Лео. Тебе сорок пять, а мне сорок семь.
Ивонна. Ты выглядишь моложе меня.
Лео. И тем не менее Жорж выбрал тебя. Мы были с ним помолвлены. И вдруг он решил, что ему нужна ты, и женился на тебе…
Ивонна. Ты не слишком держалась за него. Ты почти подтолкнула нас в объятия друг друга.
Лео. Это мое дело. Я уважаю Жоржа. Я испугалась того, что у меня все происходит здесь. (Указывает на свой лоб.) Тогда как у тебя все происходило тут и тут. (Указывает на сердце и живот Ивонны.) Я не догадывалась, что ты страстно мечтала о сыне – вы, люди не от мира сего, получаете то, что желаете, – и что ты станешь сходить с ума по своему сыну до такой степени, что забросишь Жоржа.
Ивонна. Жорж мог утешиться с тобой.
Лео. Ты была бы не прочь, чтобы я спала с Жоржем, это избавило бы тебя от него… но я остаюсь старой девой. Спасибо.
Ивонна (устало). Послушай!..
Лео. А, впрочем, никакой моей заслуги в этом нет. Он бы не пожелал меня. Ему нужна молодость…
Ивонна. Так-так-так…
Лео. Твоя недоверчивость не способна повлиять на мое мнение.
Ивонна. Ты заделалась детективом?..
Лео. Я не шпионю за Жоржем. Он свободен. Мишель свободен. Но есть признаки, не обманывающие женщину, которая настолько женщина, как я, даже если она и осталась старой девой. По дому бродит призрак женщины, причем очень молодой.
Ивонна. Это не-ве-ро-ят-но.
Лео. Ну вот, то самое не-ве-ро-ят-но, о котором я говорила. Это словцо у нас от Жоржа. А у него появилось задолго до Мишеля. Он наградил им Мишеля, и тебя тоже, как какой-нибудь неприличной болезнью.
Ивонна. И конечно же, Мишель тоже предавал меня… Ну то есть… лгал мне.
Лео. Точно сказано. Лучше слова не подберешь. Он тебя обманывал. И обманывает.
Ивонна. Не могу представить себе, что это так. Это невозможно. Я не хочу, не могу представить себе, что это так.
Лео. Представить себе, что Жорж тебе изменяет, ты способна. Подобное тебя не волнует. А вот Мишель – другое дело…
Ивонна. Ты лжешь. Я всегда была Мишелю другом. Он может всем со мной поделиться.
Лео. Никакая мать не является другом для своего сына. Сын быстро угадывает шпиона в товарище и ревнивую женщину в шпионе.
Ивонна. Но я вовсе не женщина на взгляд Мика.
Лео. Это-то тебя и подводит. Мишель для тебя не мужчина. Для тебя он тот самый малыш, которого ты клала рядом с собой в постель и которому было позволено играть в твоей ванной комнате. И вот в глазах Мишеля ты превратилась в женщину. И тут ты допустила ошибку: перестала следить за собой. Он наблюдал за тобой, делал выводы. И вот, наконец, покинул семейную кибитку.
Ивонна. Но откуда у бедного Мишеля время, чтобы посвятить себя этой загадочной женщине?
Лео. Время – вещь растяжимая. Немного ловкости и можно создать впечатление, что ты в одном месте, а на самом деле в другом.
Ивонна. Он приносит рисунки с курсов живописи.
Лео. Считаешь ли ты Мика сверходаренным художником?
Ивонна. У него способности во многих областях.
Лео. Вот именно. У него способности ко всему и ни к чему. Что может быть хуже. Мало того, он принадлежит к тому поколению, которое путает поэзию и пьянящее ничегонеделание. Мишель из поколения тех, кто слоняется без всякого дела. Представители этого поколения далеко не дураки. Как тебе кажется, приносил бы он домой такие рисунки, если бы посещал курсы? Уверена, он приносил бы другие.
Ивонна. Я с самого начала запретила ему рисовать обнаженную натуру.
Лео. Неужто ты дошла до такого?
Ивонна. Ему тогда было восемнадцать…
Лео. У тебя нет никакого понимания возраста и половой принадлежности.
Ивонна. Я знаю, что мы…
Лео. Не станешь же ты сравнивать восемнадцатилетнего юнца, полного сил, несмотря на свои пресловутые бронхи, воспитанного в таборе, с двумя женщинами, одна из которых проводит всю свою жизнь в махровом халате, а другая и вовсе отказалась от жизни.
Ивонна. Мишель трудится.
Лео. Нет, Мишель не трудится. Да тебе этого и не хочется. Ты не стремишься к тому, чтобы он работал.
Ивонна. Вот не знала, это что-то новенькое.
Лео. Ты всегда мешала Мишелю взяться по-настоящему за работу.
Ивонна. За какую работу? Ту, что ему предлагали…
Лео. Ему предлагали место начинающего, он мог заработать себе на жизнь.
Ивонна. Я всякий раз справлялась, что это за место. Это были дурацкие места, на которых ему пришлось бы иметь дело с киношниками, людьми из мира автомобильного спорта, всяким сбродом.
Лео. Вот тут мы подходим к истине. Тут мы уже наименее далеки ото лжи. Ты страшилась того, что Мишель выйдет на жизненный простор. Ты хотела, чтобы он так и остался при твоей юбке. Ты хотела, чтобы он покинул кибитку, но так, чтобы это было незаметно. И отговаривала от поисков своего места в жизни.
Ивонна. Жорж подыскивал ему всякие экстравагантные места.
Лео. Одно из них было очень неплохим. Но оно было связано с разъездами. В Марокко. Ты запретила ему пойти на собеседование.
Ивонна. Я поступаю так, как считаю нужным.
Лео. И наивно полагаешь, что Мишель не ускользает сквозь ячейки сети.
Ивонна. Он сам отказывался бывать где-либо.
Лео. А часто ли ему предоставлялся такой случай? Пыталась ли ты подтолкнуть его к общению с кампаниями молодых людей и девушек? Допускала ли ты мысль о его женитьбе?
Ивонна. О женитьбе Мика?!
Лео. Именно так я и думала. Да ведь многие молодые люди женятся в двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять…
Ивонна. Мик – ребенок.
Лео. А если это не так?
Ивонна. Я первая готова приискать ему жену…
Лео. Понятно… Какую-нибудь дурнушку с мозгами набекрень, которая позволила бы тебе сохранить твою роль при нем и не упускать его из виду.
Ивонна. Это не так. Мишель свободен. В той мере, в которой я могу оставить свободным очень наивного и пользующегося успехом юношу.
Лео. Предостерегаю тебя: не пытайся посадить его в клетку. Он может заметить это и обозлиться на тебя.
Ивонна. Вот уж не подозревала, что ты такой великий психолог. (Без перехода.) О господи. Звонят!
Звонят в дверь.
О! Пойди, Лео, быстрее! У меня не достанет сил держаться на ногах.
Лео выходит в правую дверь. Оставшись одна, Ивонна тут же хватает сумку, оставленную