– Привет, Яр, – легонько тронула она меня за плечо.
От неожиданности я даже вздрогнул.
– Здравствуй, Роза, давно не виделись.
Она с опаской зыркнула глазками по сторонам.
– А где Кейша?
– В ателье зашла.
– Давно? – так же опасливо озираясь, спросила Роза.
– Нет, только что, но, думаю, это надолго.
– Яр, а правда, все говорят, что у вас скоро свадьба?
– Кто все?
– Ну, все уже говорят, – неуверенно ответила Роза, – это правда? – заглядывая мне в глаза, спросила она, по-видимому, ища там ответ.
Я дипломатично промолчал. Роза мое молчание восприняла по-своему.
– Я обязана тебе кое-что рассказать, только пообещай, что никому о нашем разговоре не расскажешь, особенно Кейше.
Я поднял правую руку вверх:
– Клянусь, как на Библии, даже на смертном одре не разглашать сути нашей беседы, – торжественно пообещал я. Она опять оглянулась, мстительно улыбнулась:
– Не хотела тебе говорить. Но ты хороший парень, поэтому должен все знать о Кейше, – тут она выдержала театральную паузу. – Она спит с Ребендорфом. Они любовники, – выпалила Роза, открывая, с ее точки зрения, страшную тайну и глядя на меня во все глаза, видимо, ожидая, что ее страшный компромат просто убьет меня или хотя бы поразит, как удар молнии. Я изобразил негодование на лице, возмущенно вытаращил глаза хлопая ресницами.
– Роза, как тебе не стыдно наговаривать напраслину на свою лучшую подругу. Кейша – образец целомудрия и непорочности, – нагнувшись к Розе, я доверительно прошептал ей на ушко, – она ведь еще девственница, она сама мне говорила. И потом как можно до свадьбы с кем-нибудь прелюбодействовать, она богобоязненная христианка.
Роза с жалостью, как на слабоумного, посмотрела на меня. «Бедняга», – читалось в ее глазах. Попрощавшись со мной и еще раз взяв с меня железную клятву, что о нашем разговоре Кейша ничего не узнает, я услышал, как она, уходя, буркнула себе под нос:
– Везет же этой сучке.
«Конечно, везет» – подумал я. Иметь всесильного любовника и мужа – полного кретина, что еще нужно порядочной девушке для образцового счастья. И общей гармонии в душе. Я остро осознал: если пустить все на самотек, по принципу «все когда-то образуется», то, скорее всего, случится непоправимое и Кейша затащит меня под венец. Поэтому надо действовать, действовать и действовать. Но, конечно, дергать тигрицу за ус надобно крайне осторожно. Поэтому потихонечку, шаг за шагом, приводил миллион доводов, что спешить с замужеством не стоит и что это за брак такой, если любимые не видятся друг с другом неделями. Вот разобьем сепаратистов и тогда закатим такую свадьбу, от которой вся галактика ходуном будет ходить. И потом пока я еще не могу даже подарить то кольцо на помолвку, которое хоть как-то может быть достойно моей милой Кейши. Вначале Кейша выслушивала мои доводы крайне подозрительно. недоверчиво, глядя мне в глаза таким холодным, выворачивающим душу наизнанку взглядом, что я чувствовал себя как подследственный на допросе в гестапо, обвиненный по меньшей мере в покушении на его святейшество гера Канцлера. Но упоминание о кольце и особенно о помолвке ей очень понравилось и несколько усыпило ее недоверчивость.
– Яр, когда, ты думаешь, у нас будет помолвка? – сразу взяла быка за рога Кейша.
Вопрос был несколько неожиданный, ответ на него я как-то заранее не продумывал.
– Нууу… – сказал я, обращаясь взглядом к небу, может, оно поможет и даст какой-нибудь совет. Нет, не помогло, небо было глухо. Я как-то догадывался, что на Олероне нет бога.
– Нууу… – еще раз проблеял я, понимая, что если сейчас же не назову хотя бы примерную дату, то мне крепко не поздоровится, Кейша уже зло хмурила бровки.
– Мне через два-три месяца положен отпуск, – сказал я первое, что пришло в голову, – тогда и…
– Прекрасно, – не дав мне закончить, сказала Кейша, – но, я так понимаю, это самый крайний срок.
Заставив меня поклясться самыми страшными клятвами, милая оберштурмфюрер успокоилась. И я с облегчением выдохнул и расслабился, ну, в смысле, что мне стало полегче. Надо ли говорить, что, когда я произносил слова страшной клятвы, за спиной я держал скрещенные пальцы – чурики то бишь. Что будет по истечении обозначенного мной срока, пока я не представлял. Но идти под венец рука об руку с Кейшей – бррр, нет, отставить, такого быть не может никогда.
Глава 38
Прошло еще некоторое время, наступил мой очередной день рождения. Я стоял в строю во главе своего взвода, в погонах обер-фельдфебеля, не знаю, кого мне надо было благодарить за очередное воинское звание – мою воинскую доблесть или же здесь приложила руки Кейша, или ноги, или еще какую часть своего хорошенького тела. Только что взвод торжественно поздравил меня с днем рождения. Сейчас мы стояли и слушали вводную ротного.
– Рота, – говорил гауптман. – Сегодня пред нами стоит такая задача: наши доблестные артиллеристы размолотили поселок Родничок, который, как вы знаете, являлся долгое время оплотом противника на нашем направлении. Нашей роте приказано выдвинуться и зачистить поселок от возможных оставшихся там в живых сепаратистов. Действуем как обычно. Задача ясна?
– Так точно! – хором ответили мы.
– Вопросы?
– Никак нет!
– Прекрасно, выдвигаемся, взводные, командуйте.
Мой взвод, растянутый в цепь, двигался по разбомбленному поселку. Артиллеристы действительно поработали на славу, практически ни одного целого здания. Шли аккуратно, преодолевая завалы битого кирпича вперемежку со стеклом и всевозможными предметами быта: разломанные кровати, тумбочки, лампы, одежда, частенько попадались фрагменты человеческих тел – руки, ноги, и были это гражданские. Пока ни одного тела в камуфляже я не видел. Изредка доносились одиночные выстрелы. Стреляли наши, то ли от испуга, то ли из сострадания добивая раненых, чтобы избавить бедолаг от излишних мучений. Чем больше я находился на этой странной войне, тем больше задавался вопросом: а все ли правильно я сделал, придя сюда добровольцем и