Вообще-то, к моменту атаки орудия «Гебена» уже будут способны достать городскую застройку. Не прицельно, но всё равно. И это лишний повод соблюдать скрытность. Пусть противник до последнего не знает, что обнаружен.
Восемь минут спустя он покачал крыльями, подавая сигнал «Делай как я!» и начал снижаться с доворотом.
— Чайки, внимание! Все атакуем «Гебен»! «Бреслау» не трогаем! Дистанция атаки — десять кабельтовых!
Да, такой вот «винегрет» сложился. Команды с земли — в километрах, высота — в метрах, а дистанции — в кабельтовых. Устава для торпедоносцев пока нет, да и наставления — только пишутся.
Ну, с Богом! Сергей щелкнул тумблером и торпеда, подвешенная под «брюхом», полетела к поверхности моря. Разумеется, при этом она рыскала вовсю, но встроенный гирокомпас вернёт её на заданный курс. Однако проследить самому нереально, самолет в разы быстрее. Ну, ничего, всё оговорено. Их результаты проконтролирует четвертое звено, а третье чуть позже вернётся и будут наблюдать за результатами атаки соратников.
из мемуаров Воронцова-Американца
«…Результаты первой атаки получились близкими к идеальным. Правда, одна из торпед то ли промахнулась, то ли взрыватель не сработал, другую 'перехватил» «Бреслау», сразу превратившись в «подстреленную утку», ещё одну всё же успели расстрелять противоминные орудия «Гебена», но попадания оставшихся трёх существенно его замедлили. Так что второй налёт, в который удалось отправить только пять машин (ну вот такая тогда была техника, легко ломалась) прошел в почти полигонных условиях. Сначала тройка истребителей сделала несколько штурмовок, выбивая пулемётным огнем прислугу противоминных орудий, так что из пяти пущенных торпед им удалось поразить только три.
Правда, за это пришлось заплатить одним из наших торпедоносцев. Чем уж его достали, так и не удалось выяснить. То ли противоминными скорострелками, то ли обычными пулеметами с «Бреслау» дотянулись…
Но в результате скорость эскадры критически упала, их удалось догнать сначала торпедным катерам и миноносцам, добившим «Бреслау» и ещё более повредившим «Гебен»[6], а уж после этого подоспевшие «толстяки»-броненосцы добили и его. В результате вся слава досталась броненосцам, на что Сандро по-детски обижался. И я так и не смог до него донести, что чем менее серьёзно воспримет враг наше новое оружие, тем лучше!
Главное же было в том, что Черное море перешло под наш контроль, что было очень важно для предстоящего наступления!'
* * *
Примечания и ссылки к главе 8:
[1] В данном случае эскадрилья состоит из 4 звеньев по 3 машины в каждом. Т. е. полуэскадрилья включает в себя два звена или 6 самолётов.
[2] Сражение при Сарыкамыше — оборонительная операция русской Кавказской армии против наступательных действий турецких войск в районе населённого пункта Сарыкамыш. Начата 9 (22) декабря 1914 года, завершилась 5 (18) января 1915 года полным разгромом 3-й турецкой армии.
[3] Сергей Сергеевич Щетинин уже упоминался в предыдущей книге цикла, как человек, заместивший Артузова-младшего. В реальной истории в 1914 году была построена его первая летающая лодка М-1, в 1915–1916 годах по заказу Морского ведомства на его заводе была построена крупная серия летающих лодок М-5.
[4] Александр Николаевич Прокофьев-Северский (родился 24.05.1894) — лётчик, изобретатель, авиаконструктор и видный теоретик боевого применения стратегической авиации. В реальной истории был наблюдателем за строительством гидросамолётов на заводе Щетинина.
[5] Точка рандеву — назначенное место встречи у моряков и лётчиков. В данном случае расчёты показали, что примерно в тридцати километрах к западу пересекутся курсы полуэскадрильи и эскадры адмирала Сошона.
[6] Авторы предполагают, что их могут обвинить в преувеличении стойкости «Гебена», но обращаем внимание, что в реальной истории в декабре 1914 он выдержал взрыв двух морских мин и остался на плаву. А авиационные торпеды явно уступают по мощности морским минам.
Глава 9
Окрестности Зонгулдака, 23 января (5 февраля) 1915 года, пятница, конец ночи
Чавуш[1] Абдулла Пахлеван[2] сидел в засаде. Нет, не на противника, Аллах с вами, какой противник в таком глубоком тылу? Он терпеливо дожидался возвращения из самоволки троицы подчинённых. И добро бы, ветеранов, так нет, молокососы-новобранцы, только вчера выпустившие из рук мотыги, вообразили, что им тоже позволено хлебнуть вольной жизни и отправились к блудницам.
Ну, ничего, Абдулла им задаст! В строгости и требовательности к новобранцам он ничуть не уступал своему дяде, знаменитому чавушу по прозвищу Янычар, подло убитому критскими мятежниками.
Чу, а это что? В ночи издалека доносился натужный рёв моторов. А вот и свет фар издалека мелькнул. Похоже, к лагерю для военнопленных и интернированных лиц, который их часть и охраняла, движется колонна из трёх грузовиков. Причем, судя по звуку, эти вонючие порождения Иблиса[3] везли что-то очень тяжелое.
Интересно, что это может быть? Все грузы прибывали в их лагерь из порта по узкоколейке, протянутой к угольным шахтам. Так было и дешевле, и удобнее. Да и никто не отправляет грузы поздней ночью перед началом выходного дня[4]!
Впрочем, поразмыслив немного, Пахлеван решил остаться в засаде. Воспитанием самовольщиков должен заняться он, причем здесь и сейчас. А загадка груза никуда не денется, он всё узнает позже.
Тем более, что их лагерь был полон загадок. Нахождение в нём пленных русских понятно. Больше вопросов вызывают те армяне, что были подданными русского царя. Они воевали как добровольцы, да и турки в глубине души считали их, скорее, мятежниками. Потому и удивляло, что их довезли до лагеря, а не расстреляли прямо на месте.
Но самое удивительное, только — тс-с-с-с! Никому! — это то, что здесь были и армяне, ещё недавно служившие в армии Османской Империи. Причем не рядовыми, а офицерами и унтер-офицерами. Они-то что здесь делают? Обвинений в мятеже им не предъявляли. Ни военный, ни гражданский суд не выносил им приговора. Однако вот же — сидят за колючкой. И на общих основаниях работают в шахте.
А что ещё таинственнее, время от времени отдельные партии этих армян с сомнительным статусом просто не возвращались из шахты.
Солдаты не могли об этом не шептаться, и слухи ходили разные. Сам чавуш склонялся к версии, что удалось раскрыть сговор армян с русским царём. И что сомнительных армян аккуратно и заблаговременно изъяли «из рядов».
Но жалости к ним он не испытывал, хотя понимал, что не все, сидящие здесь, злоумышляли против султана. Всё равно! Все они — лукавые и хитрые твари, и девять из десяти готовы взбунтоваться при первом же удобном случае,