Еще, как назло, и лекция была объединенная, разом для первогодок со всех потоков.
– Неужели и правда до помолвки дойдет? – донеслось до меня откуда-то сбоку.
– Ого. И ни царапинки на ней. А лабораторию вчера как разворотило! – вторил с другой стороны еще чей-то голос.
Я постаралась не обращать на это внимания, но сердце билось так, что вот-вот готово было тараном вынести ребра.
Адепты… Они судачили о том, что я стала частью сказки, о которой мечтали многие…
Вот только почему-то никто не упомянул, что все хорошо только в добреньких детских сказках. А в плохих взрослых – честно. Но кому нужна правда, чтобы счастливо жить? В основном все хотят верить мифам. Так легче самим грезить о лучшей доле…
Хорошо хоть с вопросами напрямую больше не лезли. То ли опасались, то ли еще просто не знали, с чего начать… Хотя кое-кто все же решил попытаться. Фирк! Ну, конечно.
Адепт бесцеремонно плюхнулся рядом со словами:
– Потом мне все обязательно расскажешь, Снежинка. И о принцах своих, и о лабораториях… – заявил он. И не успела я такому возмутиться, как этот кучерявый добавил: – А пока я буду тебя защищать от этих стервятников.
– Мы будем, – подсаживаясь с другой стороны, поправил Вир, сверкая своим выбритым затылком.
Как рядом оказались Старвик, Мартин, Дариш, близнецы и орчанка, старательно выводящие литеры в конспектах, – вообще не знаю. И как сама придвинулась к парням, словно под прикрытие, – не помню.
Что случилось с ребятами: то ли выволочка от профессора Мервидич, то ли сами они что-то поняли, то ли не обошлось дело без одной драконьей морды – осталось только гадать. Но то, что одногруппники меня поддержали, – придало сил. И на практикуме профессора Рипли я уже чувствовала себя столь уверенно, что не побоялась даже поспорить с магистром.
Благо, задача, которую преподаватель вызвал меня решить у доски, оказалась не столь уж сложной. К тому же по теме, которую я уже успела прочитать, – «Пентаграммы».
Так что расчеты много времени не заняли. А вот обсуждение различных возможных вариантов создания магических чертежей затянулось. И даже когда прозвенел колокол, оповещая об окончании занятия, мы с магистром не смогли остановиться.
– Так вы утверждаете, адептка Хайрис, что для построения пентаграммы возможно использовать любой материал? – прищурившись, вопросил профессор.
– Почему нет? – пожала я плечами. – Мелом, конечно, выводить линии удобнее, но краска, свечной воск, борозда камнем на песке… Сгодится все, что обозначает вектор движения силы. И даже полоска ткани.
На последнее заявление магистр приподнял бровь.
– Уверены? – спросил он.
– Да. Хоть лента из шкуры, хоть стальной трос… Главное, чтобы лежал ровно и в итоге получился четкий символ.
– А вы умеете нестандартно смотреть на ситуацию, – хмыкнул преподаватель и улыбнулся. Не едко, саркастично или уничижительно, а искренне. Правда? Неужели?! Я удостоилась улыбки Рипли! – Я просто не могу не поставить вам сегодня «великолепно», – посмотрев на меня поверх пенсне, произнес он. И, обведя взглядом аудиторию, добавил: – На сегодня все свободны.
Я после этих слов стремительно подошла к своей парте и взяла сумку, а другие адепты шустро похватали свои вещи и… Нас как ветром сдуло из аудитории, пока магистр не вспомнил о том, что надо дать адептам решать задачи еще и на дом.
На выходе из учебного корпуса я ощутила, как нагрелся браслет. Послание от Ричарда было кратким: «У крыльца общежития тебя будет ждать Риквар с посылкой. Возьми ее, пожалуйста, и будь готова через час. Я за тобой заеду».
Сглотнула. Как же все быстро-то! Затем, решительно выдохнув, направилась к общежитию, где, и правда, меня уже ждал брюнетистый приятель принца. В руках он держал объемную коробку и, видимо, не очень был рад роли курьера, но куда деваться.
– Это тебе, – опустив приветствие, Хант протянул мне свою ношу.
– Спасибо, – поблагодарила я и взяла коробку.
