В общем, мы вышли на крыльцо полицейского отдела через пять минут. Я, Параша и Шрек, воняющий зеленкой за версту, как ветряночный слон. Шли мы молча, потому что я вообще не была настроена на разговоры. Буй сопел за моей спиной, как все тот же слон. Параша тихо бубнила что-то себе под нос.
– Бесите. Оба, – рявкнула я, наконец прервав повисшее в грозовом воздухе напряжение. Встала на ступеньке и вперилась взглядом в Бибу и Бобу, виноватых во всей моей проклятой жизни. И мой единственный выходной я промохала из-за их идиотизма. А могла бы есть пончики сидя у телека, гладить мою белую королеву, пить топленое молоко и… Черт, вспоминать мой утренний позор. Смаковать его и жалеть себя. Зашибись, перспективка, – А ты вообще… Из-за вас я с мамой поругалась. Из-за вас проснулась черт знает где. Если сейчас какой-нибудь монстр мне на голову свалится, я вообще не удивлюсь. Дракон какой-нибудь огнедышащий, или осел. Или оба вместе. И не надо мне тут пальцем показывать… – сорвалась я в крик, сделала шаг назад, забыв, что стою на лестнице от нервов, взмахнула руками и начала заваливаться назад, радуясь на лету. Наконец-то закончатся мои мучения. Я сверну себе шею, попаду в ад к милым чертям, и наконец-то обрету спокойствие.
Упала я на что-то мягкое. Точнее на кого-то, молчащего, воняющего мерзкими лилиями и не подающего признаков жизни. Попыталась встать, но не смогла, потому что моя нога оказалась под лежащим подо мной спасителем. Пошевелилась и едва не взвыла от боли в лодыжке. Черт, хорошо если не перелом. Тело подо мной застонало. Буй наконец-то отмер и бросился спасать… Не меня?
– Босс, босс, – взвыл чертов зеленомордый огр, легко поднял меня, завывающую от боли, за шкирку и свалился на колени возле поверженного… Вот тут надо определиться, кого, потому что дракон в мультике вроде девочкой был. А осел… И почему так мерзко пахнет цветами.
– Ты поставила своей целью меня убить? – простонало тело голосом Леднева. Я уставилась на мецената и олигарха, лежащего вниз головой, по направлению к тротуару и усыпанного поломанными лилиями. – Что ты за существо такое?
– У вас кровь, – всхлипнула я, глядя на расплывающееся по ткани легкого пальто алое пятно. – Надо шить опять. Господи, за что? Почему именно я? Ну ведь столько женщин вокруг, врачей. А вы… И что вообще вы тут делаете? За Буем с цветами приехали?
– Пока ты будешь идиотничать, я истеку кровью, – простонал этот притворюшка. Рана открылась, конечно, но не настолько, чтобы от потери крови загнуться. Она уже поджила. Максимум один шов лопнул.
– Да вас из дробовика не смогли завалить, – пискнула я, но поползла в сторону раненого, поскуливая от боли.
– Да, дробовик в сравнении с тобой просто пукалка, – ухмыльнулся чертов олигарх. И где, черт возьми, делись Буй и Параша? Убью предательницу.
– Вв так и не сказали, с цветами это вы Буя пришли встречать? Ну там по понятиям, братан с кичи откинулся. Лилии что-то означают, да? И как вы вообще тут оказались?
– Мама мне рассказала, в деталях и не стесняясь в выражениях. Узнал о себе много интересного. Не для меня она цветочек растила. А лилии означают, что ты идиотина.
– А вы носорог и осел.
– Это точно. Осел. Буй, помоги мне. И эту в тачку. Быстро. Надо меня заштопать, через час у нас дебаты, искать другую мясницу некогда. Черт, что с твоей мордой? Боже, лучше бы меня пристрелили еще в первый раз.
– Эй, а ну не трожь ее, – наконец отмерла Параня и кинулась мне на выручку. Но Буй легко поднял меня за шкирку и поволок туда, куда приказал поганец носорог, не обращая внимания на путающуюся под ногами мелкую фурию.
– Полиция. – заверещала Прасковья, свисток из кармана достала. Ну, начинается.
Глава 22
10 апреля (пусть прилетят инопланетяне и заберут меня на опыты (хоть бы, хоть бы)
Все таки купить хотя бы кетгут и спирт (йод)
Бронированные жалюзи пришлось срезать автогеном (я все таки потеряла ключи, и запасную связку, и Парашину тоже и голову с мозгом)
У Клео стресс (у меня тоже) купить креветок и чесночного соуса и хлебных палочек с кунжутом.
