— Курбам-Байрам. Только что-то рано.
Мы же только морщились от этого, ночь в пустую. Ещё и запах такой, скулы сводило, так мяса хотелось. Нам его не доставалось, сыр, зелень редкая, лепёшки, каша, да вода. Хотя в обед давали плошку супа, тут кстати не экономили, но тоже без мяса. Бульон куриный обычно был. Когда все уснули, я встал, как будто к параше пошёл, а сам к стене, убрал снизу, стена из диких камней выложена, и выбрался. Место тёмное, так что стараясь не ойкать босыми ногами, мы их тряпицами перевязываем чтобы хоть как-то защитить, но не особо получается, хотя тряпицы и сейчас на ногах. И постаравшись двигаться побыстрее, двинул прочь. Костёр горел рядом с нашим бараком, там с два десятка моджахедов шумно праздновали. Я же отбежал подальше. Приметив у одного костра пятерых, точно боевики, залёг в темноте и чпокнул губами, потом ещё пару раз. Двое обернулись, всматривались в темноту в мою сторону, я ещё раз чпокнул. Необычные звуки повлекли внимание, и ко мне двинули не двое, а трое моджахедов. А мне хоть десяток. Я выкатился к ним под ноги и касаниями убрал в Первое хранилище. Потом спокойно подошёл к костру, на котором чугунный котёл был, литров на пятьдесят, тут варили говядину, и давно уже. И тут касаниями убрал двух боевиков. Один только дёрнуться успел, открывая рот. Дальше что, убедившись, что мясо готово, стал длинной палкой, заострённой, и черпаком, доставать и на поднос. Мясо разварено, само слезало с костей. В бульон специи добавили, но без усердия, золотая середина. При этом я сдерживал себя. Так и не поел, хотя рядом две стопки лепёшек, бери и ешь. Так всё мясо на поднос, и убрал его во Второе хранилище, следом котёл с бульоном и лепёшки. Вещи, раскиданные боевиками, это два коврика, вроде свежие, и старая шкура, прибрал.
Отойдя в темноту, подняв большой камень, с мою голову, и как достал первого моджахеда, находясь за его спиной, опустил тому камень на затылок. Рухнул молча, звякнув винтовкой. У того была древняя «Ли-Энфилд». Снял всё. Одежду, обувь, причём полусапожки надел на себя, мой размер, и взяв ремень с подсумками, убрал в Первое хранилище. Также поработал и с остальными. Доставал, вырубал камнем по затылку, иногда удар был смертельным. Не важно, я потом всё равно всем обнажённым горло перерезал. Из оружия вот что получил. Две винтовки «Ли-Энфилд», неожиданно свежая штурмовая винтовка «М-16» и два «АК-47», по виду чуть потасканы, лак кое-где стёр, но механизмы в порядке. Оба привёл к бою. Хотя чистки всё оружие требует. Большого боеприпаса не было, к автоматам по шесть магазинов, к штурмовой винтовке восемь запасных, а к английским винтовкам по тридцать патронов примерно. Я всё мельком изучил в неярких отсветах костра, откуда котёл забрал. Он кстати рядом стоял, остывал бульон. Не кипяток же пить. Помимо этого был и пистолет, но на пятерых один, без кобуры носил хозяин, в подсумке пистолет «Макарова» нашёл, с запасным магазином. А патронов всего пять. Гранат не было вовсе. Зато ножи были у всех. Даже не ножи, четыре кинжала и подобие палаша, хорошо заточены и натёрты, видимо гордятся ими. Понятно уничтожив всех пятерых, я убрал их обратно в хранилище. Одно дело пропали и пропали, может в гости к кому ушли, тут бандитская вольница, вот найдут тела, если на нас не подумают, то просто злость сорвут, те так часто делали. Вон лейтенант за бок держится, морщиться, перелетело ему. При этом усилят посты, могут секреты поставить, а нам перед побегом это не нужно.
Поэтому закончил, для побега по сути всё есть, и бегом обратно. А на тёмной тропке по сути столкнулся с другим моджахедом, тот ругнулся. Так я касанием его убрал, и пошарив вокруг, найдя камень, также вырубил, сняв всё. Жаль, подсумки были, по магазинам что-то иностранное, автоматическое, кажется «G3», но оружия не было. Лентяй, оставил в лагере. Обнажённое тело пожилого и бородатого боевика, с перерезанным горлом, также ушло в хранилище. А я, сняв полусапожки, пролез в барак, в тот проём, заткнув его камнями. Провёл рукой, но тот стоял как влитой. Так что дошёл на ощупь, не видно же ничего, до своих, лёг рядом с лейтенантом, и вскоре уснул.
С утра я тревоги не заметил, всё как обычно. Боевики подъедали остатки вчерашнего пиршества, а нам как обычно, по лепёшке, кашу на неё и воду. Тут из ведра хоть ладонями черпайте. Дальше работать. Так что снова старались силы сильно не тратить. Я это также шепнул афганскому офицеру, тот танкист, капитан, среди пленных их двое было, тот кивнул, изучающе на меня взглянув, и подтвердил, он и его люди будут готовы. Ох надеюсь среди них не будет предателя. А бывают. Хотя предатели в первые дни отсеялись и теперь стали моджахедами. Так что с перерывом на обед, работали день. Мне пара затрещин прилетело, видели, что филоню, Рафика попинали, но он умело крутился, сильно не пострадал, лейтенанта не трогали, он и так полусогнутый ходил и за бок держался. Играл, я-то знал, что ему немного лучше. А так и до вчера. Ужин как обычно, кусок лепёшки и сыр, воды хоть упейся. Как стихать в лагере всё стало, а все спали, я прямо сказал, силы нужны,