Так, оружие, кажется, есть.
Проблема, конечно, заключалась в том, что я была заперта здесь, без всякой возможности подобраться к патеру или Сиону. Оставалось только надеяться, что он будет присутствовать на сожжении.
Я сунула кол в импровизированный карман плаща и повесила плащ на стену. Забралась в кровать, и вдруг холодный ветер со свистом ворвался в комнату через стекло. Дрожа, я выглянула во двор. Было темно, но пляшущий свет факелов отбрасывал призрачные тени от погребальных костров, от которых у меня мурашки побежали по коже. Они не случайно находились именно там. Прямо под нашими окнами. Чтобы мы наблюдали, как устанавливают один столб за другим. Чтобы дрожали от ужаса, представляя, каково-то это будет – гореть заживо.
Над огромными кучами хвороста возвышалось восемь рядов. Наши палачи даже лестницу соорудили, по которой мы могли бы вскарабкаться навстречу своей погибели. Тени от света факелов плясали на кучах дерева.
От моего дыхания стекло затуманилось. В животе все сжималось от одного только вида этих костров.
По крайней мере, Мэйлора еще никто не нашел. Я знала это по двум причинам. Во-первых, я нашла в своей комнате записку от него, оставленную на моей подушке. И это… нервировало. Мне было трудно поверить, что я спала, когда кто-то открывал дверь и заходил внутрь, но, похоже, так и было. А проснувшись, я обнаружила листок пергамента, на котором было написано:
Я вынужден держаться от тебя на расстоянии. Я жажду крови. Но я работаю над тем, как вытащить тебя отсюда, составляю карту древних путей под туннелями. К сожалению, я могу взять только тебя, иначе исчезновение сразу нескольких человек привлечет много лишнего внимания. Пожалуйста, сожги эту записку, как только прочитаешь.
Едва я все прочла, то сразу бросила записку в камин, наблюдая, как дым клубится в комнате. Проблема была в том, что его план – оставить остальных гореть – совсем не устраивал меня.
Я прижалась лбом к холодному стеклу.
Помимо записки, была еще одна причина, по которой я знала, что Мэйлор еще на свободе. Раз или два в день я видела из окна, как Луминарии несли хоронить кого-то из своих, горло у несчастного было разорвано. А однажды я увидела во дворе размытые тени, затем раздался пронзительный крик, который оборвался на полуслове.
Мэйлор был страшно голоден.
В комнате раздался скрип, и, обернувшись, я увидела, как отодвигается металлическая дверца.
Мои брови поползли вверх. Мне ведь уже принесли мой ужин из черствого хлеба и воды.
Я подошла к двери и встала на цыпочки. Прижала ладонь к железным прутьям и заглянула в люк.
Прямо перед моей дверью стоял патер, и мои вены буквально затрещали от тихой ярости. Теплый свет отражался от его доспехов, на плечи был накинут белый плащ, на руках были перчатки. Он стоял в темном холле устрашающе неподвижно.
Он сложил пальцы домиком.
– Ну здравствуй, Мать Смерти.
– Выпей из него жизнь, – проскрипел Змей в моей голове.
Моя рука дрогнула.
– Желаете войти?
Легкая улыбка тронула его губы, и он покачал головой.
– О нет, благодарю покорно. Я просто хочу знать, где Мэйлор. Вы с ним, кажется… очень сблизились, – его глаза сузились. – Ты позволил Змею пить твою кровь, не так ли?
Если бы только Мэйлор перегрыз ему горло.
– Откуда мне знать, где он? Я же все эти дни тут под замкóм.
– А я думаю, он по-прежнему тебя навещает.
– Не смешите, – я вцепилась в железные прутья. – Наверняка он давно сбежал из Руфилда.
Он сложил вместе указательные пальцы.
– Ты ведь не хочешь, чтобы на костре горел и твой сын?
Пол будто ушел у меня из-под ног, и мне пришлось схватиться за прутья, чтобы не упасть. Кровь зашумела в голове.
Стараясь сохранять внешнее спокойствие, я расслабила мышцы лица.
– Я уже говорила, он мне не сын.
Отец отвел глаза вправо.
– Мы, конечно, еще не завоевали Эборию полностью, но и там у меня есть контакты. Влияние. Люди, желающие служить Архонту. Я легко смогу добраться до Лео и привести его сюда. Уверен, ему будет очень удобно быть рядом с тобой завтра утром, когда мы очистим вас обоих от скверны в нашем пламени, – он снова перевел взгляд на меня. – Если только ты не вспомнишь, где сейчас Мэйлор. Если у тебя есть для меня полезные сведения, то, возможно, мальчика мы пощадим. Пришли мне информацию сегодня ночью, когда мысли прояснятся.
У меня пересохло во рту.
– И как я ее Вам отправлю?
Его серебристые волосы падали на лицо, а на впалых щеках темнели тени.
– Исследуй свою душу. Один из моих солдат вернется сюда в полночь и передаст мне твое послание. Если мы найдем Мэйлора, к утру маленький Лео будет спасен, – он приподнял бровь. – Я верю, что ты примешь правильное решение ради этого ребенка, если не ради королевства. Мне сказали, что он очень дорог тебе.
Кто это сказал, кто? Ярость пронзала до мозга костей.
Когда металлические ворота закрылись, я обнаружила, что осталась одна в своей комнате. Тошнота подступила к горлу, и меня всю трясло от гнева.
Был ли Лео на самом деле у патера? Возможно. В конце концов, если Мэйлор смог так легко его найти, я уверена, что смог бы и Сион. Я была не в том положении, чтобы требовать доказательств. И в любом случае я уже приняла решение.
Я не собиралась больше ждать.
Я повернулась и забралась на кровать. С колотящимся сердцем я медленно подошла к окну. Ветер свистел в щелях.
Вампиры ведь отлично слышат.
– Мэйлор! – крикнула я в ночь. Три раза, перекрикивая порывы ветра, я позвала его по имени и откинулась на спинку кровати, учащенно дыша.
Простит ли он меня когда-нибудь за то, что я собираюсь сделать?
Отчаяние сковывало мое тело. Несмотря ни на что, я должна была защитить Лео.
Я оглядела себя. На мне, пожалуй, было слишком много одежды. Если я действительно собиралась отвлечь его, кое-что из этого пришлось бы убрать.
Я встала и сняла с себя все, кроме нижнего белья. Трясущимися руками лихорадочно зашнуровала камзол. Должно сработать. Сейчас, когда на мне не было рубашки, под камзолом были видны округлые груди.
Я разложила рубашку и брюки на полу перед камином и вылила на них стакан воды. Накинула плащ на плечи. В этом наряде не было абсолютно никакого смысла. Это был выбор сумасшедшей