Без понимания сути они никогда не смогут задать вопрос правильно. А я — получить ответ.
Но ответа я не получил.
Вернее, я его не понял.
Что вы делаете с шагающими? Уничтожаем, если не получается другое. Идем за ними в новое пространство, если не получается другое. Возвращаем в нулевую точку.
— Где нулевая точка?
Ответ не заставил себя ждать:
— В нуле.
Прекрасно.
— Твои создатели находятся «в нуле»?
— Нет информации. — И это ведь он не врал. Не юлил. Находился непрерывно под ударами деревьев, которые я даже не чувствовал, но при этом он отвечал на любые вопросы, как только они были заданы. Как мог, отвечал внутри себя, а деревья лишь вытаскивали его «мысли» наружу, на мой прибор.
Призрак просто не знал. Этих роботов отправляли втемную, давая лишь тот минимум информации, который позволял им действовать. Искать шагающих, этапировать их в нулевую точку, или уничтожать.
Зайдем с другой стороны:
— Процитируйте ему как можно точнее, и проследите его реакцию: «Мы делаем свою работу в тени звезд. Делаем эту работу в свете галактик и на перекрестках созвездий. Мы живем в тени руин погибших цивилизаций. Мы делаем свое дело в тени пламени умирающих звезд…».
И вот тут я удивился вновь.
Призрак не отреагировал.
Вообще никак. Практически, он повторил всю эту речевку, но повторял он лишь потому, что не было задано вопроса. Просто чтобы хоть как-то избавиться от боли, он решил, что нужно повторить все за деревьями.
— Спросите, слышал ли он это раньше? Что это значит?
Призрак не слышал.
Можно, конечно, представить себе, что у призраков тоже есть иерархия, и он просто не допущен к какой-то информации. Только вряд ли. Слишком сложно.
У меня был ответ значительно проще.
За нами, за такими как я, охотились разные группировки. И, возможно, с совершенно разными целями.
* * *
Деревья — плохие штурмовики. Совершенно не энты, эти деревья выросли из других семян.
Не семян. Орехов, больше всего похожих на желуди, если уж на то пошло. Я нес несколько десятков таких с собой. Послы леса другим жителям Ковчега.
«Они будут бездумными, ростки-дети. Будут дикими, но у нас есть способы с ними связаться, как только они научатся слышать. Весь наш народ проходит через это, через стадию крохотных деревьев. В первое время все, что нужно молодой поросли — это тщательный полив и хорошая земля. Разум и знания мы начинаем отдавать им значительно позже, не раньше, чем через лет двадцать их роста. Передай семена только тем, в кого веришь. Кто сможет дать корням воду, листьям свет, и не будет грызть их кору. Пусть вырастят их, и очень скоро мы вдохнем в наших детей разум, сможем общаться. Сможем помогать».
Захватить с собой мешок желудей — дело нехитрое, поэтому спорить я не стал. А вдобавок получил пару новых штампов для принтера. Хороших, полезных штампов. Универсальный волновой транслятор, способный сдвигать диапазон волн в нужную мне сторону. Чертеж обогащенного грунта, в котором способны вырасти растения, и не только разумные, а любые. Игломет, метающий тончайшие иглы, способные любую цель моментально превратить в дикобраза. По моему ощущению, это оружие деревья способны были в давние времена выращивать прямо в себе, но сейчас предпочитали изготовлять. Еще и усовершенствовали, позволяя динамически менять то, чем будут обмазаны наконечники, и решать — парализовать жертву, отравить, убить или отправить в глубокий сон.
Мешок желудей много не весил, почему бы и не взять.
Просто у меня есть сомнения, что в ближайшем будущем тут найдется много колоний, которым я смогу довериться. Призраки подорвали хрупкий мир Ковчега, и найти бы вообще хоть кого-то в живых.
Не у всех есть возможности леса.
Плененного призрака продолжали допрашивать, и я не знаю, сколько это продлится, терпения лесу не занимать. Думаю, деревья даже не понимают концепцию спешки, или нетерпения. Размеренность, неутомимость и неуклонность — вот их конек. И спокойствие. В другом месте призрака бы разорвали в клочья сразу за то, что они натворили, но нет — деревья продолжали его допрашивать. Теперь с моими расшифровками и основным словарем они справятся и без меня.
Почти все, что я хотел знать, я узнал.
Призраки прорвались на корабль, прорвались недавно, прорвались за шагающим — но не за мной. На старте их было три десятка.
Так что мой рюкзак, и пояс, потяжелели еще. Больше гранат.
Хорошо, что удалось нагрузить еще и Ананси. Отговорки, что у него есть альтернативные возможности, не прошли. На войне нет лишнего оружия.
И появилась новая задача, не стоявшая передо мной еще недавно — найти соплеменника, если успею.
* * *
Ананси вновь выстроился в обычный порядок — часть пауков впереди, в разведке, другие идут параллельными курсами в боевом охранении. Один рядом со мной, чтобы поддерживать связь и быстрее отреагировать, если что-то случится.
Нас ждала колония водомерок. Тех самых, что под предводительством единственного призрака положили весь отряд Лося. Я не знал, что мне ждать в их лагере, поэтому наготове держал и гранаты, и автомат.
Ни то, ни другое не пригодилось.
Колония исчезла. Думаю, призраки уничтожили всех, а если кому-то и удалось спастись, то вероятность того, что этот кто-то сможет возродить здесь свою цивилизацию стремилась к нулю.
Я ходил по лагерю, осматривал их причудливые постройки, трогал трупы, не ожидая найти никого живого. Бойня была здесь не сегодня. Призраки выжгли здесь всех. Лучше бы водомерки воевали с ними, а не пошли у призраков на поводу. Фактически, проиграв нам, команде Лося, мне и Ананси, они обрекли свою колонию на наказание, на тотальное уничтожение. Похоже, на Ковчеге у призраков подход не менялся. Они просто захватывали заложников и набирали бойцов, которые будут воевать за них.
Ладно, длиться этому не долго.
Следующим на маршруте был лагерь гусениц, но по пути нам пришлось задержаться.
* * *
Классическая проблема уличных боев в непредсказуемости. Каким бы умелым, хорошо вооруженным и обученным ты не был — тебе все равно может прилететь. Внезапно, из-за ближайшего угла или из окна вдалеке, которое ты даже и не видишь. Граната, влетит в проем, или