Хант же, не торопясь уходить, переступил с ноги на ногу и произнес:
– Одри, я должен перед тобой извиниться.
– За что? – удивилась я.
– Потому что сначала я подумал о тебе плохо, потом – очень плохо. Но сейчас я, наверное, понимаю Ричарда лучше, чем кто бы то ни был. Я искренне рад за друга. И сделаю все, чтобы помочь ему сохранить ваше с ним счастье. Знай, ты всегда можешь на меня положиться.
– Я знаю, – кивнула и заглянула в темные глаза дракона, увидев в их глубине… счастье. Такое же, какое видела порой в синих глазах моего любимого высочества.
И откуда-то появилась абсолютная уверенность: со злодейкой… Хотя какая она злодейка? Все в порядке. Этот брюнет змеем извернулся, но сумел сохранить свою рыжую.
С осознанием этого я поспешила к себе. В комнате нарезал круги Малыш, возмущенно фыркая, чего я так долго. Он же помогал мне и собираться, а также восхищаться, волноваться и еще много чего -ться.
Платье, к слову, было небесно-лазоревым, оттенка ясного осеннего неба. Ткань переливалась, струилась и казалась невесомой. Корсет наряда был украшен тонкой вышивкой из серебряных нитей, создающих узоры, напоминающие ветви деревьев и цветы. Юбка плавно ниспадала до пола, образуя многослойные волны.
Посмотрела на себя в зеркало и не узнала – оказалось, наряд был с подвохом, и едва я его надела, он преобразил меня целиком: на лице появился легкий макияж, руки украсил маникюр, а волосы сами собой собрались в легкую свободную укладку. Осталось лишь дополнить образ гарнитуром украшений, которые прилагались к платью. Так что справилась я гораздо раньше. А в условленный час пришло послание от Ричарда, и я вышла на улицу. Выяснилось, что все это время у крыльца стоял Хант, чтобы сопроводить меня до кареты, которая ждала у центральных ворот.
Одним словом принц бдел. А еще, как всегда, не спал. Это я поняла, едва заглянула в лицо дракона, сидевшего в карете. Похоже, организация церемонии помолвки далась ему непросто. Но Ричард не подавал виду, что устал. Лишь его красные, не выспавшиеся глаза не смогли солгать.
Да и в целом наш путь к этому дню оказался полон вот таких вот бессонных ночей и долог, несмотря на то что от знакомства во время стычки у трактира до сегодняшней помолвки прошло не так много времени.
А вот дорога к храму оказалась короткой и сам он – небольшим. Я думала, это будет какое-то пышное величественное здание, но нет.
– Я решил обратиться к древним драконьим традициям и надеть тебе на палец перстень, ознаменовав тем помолвку, в самом первом святилище, построенном в этих местах еще в незапамятные времена, – пояснил дракон. – В нем сначала обручались, а потом венчались первые правители будущей империи. Сейчас, правда, эта традиция уже забыта, но я хотел бы о ней напомнить.
– Почему? – не удержалась я от вопроса.
– Наверное, потому что именно там первые владыки брали в жены своих истинных. А мой отец оба раза сочетался браком в главном столичном храме. Оба раза это не принесло ему счастья. Что первый, что второй союз были чисто политическими. И хотя они с моей матерью научились жить в уважении, ничего кроме него между ними не было. А мне выпал шанс стать не таким, как мой отец, хотя бы в чем-то.
Я, услышав это, подумала: и вправду у нас слишком мало шансов стать не теми, кем являются наши родители. У принца и вовсе на это не было ни единого шанса. С самого рождения его путь был предопределен. Поэтому то, что он делает сейчас, – это попрание устоев. Я же из, пусть аристократического, но бедного рода. Куда разумнее было бы выбрать девицу одного из именитых домов империи.
Но Ричард, взяв меня за руку, пошел против правил. И я сделаю все, чтобы быть в этом пути рядом с ним.
В голове крутилось еще столько мыслей, но ни одной из них я не озвучила. Просто ощутила, как твердая мужская ладонь накрывает мою, сжимая пальцы. Этот ободряющий жест придал сил. Из кареты мы выходили под радостные крики толпы, собравшейся не только на небольшой площади перед храмом,