– Народ все видит…
Но тенденция того, что происходит в студенческой среде ему очень не нравилась. Создавалось ощущение целенаправленного воздействия с целью разрушения моральных устоев, но в то же время он понимал, что даже если оное имеется, то без огромных собственных просчетов это воздействие не имело бы столь впечатляющих последствий.
Взяв очередной конверт и увидев имя отправителя, Бутурлин скривился как от зубной боли.
– Опять этой стерве неймется… Ну, что на этот раз?
Капитан начал читать.
– Хм-м… занятно… Оправдывал буржуазные ценности… да еще открыто, при всей аудитории.
Бутурлин не стал сходу верить доносчице, пусть это преподаватель, прекрасно зная, какая у нее кличка среди студентов и хорошо понимал их, действительно крайне неприятная дама, как эта самая семенная жидкость.
Встав, и пройдя в соседнюю комнату-хранилище, капитан достал из шкафа папку с материалами, собранными на студента Громкого Владлена.
– Так… что тут у нас…
Комитетчик быстро просмотрел материалы, как официальные характеристики полученные начиная от детдома и заканчивая последним местом работы, так и доносы.
– Словно подменили его… Ну или действительно за голову взялся как пишет ректор. Да и девочки это подтверждают… хм-м… Тем более что успехи в английском у него феноменальные… по факту учить его уже нечему… В общем надо с ним встретиться и лично пообщаться, чтобы решить, прикрыть его от неприятностей или скормить Сперме.
За встречей дело не встало. Ему в институте выделили кабинет и пригласили «виновника».
Раздался стук в дверь. Уже по нему можно было много понять. Уверенный и громкий. Обычно к нему словно скребутся…
– Заходи.
Вошел парень. Выглядел уверенно.
– Меня зовут Валерий Бутурлин, капитан госбезопасности.
– Добрый день.
– Думаешь он добрый?
– Пока не доказано обратное.
На то капитан только усмехнулся.
– Ну проходи, садись, будем решать, добрый этот день для тебя или не очень.
Парень сел уверенно и смотрел открыто. Нетипичное поведение. Обычно трясутся, бледнеют, начинают бекать-мекать…
«Или не понимает или дурак, – подумалось капитану. – Нет, не дурак. И все понимает. Просто не чувствует за собой вины, ну и смелость с наглостью присутствуют. Наверное это его свойство характера, закалился в детдоме. Там или ломаются или выковываются вот такие клинки…»
– Догадываешься о чем пойдет речь?
– Предполагаю. Но зачем гадать. Скажите.
– Скажу. Заявил ты о себе под стать своей фамилии – громко. На все ваше отделение прогремел. Да чего там, на весь институт. Не удивлюсь если о тебе уже в других учебных заведениях истории ходят. Что там за история с джинсами?
Дальше последовал четкий и полный ответ.
– Понятно…
– Но вообще конечно ситуация с этими джинсами странная.
– То есть?
– Да словно производители этих шмоток хотят завоевать рынок СССР, но поскольку обычными методами это сделать невозможно, то зашли с черного хода. Точнее действуют через постулат о том, что запретный плод сладок. И чем больше государство будет запрещать, тем сильнее молодежь захочет их получить. Молодежь всегда фрондирует, доказывая, что они уже взрослые и имеют свое мнение. Ну и элемент элитарности сыграет свою роль. Ведь первыми дорогими у нас дешевками обзаведутся мажоры. В итоге государству придется делать выбор: или недовольство собственных граждан из-за каких-то штанов, или запустить этих производителей к себе, ну или делать самим, что после запретов будет выглядеть крайне несуразно и еще больше обрушит уважение к Партии из-за непоследовательности своих действий.
– Хм-м… интересная точка зрения… очень интересная. Всего лишь синие штаны, а какие могут возникнуть тяжелые последствия…
Бутурлин уже представил какой отчет на данную тему может написать. Конечно остается вопрос о том, последует ли реакция и какая, но это уже от него никак не зависит. Если там не совсем дураки, то меры примут.
Но капитан мысленно скривился. Слишком по многим вопросам надо принимать меры, но они почему-то не принимаются или принимаются так, что только еще хуже становится.
– Ты мне нравишься Владлен… Но ты уронил авторитет преподавателя крайне важного предмета, через что в свою очередь уронил престиж самого предмета и без последствий для тебя это пройти не может.
– А было куда ниже ронять ее авторитет? Когда преподаватель занимается унижением студентов – это дно. Хотя да, можно же начать копать колодец… а там всегда есть куда глубже.
Капитан невольно ухмыльнулся.
– Тебе палец в рот не клади… Но пошутили и хватит. Я могу тебя прикрыть от С… Марии Тихоновны, но и тебе придется для меня кое-что сделать.
– Что именно?
– Не придуривайся. Ты все понял.
– Товарищ капитан, вам действительно нужен еще один стукач?
Бутурлин мысленно кивнул головой. Именно такой реакции от парня он и ожидал. Нет резкого отторжения, как случается с иными, как и униженного согласия, что случается еще чаще. Тут скорее легкая брезгливость.
– Кашу маслом не испортишь.
– Это если там есть каша, а не осталось одно лишь масло.
– Что ты этим хочешь сказать?
– А что тут можно сказать, товарищ капитан? Уверен, у вас полно осведомителей, вот только что с того? Какой результат? Я его не вижу… Впрочем, как я предполагаю, это все долгоиграющая система и эти осведомители оставшись на крючке у госбезопасности однажды поднявшись по карьерной лестнице, уже там будут доносить и тем самым вскрывать какие-то преступления.
«Если бы… – с горечью подумал капитан. – Хотя именно так и должно было все работать…»
– Я готов служить своей стране и реально защищать ее от врагов, внутренних или внешних. Скажу без лишней скромности, я способен на большее, чем стать обычным дятлом.
– Намекаешь на свой английский?
– И это тоже.
– А может