– Сказал даже не пытаться. Меня саму прикончат в считаные мгновения. И может, он прав. Это самая крайняя мера, – с болью в сердце я понимала, что Мэйлор по-прежнему чего-то мне не договаривал о сопротивлении.
Хьюго уставился на меня.
– Что ты чувствовала, когда он пил твою кровь?
У Сазии отвисла челюсть.
– Ты же не… Или?
– Не думай об этом, – резко сказала я.
Она задумчиво жевала свой хлеб.
– Знаешь что, дорогуша? Из окна моей комнаты я видела во дворе мертвого Луминария с разорванным горлом. Тело было обескровлено. Очень похоже на работу вампира. Может, он мог бы всех их так поубивать.
Меня охватил страх, и в животе все сжалось. Я вовсе не собиралась оплакивать погибшего Луминария, но что, если Мэйлор действительно совсем потерял контроль? Не просто же так он меня несколько раз предупреждал… Он столько лет отлично держался, пока не появилась я.
Я постаралась об этом не думать.
– Давайте подумаем, что нам делать, – я взглянула на Персиваля. – Насколько я знаю, мы единственные, кто действительно владеет магией, верно? Мы двое и еще Лидия.
Персиваль кивнул.
– Думаю, да. Если бы кто-то еще обладал полезной магией, уж, наверное, это бы проявилось, когда я чуть всех не угробил.
– Ты нас спасал, – с сочувствием сказала я. – Иначе волки бы всех перегрызли.
Годрик нахмурился, косясь на Персиваля.
– Твои огненные силы… Знаю, ты не сможешь потушить пожар, который сам устроил, но как думаешь, смог бы ты поддерживать его постоянную температуру на протяжении долгого времени?
– Да, – сказал Персиваль. – Если я не впаду в панику, то смогу. Просто эти волки, будь они не ладны…
– Тебя никто не обвиняет, – сказала Сазия. – Мы же все в порядке. Ну то есть, кроме той женщины, которую растерзал волк.
Годрик и Хьюго переглянулись. Хьюго поднял палец.
– Ты ведь думаешь о той кузнице близ Сажевой площади, верно?
– Ты о чем это? – удивилась я.
– Мы построили ее, – объяснил Годрик. – Распевая песенки, счета не оплатишь, знаете ли. Так вот, при необходимой температуре на протяжении долгого времени…
– Стены начнут трескаться, – подхватил Хьюго. – Это не разрушит их полностью, но они будут ослаблены. Но понадобится очень много времени.
Годрик откинулся на спинку стула, сложив руки на груди.
– Сильный нагрев в нужных точках ослабит стену. Если все сделать правильно, камни расширятся и сожмутся. Фундамент будет ослаблен. Кто-то должен будет направлять вас, и для этого понадобится несколько часов. Нужно будет надавить на конкретные камни. А еще понадобится что-то, что могло бы их пробить. Таран или что-то такое.
Я подняла руку.
– Здесь также огромная деревянная дверь. Может, легче поджечь дерево, чем пытаться плавить камни.
Персиваль вскинул брови.
– На словах это чудесная идея, но вы, кажется, забываете про лучников, которые пустят стрелы нам в спину. Они патрулируют каждую стену в Руфилде.
– Это верно, – заметила я.
Хьюго поднял стакан с водой.
– Под замком ведь находится сеть катакомб. Они все запечатаны. Там древние гимны предкам и все такое, что связано со старой религией…
– И они запечатаны, – повторила я.
Годрик подался вперед.
– Что, если разрушить стену внизу, где нас никто не увидит?
Сазия пожала плечами.
– Неплохо, как по мне. Но есть маленькая проблема: вас ведь может придавить обломками обрушающихся туннелей. А?
– Тоже верно, – признал Годрик. – Что ж делать? Будем думать еще.
Но прежде чем мы могли бы продолжить, в зале воцарилась полная тишина. Я оглянулась и увидела вошедшего Магистра. Вокруг него сгущалась тьма, в зале тут же стало ощутимо холоднее, а пламя свечей беспокойно запрыгало.
Он медленно повернулся к нам лицом, окинул всех тяжелым взглядом.
– Патер знает, что вам подсказали, как избежать смерти на испытаниях, – его шаги гулким эхом отдавались от каменных плит, темный плащ, казалось, был соткан из теней. – Патер знает, что предатель, Мэйлор, дал вам эти советы по выживанию. Будьте уверены, наши Луминарии уже выслеживают этого демона. Мэйлор помечен Змеем. Он монстр. И будет гореть на костре.
Я вцепилась в деревянную столешницу, уставившись на него. Хотела крикнуть, что сам он еще хуже – вампир, упивающийся смертью, вместо того чтобы ее контролировать. Но патера здесь не было, и не имело значения, что подумают остальные.
Свет факелов над головой отразился в его пронзительных золотых глазах, одновременно жутких и прекрасных.
– Вы больше не будете встречаться друг с другом здесь во время обеда. Патер догадался, что вы могли плести интриги в это время. Он уверен, что вы передавали друг другу секреты и уловки относительно того, как выжить. Неужели вы думали, что это сработает? Что мы оставим вас в живых? – на его губах появилась злая усмешка. – До следующего испытания вы будете заперты каждый в своей комнате. Впрочем, это испытание – не такое уж и испытание. Из своих окон вы увидите, как мы возводим и разжигаем погребальные костры. На них вы все сгорите вместе с предателем Мэйлором, мы же возродимся снова в божественном свете Архонта.
Мир точно покачнулся. Времени не осталось совсем. Не было ни единого шанса выяснить, как разрушить тысячелетние стены. И эксперименты все тоже отменялись.
Может, остальным по-прежнему нужен был план побега.
Но нужен ли он мне? Меня ведь учили убивать.
Значит, сперва Магистр.
А затем и патер.
Глава 37
Я сидела на каменном полу своей комнаты, вытянув ноги. От голода сводило живот, но я не обращала на это внимания. Я была сосредоточена только на деревяшке и ноже, которые я сжимала в руках. После того как Сион рассказал нам о кострах, на которых всем предстояло гореть, я отломала у стула все четыре ножки и начала аккуратно заострять конец одной из них. Я думала сделать несколько колов, но мне вряд ли понадобилось бы больше одного. Либо я прикончу Сиона одним ударом, либо он оторвет мне голову в случае моего промаха.
Когда убиваешь вампира, лучше бы все-таки не промахиваться.
Также я смастерила чехол для кола, который уже спрятала под плащом. На это ушла, кажется, целая вечность, но у меня не было ничего, кроме времени. Несколько дней я только и делала, что нарезала полоски из своего постельного белья, а потом сделала в плаще маленькие петли, создав некое подобие кармана.
Я подняла свой кол, рассматривая его, дотронулась до заостренного кончика, и он уколол мне палец. На его кончике блестела