— Но я чувствовал Сифирь Второго дома, исходящую от псевдо-Вамбилия, — растерянно протянул я.
— Неужели ты ещё не понял, что я профессионал по наведению морока? — Этгрин соблазнительно закинула ногу на ногу. — Откуда тебе знать, может, ты и сейчас в мороке. А я стою возле тебя, готовая спалить «Багровым огнём» твой мерзкий кадык. В отместку за то, что ты поднял руку на женщину!
— Спокойно, Этгрин. Ты действительно первая на него напала. Всем же понятнее, что ты сильнее Эдика. Если бы он не применил «Зелёную арматуру», ты могла его прибить, развлекаясь, — сгладил ситуацию Берёзкин.
— Кстати, об арматурах. Если вам известно о заданиях, то вы в курсе, что небезызвестные Ваське некие Мэтлин и Моргана планируют устроить Шестому дому встряску. Уже довольно скоро. Поможешь снять с них порчу, Василий?
Тот ждал моего вопроса. Нахмурившись, он сказал:
— Моргана и Мэтлин — своего рода моя успешно выполненная домашняя работа, полученная в колледже. Пусть не удалось его закончить, я привнёс в мир то, что без меня могли бы открыть только через сотни лет. Продлевающее жизнь проклятье, позволяющее менять структуру человеческого тела! Им бы вместо того, чтобы месть устраивать, надо меня благодарить! За то, что теперь они не сдохнут без моего разрешения. Конечно, слухи об их недосягаемости преувеличены. Если, например, вдарить тем же «Ледяным вельможей», они рассыпятся на куски. Хотя аристократам нельзя использовать такие заклинания, так ведь?
Мне не нравилось, что он с нами так откровенен. Значит, в живых оставлять не намерен.
Лонда спросила:
— Может, прекратите воздавать себе почести, уважаемый маг Второго дома Василий, и поможете нам? На кону судьба моего дома. Ваша «домашняя работа» устроит переполох. Будут жертвы. Зачем вам это? Шестой дом отвечает за безопасность корреспонденции, только и всего. Неужели вы хотите, чтобы в стране могли писать что угодно, и никто не проверял содержание писем? — Лонда осеклась.
Я тоже подвис. Если Василий заодно с «Корпусом ирисов», или хотя бы лично с Этгрин, не вменяемой противницей аристократии, значит, им как раз выгодно, чтобы письма никто не читал! Потому что шары-передатчики, как и вся магия, не слишком защищены. Их можно отследить, заблокировать, перехватить. Обычные бумажные письма гораздо надёжнее.
Но тогда не вяжутся заверения Василия о том, что он заинтересован в убийстве двенадцати монстров. Потому что иначе он бы снял порчу с Мэтлин и Морганы.
Неужели он хочет, чтобы я использовал запрещённое заклинание? За такое даже смотрителя Кардисса вышвырнут из Первого дома.
— Убить для тебя моих девочек с арматурами было бы унизительно. С другой стороны, есть в Первом доме один маг, который однажды унизил меня ещё больше. Аркандий. Или, как его ещё называют, «Карабинер».
Берёзкин извлёк из своей сумки шар-передатчик, махнул над ним рукой.
Появилось изображение моего старшего брата.
Аркандий. В принципе, нормальный, но вспыльчивый парень. Уж точно поадекватнее Фирдана или Аскальда.
На изображении он был одет в свои привычные фиолетовую мантию и такого же цвета цилиндрический чепчик. Наверное, чтобы выпендриться, он носил перчатку не такую, как у всех, а тоже фиолетовую.
Прозвище своё Аркандий получил за свои изыскания в области применения «Белого концентрата». Ему удалось усовершенствовать заклинание, заточив секрет изменений в свой посох. С тех пор «Белый концентрат» в исполнении Аркандия выглядел как танец кружащихся зелёных магических стрел, формулу которых он добавил к заклинанию высшего порядка.
— Чем тебе Аркандий не угодил? Он довольно безобидный, если его не сердить, — спросил я.
— Он осмелился бросить мне вызов, став магом, который вносит изменения в заклинания! До него только мне такое было по плечу!
Лайонел вдруг вклинился в разговор.
— Уважаемый Василий Берёзкин, маг Второго дома, разрешите обратиться?
Василий, не поворачивая головы в сторону моего оруженосца, скрипнул челюстями и сказал:
— Попробуй, мальчуган.
— Я знаком с уважаемым Аркандием из Первого дома. Почему вы так уверены, что он вообще в курсе ваших прошлых достижений? Как я понял, вы скрывали факт своего обучения в том колледже. Точнее, скрывали, что это вы тех женщин. Ну того. Обарматурили.
Офигевший Берёзкин смотрел на Лайонела не моргая.
Лонда и Этгрин синхронно хохотали.
Надо повысить Лайонелу зарплату.
— Я даже отвечу, — наконец произнёс Берёзкин. — Мне, по сути, без разницы, знал он о моих свершениях, или нет. Его дерзость не должна остаться безнаказанной. Если вы принесёте мне посох Аркандия, в котором заключена формула его версии «Белого концентрата», я сниму порчу с Морганы и Мэтлин. Согласитесь, честно. Потеряв из коллекции эксклюзивный экземпляр, даже два, я получу взамен нечто почти равноценное.
Хм. Если нормально объяснить ситуацию, Аркандий, возможно, добровольно отдаст мне свой посох. Оставалось выяснить ещё один вопрос.
— Ирэн с вами тоже заодно?
Глава 11. Белый шоколад.
Позор. Меня ждал зал приёма посетителей Первого дома. Ещё недавно я даже подумать не мог, что мне придётся просить аудиенции у собственного брата! Талон номер «шесть». Ну хотя бы очередь поменьше, чем в каком-нибудь «Россельхозбанке». Когда я восстановлюсь в правах, заставлю печатать на талонах мой портрет.
Брат отнёсся к моей просьбе отдать ему посох с изменённой версией заклинания «Белый концентрат» с изрядной долей скепсиса. Притом я отчётливо понимал, что ему хотя бы чуточку, но нравится положение, когда можно невозбранно надо мной поглумиться.
Ничего, надеюсь, получится на тебя нажать, Аркаша.
— Дюрейн, слушай, ты и раньше казался мне немного пришибленным. Но сейчас твои запросы превзошли все ожидания, — посмеиваясь, произнёс Аркандий. Сзади него полукругом циркулировали зелёные магические стрелы. Позёр.
— Аркаш. Пойми, мне нужно вернуть «Колючий щит». Если я этого не сделаю, меня тупо выгонят из Первого дома. Насовсем, — с нажимом сказал я. Общаясь между собой, равные по статусу маги не церемонились. Даже если один из них временно изгнан. К тому же в моей голове Аркаш слышалось созвучно с «Алкаш», хотя брат Дюрейна со спиртным вроде не перебарщивал.
— Мой посох — это моя фишка. Он мне нужен… Да я даже объяснять не хочу почему. Короче, я сказал, нет, — Аркандий поёрзал в кресле, показывая, что разговор окончен.
— Ты