– Нет, не сейчас, – схватил его за руку тощий призрак. – Это явно ловушка.
– А если они убегут?
– Идем, говорю тебе! Пусть домработница поверит, что мы испугались, – сказал тощий призрак и нырнул сквозь стену.
– Давай хоть рецепт заберем? Вдруг и правда ценная вещь, – крикнул ему вдогонку напарник.
– Не смей его брать, – высунув голову из стены, строго наказал тощий. – Уходим!
Как только призраки сбежали, Анна‑Мария выскочила из кармана и открыла окно, пытаясь проследить, куда полетели хулиганы.
– Няня, это вы? – послышался тонкий голосок мальчика из‑под одеяла.
– Аззам‑шу, допрыгалась, – гневно выдал Леон и вытащил руку из убежища. – Тира‑ду, спать! – он выкрикнул заклинание.
– Что вы сделали?! – закричала эльфийка.
А гном‑лепрекон подбежал к ней и зажал рукой рот. Вторую он вскинул, крепко сжимая волшебную палочку. За дверью слышались голоса, но шагов в сторону детской комнаты не было. Похоже, работал телевизор.
– Прекратить панику, – сыщик поднес к ее виску палочку. – Если не успокоитесь, я применю магию, и полиция придет не завтра, а сегодня, потребовав объяснения за волшебство в присутствии людей.
– Пусть так! Может, хоть они защитят мальчика, – стояла на своем Анна‑Мария. – Почему вы их не убили? Вы же слышали, зачем они тут!
– Вот почему, – он подошел к невидимой сфере и сковырнул часть золотой монеты. – Атэм‑ро, проявись! – растирая золото в пыль, сказал Леон.
Однако произошло нечто невообразимое, даже по меркам мира магии. Яркие лиловые струйки волшебной пыли, не добравшись до сферы, отлетели обратно, и тут же ведомые желанием, снова устремились к цели с еще большей скоростью. А потом снова отскок, еще один, и еще, пока ярко‑лиловый оттенок не потускнел, а на очередном отскоке не исчез вовсе, а золото пыльцой осыпалось на подушку ребенка. Ничего подобного сыщик не видел в своей жизни. Это было похоже на гибель волшебства, словно из золота вытащили всю магию. Сыщик Макдаффи отщипнул и растолок еще один кусочек золотой монеты, но все повторилось с пугающей точностью. Магическое золото стало обычным. Волшебство не работало. Да, оно показывало предмет, но ценой собственного уничтожения.
– Что это? – испуганно прошептала мадам Лемм, указывая на золотую пыль.
– Пока не знаю, – подсвечивая палочкой, ответил сыщик. – У вас есть карта города? Призраки всегда связаны с местом захоронения, надо найти их.
– Почему эта сфера убивает магию золота? И почему она стала невидима?
– У меня нет ответа, – строго посмотрел на нее сыщик, и тут же крикнул: – Где карта?
Городское кладбище располагалось в квартале от квартиры Китовых. Одинокие фонарные столбы, грустно мокнущие под ливнем, растущие лужи на могилах, раздираемые ветром кустарники и давящая атмосфера места. Ничего особенного.
– Свет, прояви неживое, – крикнул гном‑лепрекон и поднял палочку вверх. Резкий порыв ветра сорвал котелок, и тот угодил прямо в глину. – Аззам‑шу, ненавижу грязь!
Пучок света, исходящий от кончика палочки, из‑за дождя работал не в полную силу. Видимость оставалась минимальной, пару метров, и столб падающей с неба воды поглощал всю магию, и вот как в таких условиях искать заговоренных призраков? А найти их надо. Спустя час подсвечивания могил, мокрый и злой Макдаффи растревожил половину умерших. Но не все так просто. Не все призраки управляемы магией, чем дольше живет фантом, тем он более независим, и простейшее заклинание воли на него не действует. Леон поэтому старался пробуждать недавно умерших, требуя у них информацию о толстом и тощем призраках. Кто‑то, да и проговорится.
– Ярче прояви неживое! – отчаянно крикнул сыщик, и стало видно, как потревоженные души массово прячутся за тенью надгробий. – Предлагаю сделку, – вытирая воду с лица, закричал Макдаффи, – найдите мне призрак толстяка со шрамом на лице и худого призрака обгорелого мужчины. И я в ту же минуту покину кладбище.
– Вали прочь, темное создание, – послушался чей‑то крик из темноты.
– Нет тут таких!
Все кладбище гудело, как растревоженный улей. Единой позиции не было. Одни, желая покоя, требовали найти эту парочку, а другие высокомерно парировали, мол, ему нужно, пусть сам ищет. Время на поиски предательски истекало. Утром тут появятся люди, и применять магию станет опасно.
– Вы кого‑то ищете, уважаемый? – спросил писклявый голосок маленькой девочки.
– Проявись и назовись, – резко направил на нее палочку Леон.
– Мария, – ответила бледная девочка с вдавленной грудью. – Тетя, что лежит рядом, запретила с вами разговаривать. Она назвала вас исчадьем ада, но вы не кажетесь страшным. Напротив, вы очень красиво одеты. Жаль, что одежда намокла, но вы мне нравитесь и таким. Можно вопрос? Почему с вами я могу говорить, а с другими людьми нет?
– Потому что я это захотел. Ты раньше видела подобное? Чтобы кто‑то из живых говорил с призраками?
– Нет, – улыбнувшись, ответила Мария, и Леон, потеряв интерес, пошел дальше. – Я не договорила, – крикнула вслед она. – Парочка призраков, что вы ищете, виновны в моей смерти.
Гном‑лепрекон резко обернулся. Призрак ребенка в центре могилки не шевелился. Капли дождя, проходя насквозь фантом девочки, немного размывали силуэт, но чем ближе подходил Леон, тем отчетливее становилось изображение неживого. Худенькое тело, прямые волосы, маленькие глазки и овальное личико доброго и некогда светлого ребенка.
– Они не со зла убили меня, – очень спокойно сказала она, – их заставили.
– Кто заставил?
– Они сказали, это тайна, – ответила Мария.
– Можешь показать их могилы?
– Конечно, – ответила она, и тут же послышались недовольные завыванья соседей.
Будучи похороненными практически в конце кладбища, ночные пугатели, несмотря на ливень, умиротворенно спали в могилах. Никакого кукловода‑мага рядом не оказалось. Леон приготовился было их потревожить, но даты смерти на табличках недвусмысленно намекали, что заклинание воли не сработает.
– Азррам‑шу, они стары для заклинанья, – он посмотрел на призрак девочки. – Это точно они?
– Да, Артем и Станислав, – ответила она. – Я с ним подружилась.
– Ладно, – Леон посмотрел на промокшую насквозь одежду, – я завтра вернусь, и ты меня познакомишь со своими друзьями. Договорились?
– А вы поможете мне поговорить с мамой и папой? – спросила она.
– Боюсь, это невозможно, – покачал головой Леон, – но я могу передать им