Квасу еще купить.
Леднева ненавижу (он меня проклял сегодня, когда опоздал на дебаты)
Я никогда не выйду замуж.
– Что за вакханалию вы устроили на пороге отдела полиции? – противный, очень знакомый фальцет даже Паранин свисток заглушил. Я вытянулась в струнку в захвате лапищи Буя, похожей на ковш экскаватора, и попыталась прикинуться ветошью. Мама теперь точно меня размотает. Или, чего лучше, заставит на скрипке играть фуги, с нее станется.
«Дорогие зеленые человечки, умоляю, прилетите и заберите меня на опыты, можете даже зондировать во все места, я не буду вырываться. Даже позволю вам нм мне луч смерти протестировать. Только, пожалуйста, прилетайте скорее, милые, милые…»
– Я спрашиваю… – да уж, серомордые пришельцы все таки сволочи. И предатели поганые. Тяжелый полковничий взгляд уперся прямо в мое обреченное лицо. Взгляд пожитого моего суженого, которого мамуля за меня сватает. Поликарп Дормидонтыч в полицейской форме – это вам картина, пострашнее тех, что писал Иероним Босх, должна я вам сказать. – Лариса? О, боже, вы что творите? Вы же почти моя жена, а ведете себя, как… Как… Как девка с улицы красных фонарей. Устраиваете дебоши возле моей работы, компрометируете. Как я потом коллег на свадьбу приглашать буду. Вы, Лариса, порочите мое доброе имя. Я сообщу моей будущей теще, что ее дочь просто б…
Я почти кто? Ни фига себе, новости. Тут не поплыть бы умом от таких откровений. Наверное поэтому я онемела, и не смогла сказать, что думаю об женишке.
– Еще слово скажешь, и можешь про свои матримониальные планы забыть. Клянусь, – как-то уж слишком спокойно пообещал меценат и слуга народа, покрасневшему лицом, полковнику. Я вот сейчас не поняла, это он что, за меня вступился? Еле живой, кровью истекающий носорог, решил меня защитить? Дурак что ли? Да я сама могу за себя постоять. А уж тем более уделать этого таблеточного мачо, назвавшего меня…
– Как ты меня назвал? – Встрепенулась я, все еще болтаясь в ручище охранника Леднева.
– А как можно назвать девку, одетую по проститутски, которую за шкирку таскает какой-то бугай? – взвизгнул Дормидонтыч. Леднев превратился в статую, Парашка свистнула в свисток. Черт, я одета прилично, ну да, костюм маловат, и блузка расстегнулась на груди немного. Но вид у меня пуританский. Ах он…
Что-то грохнуло, окно полицейского участка разлетелось на осколки, Дормидонтыч посмотрел на меня удивленно и свалился на ступени, как подкошенный.
– Это что? Стреляли? – испуганно вытаращила глаза Параня, глядя на красивую синюю шишку, наливающуюся на лбу полковника. Да уж, ну спасибо, мамуля, такого ухаря мне подогнала. Прямо закачаешься.
– Сам ты проститут старый, – буркнула я обиженно, совсем не жалея валяющегося на ступенях подтасканного жениха.
– Это, ну, мы тут… – высунулась из разбитого окна виноватая физиономия Бекетова. – Шампанское открыли, в честь избавления, так сказать, а вы что там с полканом сотворили? – напрягся бравый представитель внутренних органов, явно раздумывая, задержать нас снова, даже вроде руку к кобуре потянул. Зачем спрашивается? Пистолет то у него все равно в столе лежит. Но в результате внутренней борьбы с собой и душевных терзаний, я увидела, что в нем все же одерживает верх здравый смысл и страх, что Параня с Буем вернуться в его владения.
– Бог шельму метит, – хмыкнул Леднев, перешагнул через поверженного Дормидонтыча и спокойно пошел к машине.
– Сами своего бугра вырубили, прямо пробкой в лоб, – прорычал Буй, встряхнув меня так, что у меня чуть почки не оторвались. – А потом тень на плетень наводите. Законопослушных граждан ни за что задерживаете. Подумаешь, в фонтане мы с этой вон купались, – кивнул он на Параню, застывшую со свистком в зубах, в позе Марии Магдалены с полотен Ботичелли. – Мы просто пытались зеленку отмыть, а нас заластали. Нарушение прав человека это.
– Да,