Они встретились посреди открытого поля под красным навесом. Стража осталась в паре десятков шагов. С собой было решено взять лишь двоих, и они замерли безмолвными изваяниями возле своего господина. Венмин доверял Лацуо и Уйнану как самому себе, а потому не опасался за свой тыл. Вокруг Айварса тоже сновали двое, которые скорее выглядели слугами, чем воинами, но Венмин не смел терять бдительность. Принц не выглядел напряжённым. Он сидел в деревянном кресле и держал на коленях костяной рог. Его лицо ничего не выражало, словно его не волновали ни победа, ни поражение.
— Мне нужно всё то же, — ответил на заданный вопрос Айварс, словно был хозяином положения, — чтобы ваша армия не вмешивалась в происходящее. Я ведь уже просил об этом, когда в Редауте гостил второй молодой князь Сюнлин.
— И что бы вы сделали, если бы армия не вмешивалась? Предали бы мои земли огню и мечу?
— Не сравнивайте меня с моим вторым братом, — нахмурился Айварс, в голосе проступили едва заметные эмоции и тут же пропали. — Жителям городов ничего бы не угрожало. На самом деле им всё равно, кто правит, пока это не отражается на их маленьких повседневных жизнях.
— Я вижу, как оно «не отражается», — в раздражении бросил князь, кивнув на огненную клетку, чей купол возвышался даже над верхушками деревьев.
— Я прошу прощения за это, — ответил Айварс таким смиренным тоном, словно и впрямь извинялся. — Обстоятельства вынудили меня действовать радикально. Если они продолжать на меня давить, то не оставят мне выбора и виноваты в трагедии будут исключительно сами.
— Это какие обстоятельства?
— Первое из них — вы. Второе — ваши сыновья.
Венмин нахмурился. Он не получал вестей от сыновей, но это не значит, что их не получал Айварс. Что происходит на востоке?
— Оба ваших сына сейчас на пути сюда, — любезно пояснил принц. — И я вовсе не заинтересован, чтобы меня обступали со всех сторон. Для полководца — это плохая позиция.
— Так забирайте свои войска и уходите. Никто вам в этом не мешает.
Айварс подал знак рукой и ему поднесли вино. Он жестом предложил вино и князю, но тот не ответил. Айварс пожал плечами.
— Это вам так кажется, но я отрезал себе путь назад в тот момент, когда перешёл границу… или он оказался отрезан уже давно — в день, когда я родился в императорской семье? А там либо власть, либо смерть, — сказал он, слизывая красную жидкость с губ. — Видите, как я с вами честен? Всё потому, что я вовсе не монстр. Я правда старался быть справедлив к вашим людям, но теперь на кону моя жизнь. Не вините меня за жестокость.
— Мне вас пожалеть? Вы пытали моего сына.
Взгляд князя стал острее кинжала. Айварс же напротив опустил свой.
— …Я не отдавал такого приказа, — поспешил ответить он.
— Отдавали или нет, в ваших руках его почти замучили до смерти. Он жив не благодаря вам.
— Мы на войне. На войне есть и пленные, и мёртвые.
— Эту войну развязали вы. Вы вошли в мой дом под личиной гостя и нанесли удар в спину.
— В ваших устах это и впрямь звучит так, будто я сделал что-то ужасное. Но знали бы вы, сколько лет я живу в ожидании удара в спину.
— Вы выбрали неудачный момент, чтобы жаловаться на жизнь, принц Айварс. Да и я не подходящий для этого собеседник.
Венмин не собирался это терпеть. Айварс может сколько угодно жонглировать словами, выдавая чёрное за белое, но это не изменит его поступков. Однако принц не обратил внимание на этот выпад и продолжил свою мысль. Намеревался ли он закончить партию или отчаянно хотел быть понятым, никто не мог сказать. В конце концов, учитывая обстоятельства его жизни, что удивительного, что Айварс искал понимание не у собственной семьи, а у врагов.
— Я жив, потому что бью на опережение. Вы ненавидите меня за мои действия, потому что они противоречат вашим принципам. Ваш младший сын мыслил так же, и с ним я, к слову, рад был свести недолгое знакомство. Принципы хороши в малых делах, но в больших они мешают. Из-за их отсутствия я зашёл так далеко в ваши земли. Из-за их наличия вы до сих не можете у меня эти земли забрать. Принципы на войне ведут к поражению. Принципы во власти ведут к гибели. Хороший правитель всегда должен быть готов, что его назовут плохим, и, несмотря на это, действовать. Вам стоило бы научить этому сыновей, потому что ни власть, ни война никому не позволят остаться праведниками. И разочарование будет болезненным… если ваши дети до него доживут.
Венмин подавил желание сжать руки в кулаки. Айварс явно рассчитывал на его гнев, и по этой причине приплёл к своим рассуждениям Сюна и Вэя. Но князь занимал свой трон не один год. Он сам учил Вэя распознавать словесные ловушки.
— Принц, что никогда не правил, учит меня быть правителем. Мужчина, что никогда не имел семьи, учит меня воспитывать детей. Разбойник, что от безысходности держит в заложниках невинных людей, говорит мне о вреде принципов. Не на мои ли принципы вы уповаете в надежде на собственное спасение, принц Айварс?
Айварс не успел ответить, а может, и не собирался. Позади пропела сигнальная труба.
— Ваши сыновья прибыли. Мне пора их встретить. Помните, князь: вмешаетесь — погибнут заложники. Не вмешаетесь… погибнут ваши дети.
— Или мои дети одолеют вас.
— Маловероятно.
* * *
Отрядам Ванлинда недолго удалось сохранить свои шаги в тайне. Пара засад, и оба войска уже стояли друг напротив друга на открытой просеке. Авангарды выступили вперёд, фланги скрылись в тени деревьев. Однако даже так было видно, что солдат в светлой униформе Ванлинда на порядок меньше, чем в красной — Редаута.
Вэйлин командовал лишь небольшой частью армии, которая могла бы засвидетельствовать своё присутствие на границе с Редаутом и не сильно ослабить Ванлинд. Они никогда не должны были