Я вновь прочитал заклинание «Зрения совести». До меня приглушённо, как если бы я смотрел видео на сломанном мобильном телефоне, донёсся разговор.
— У вас есть доказательства смерти Дюрейна?
Голос недовольный, мужской, грубый.
— क्या तुम मुझसे मजाक कर रहे हो? मेरे शब्द आपके लिए पर्याप्त नहीं हैं । छठे घर ने इस तरह के अपमान को लंबे समय तक बर्दाश्त नहीं किया है । यदि आप दरवाजे से मुझ पर भरोसा नहीं करते हैं तो आप मेरे साथ कैसे व्यवहार करेंगे?[1]
[1] Вы что, издеваетесь? Вам недостаточно моих слов. Такого оскорбления Шестой дом давно не переносил. Как вы намерены иметь дело со мной, если не доверяете с порога?
В сутеми я понимал любой язык, на котором говорили на Оптулис, но вот мужчина из Второго дома явно опешил.
Замечательная идея общаться с ними на языке хинди принадлежит, конечно, Лонде, у меня до того соображалка не дошла бы.
Чтобы понять Лонду, её собеседнику пришлось использовать шар-передатчик. Что ещё больше отвлекало их от сутеми, через которую я, морщась от впивающихся в тело десятка воображаемых игл, передвигался в сторону дворца Второго дома. Если бы VR-шлемы причиняли такую же боль, их бы перестали покупать. Хотя в магической Москве такого ещё не изобрели.
— Вы не могли бы говорить на русском, пожалуйста? — другой голос. Женский. Я сконцентрирован на маршруте до дворца, потому не присматривался к очертаниям фигур.
— आप मेरे संवैधानिक अधिकार का उल्लंघन कर रहे हैं, मेरे प्रिय! मैं जो भाषा चाहता हूं वह बोलता हूं! यह देखते हुए कि दूसरे घर के सम्मानित जादूगर, वसीली बेरेज़किन ने मुझसे व्यक्तिगत रूप से मिलने की जहमत नहीं उठाई, धैर्य रखें ।[2]
[2] Нарушаете моё конституционное право, милочка! Говорю на том языке, котором мне хочется! Учитывая, что уважаемый маг Второго дома Василий Берёзкин не удосужился меня встретить лично, терпите.
— Мы так с ней каши не сварим. Обыскать её и обыскать подарок, если чисто, вести обоих во дворец.
Я услышал оскорблённое фырканье Лайонела, которого назвали «подарком». Обидно, наверное, когда тебя даже не воспринимают как человека, или тем более, как аристократа. Ничего, посмотрим, как они запоют, когда я украду сына второго по силе их мага из борделя, именуемого Вторым домом.
Когда Лонду шмонали, она настолько вжилась в роль, что укусила того, кто её досматривал. Я почувствовал раздражение и недоумение, которые растеклись вокруг, жадно впитываясь в окружение. Ай!
Лонда что, не знает? Если сутемь чувствует боль, то ранит тех, кто в неё рядом погружён. Или она за что-то мне мстит? Ну или Лонда чокнутая, и ей просто нравятся эксцентричные поступки.
Не найдя ничего подозрительного, моих диверсантов пустили внутрь, конечно же, с сопровождением. Два мага Второго дома. Сильные. Но хрен с ними, мы сюда не драться пришли.
Как я и предполагал, охрану, смотрящую через сутемь, они выставить не догадались. Учитывая, что аристократы на аристократов покушения не совершают, зачастую регламентом безопасности пренебрегают. В адрес друг друга легче бросить едкие колкости, чем набить морду.
Ничего, после шороха, который мы тут наведём, затянут пояса дисциплины потуже.
Вамбилию Берёзкину двенадцать лет. Достаточный возраст для того, чтобы он мог представлять опасность. Но против меня больше минуты-двух не сдюжит. Значит, нужно подкрасться к Вамбилию сзади, сделать удушающий захват, после чего затащить в сутемь и удерживать, пока он не потеряет сознание.
План надёжный, как рукоятка с винтом у пистолета Макарова.
За воротами начиналась извилистая дорожка, которая вела к центральной аллее. Эта аллея, выложенная мелким мрамором, окружена зелёной живой изгородью с тщательно усаженными цветочными клумбами. Равномерно срезанные топиарные фигуры в виде грифонов и кентавров даже вызвали у меня укол зависти: в Первом доме такой декор сделать не удосужились. Хотя, возможно, если присмотреться, огрехи найду. Но позволить себе сейчас любоваться на старания садовников я не могу.
В середине аллеи блестел фонтан, где вода струилась из сложенных «лодочкой» рук женщины. Ветви плакучих ив, склонившись к земле, образовывали навесы.
Розарий, расположенный перед дворцом, впечатлял обилием сортов цветов. Зелёные, огненные, лавандовые, серые розы соревновались за внимание посетителей Второго дома.
Но мне не до них. Я попытался настроить свои диапазоны так, чтобы чувствовать только присутствие магов. Животные и обычные люди из обслуги меня не интересовали.
Сутемь изменила цвета на красный, стала пульсировать, меня буквально сбивали с ног звуковые вибрации. Но вылезти из неё означало подставить Лонду с Лайонелом и погибнуть самому.
Лонда, кстати, перестала издеваться и начала говорить на русском языке. Пока их вели к Василию Берёзкину, она о чём-то весело трещала, про награду и про медаль. Я, если честно, не вслушивался, потому что берёг свои ресурсы.
До меня дошли отголоски детского, но уже надменного, грубого и даже противного голоса. Наверняка Вамбилий, кто ещё может так мерзко изъясняться?
Я постарался ускорить шаг, что в сутеми выглядело комично. Моя фиолетовая мантия медленно, но изящно колыхалась. Вот зачем изобрели слоумо!
Дворец эпатировал. Высокие потолки и нежные обои из шёлка, светло-розовые занавеси, украшенные ажурными узорами. Полное отсутствие вкуса, если коротко.
Абсолютно беспрепятственно я проник в комнату Вамбилия. Позорище. Безусловно, кто-то за порядком во Втором доме всё же следил, но их внимание, как мы и планировали, было сосредоточено на Лонде.
Нельзя вести себя так безалаберно! Разбалованные аристократы! Вы бы в девяностых не выжили.
Вамбилий оказался толстым мальчиком среднего роста. Кучерявый, маленькие глаза. Не похож на отца. Хотя я не видел ни одну из трёх жён Сухожилого. Может, одна из них была на бодипозитиве. Я без каких-либо проблем схватил замешкавшегося пацана и утащил в сутемь.
Он пискнул, куда-то сразу делся нарочитый бас, который я ранее слышал. Вамбя довольно качественно попытался ударить меня «Багровым огнём», но вот только сутемь моментально выпила его силы, и он без какой-либо помощи обмяк прямо на моих руках.
Вот теперь нужно драпать как можно скорее. Я отправил волокнистый, пульсирующий знак, который коснулся шеи Лонды. Она отрапортовала мне, приложив ладонь к голове, после чего уронила «Белым концентратом» своих сопровождающих. Я прислушался. Пощадила, насмерть не била. У обоих были «Рубиновые щиты», которые Лонда с лёгкостью проломила.
С такой сноровкой ей надо инструктировать моих дебилов-братьев, промелькнула в голове шальная идея о карьерном росте Лонды.
Метров через двести охранные сигнализации всё же сработали.