика.
– А ничего такая, – сказал Смятонис, облапывая ее.
Женщина оказалась молодой девушкой, поседела она, наверное, только что от пережитого горя и ужаса, она стояла, ничего не соображая, в глазах полная глубина. Смятонис с треском разорвал на ней тоненькое светлое платье, наружу выскочила полная грудь.
– Ух, хороша сепаратисточка, – Смятонис продолжал ее общупывать, мял груди, гладил по плоскому животу, засунул руку между ног. Девушка не сопротивлялась, не пыталась прикрывать свою наготу, ее руки болтались, как плети. Смятонис схватил ее и, как тряпичную куклу, поволок к невысокой кирпичной стенке метр в высоту, перебросил ее податливое тело через стенку на живот, придерживая за спину одной рукой что бы девушка не выпрямилась нетерпеливо второй расстегнул и стащил свои брюки до колен, его детородный орган был уже готов и, как кол, торчал между волосатых ног, так же нетерпеливо суетясь, развел широко ягодицы девушки, пристроился сзади.
– У, какая белая жопа, как орех, так и просится на грех, – с придыханием продекламировал Смятонис и насадил девушку на себя, его голый зад, быстро суетливо, задвигался.
Вообще-то, я всегда смотрел сквозь пальцы, когда солдаты насиловали сепаратисток – это война. Портовые шлюхи в Нью-Олероне стоили дорого и не всегда были по карману солдатам. Стресс снимать как-то надо было, а женщины – это военный трофей, и потом не мной это было заведено, и стало быть, не мне отменять. Но тут во мне что-то надломилось.
– Смятонис, отставить, – скомандовал я.
Но тот вошел в раж, девушка не издавала ни единого звука, только безвольно болталась в такт движениям Смятониса, скорее всего, она просто не понимала, что происходит.
– Сейчас, командир, сейчас я закончу, ты следующий, ух, хороша сепаратисточка.
У Смятониса от вожделения кадык на шее быстро заходил вверх-вниз, приоткрылся рот, и струйка слюны сползла по подбородку.
– Рядовой, прекратить немедленно! – заорал я.
Смятонис только махнул рукой:
– Сейчас, подожди, подожди, я кончу – хороша девка.
– Смятонис, ты меня слышишь? Оставь ее в покое.
Он меня не слышал, и даже не желал слышать. Я достал десантный штык-нож, подошел к нему, схватил его левой рукой за подбородок, с силой подняв его голову кверху, а правой глубоко полоснул острым лезвием по горлу. Услышал, как кровь забулькала, выплескиваясь горячим фонтаном из горла. Смятонис схватился за горло обеими руками, пытаясь зажать рану, с удивлением закатывая зрачки, посмотрел на меня и вначале плавно осел, а затем, упал на землю свернувшись калачиком, и затих. Девушка выпрямилась, шатаясь подошла к мертвой девочке, как была голая, легла на битые кирпичи, обдирая кожу в кровь, даже не замечая этого. Обняла мертвого ребенка, крепко прижалась к ней и вдруг громко, протяжно завыла во весь голос. От ее воя у меня мороз по коже пробежал. Я наклонился к Смятонису вытер о его спущенные брюки свой штык нож, потом сунул под его тело плазменную гранату, предварительно выдернув чеку, и повернувшись, быстро зашагал прочь, подальше от этого места. Сзади рвануло. Было слышно, как ошметки тела дождем посыпались на землю. «СЛАВА ГЕРОЯМ», – процедил я сквозь зубы, ускоряя шаг и надевая шлем на голову.
– Яр, – вызывал меня ротный, – куда ты пропал?
– У меня минус один.
– Кто? – спросил ротный.
– Рядовой Смятонис на растяжке подорвался в кашу, собирать практически нечего, – доложил я ротному.
Не знаю, поверил ли мне ротный, какая, на хрен, растяжка в разбомбленном под ноль поселке, где жили только гражданские. Но ротный ничего по данному поводу не сказал. Только лишь:
– Все ясно, пришел приказ, отходим. Эти уроды опять стреляли не туда, вместо военных отутюжили гражданских. Сепары в ярости. Сейчас ответку получать будем. Выводи людей,