В тот же миг я проклял весь мир за то, что в нём нет средств более быстрого передвижения, чем грифоны, и связи, чем письма. Видимо, это настолько красноречиво отразилось на моём лице, что мне тут же сообщили, что сегодня же могут с ними связаться и передать им, по какому делу я их разыскиваю. Пусть я и не хотел, чтобы кто-либо знал, по какому делу я их разыскиваю, но идея мне понравилась.
«Почтовые грифоны через горы сейчас не летают, — начал размышлять я прямо на месте. — Значит, границу с Весталией мне надо будет пересекать по земле, и если в Гарте не окажется свободного грифона, то до Герданы я буду добираться недели две и ещё полнедели на грифоне обратно до Яренки — в месяц не уложусь».
Для меня сейчас один день опоздания был подобен смерти. И ладно бы, если бы моей. Со своей смертью я бы ещё как-то попробовал договориться, а вот как отвести неосязаемую смерть от другого человека — не знал. Несмотря на то, что Настенькины припадки больше не повторялись после того, как мы вернулись из Иномирья, я всё же не был уверен до конца, что её Душа не захочет снова куда-то сбежать, а сердце — окончательно разбиться.
«Значит, остаётся Рэд, — безрадостно подвёл я итог своим умозаключениям. — К нему ближе, я точно успею в срок».
Пусть эта мысль меня и не радовала, но с ней всё же пришлось смириться, а что ещё хуже — пришлось заочно записать Рэда в свою «семью», чтобы не пришлось просить «чужого» человека. Мне всё же проще было смириться с тем, что он — забивший на меня отец, чем просить помощи у незнакомца.
Я попросил, чтобы передали Рэду, чтобы он меня дождался у графа Неррона в Крепости, что я буду там через неделю-полторы.
До Гарты я добрался за несколько дней, но по закону подлости грифона там не оказалось. Мне снова пришлось тащиться через пустыню пешком, а всё потому, что верблюдов я терпеть не мог. Лошади ещё ладно, но верблюды меня раздражали одним своим видом.
У ворот Крепости я появился с однозначным намерением брать её в осаду, если меня мгновенно не пустят внутрь. Припёрся-то я к графу без приглашения. Но, к моему изумлению и разочарованию, брать её в осаду не пришлось: меня пустили без вопросов, лишь успел я назвать своё имя, да ещё и сами рассказали, где искать Рэда О’Ния. Более того, даже сопровождать меня никого не назначили.
На улицах Крепости было как-то уж слишком пустынно. Пока я искал нужный дом, я так никого и не встретил и бросил безуспешные попытки понять происходящее. В общем, я решил, что до меня Крепость каким-то загадочным образом взял в осаду Рэд, и теперь он тут главный. Иначе всё это я объяснить не мог.
Рэд нашелся на постоялом дворе на центральной площади Крепости, отчего моя теория о том, что он тут главный, немного пошатнулась, но, стоя перед дверью в его комнату, я думал уже отнюдь не об этом.
«Теперь главное, чтобы меня мой язык не подвёл, — вдруг засомневался я сам в себе. — Точнее, самообладание. Прошлый раз Яромир уж слишком легко меня „раздел“ при всём Совете».
Беззвучно выдохнув, я всё же взял себя в руки и постучал в дверь.
— Входите, — безлико послышалось с той стороны.
«Ну всё, Марк», — сказало моё ленивое «я», встало с мысленного дивана и бросило меня одного.
«Что „всё“?» — съязвил я ему в ответ.
«Назад дороги нет, — эхом прозвучало оно у меня в голове и закончило с сарказмом: — Только не разрыдайся опять… И не ухмыляйся как обычно».
— Здоров, Рэд, — сказал я, заходя в комнату, как ни в чём ни бывало. — Можно задать вопрос?
— Задавай, — безэмоционально ответил Рэд.
Он стоял рядом с окном, засунув руки в карманы штанов и опершись спиной на стену, а смотрел на меня равнодушно. Слишком уж как-то равнодушно.
— Можешь сказать имя Рода моей бабушки? — серьёзно спросил я.
— Род Ве́реса, — всё так же равнодушно ответил Рэд.
— А её не выгнали из Рода? — с сомнением спросил я.
— Нет.
— А тебя? — я решил всё же уточнить, прежде чем окончательно «потеряю лицо» со своей следующей просьбой.
— Тоже нет.
При других обстоятельствах я бы даже удивлённо спросил: «Что-о-о⁈ Даже за союз с чужеземкой⁈» Сейчас мне было не до этого.
— Значит, я тоже могу быть частью Рода Вереса? — продолжал уточнять я.
— Ты и так часть Рода Вереса, — спокойно ответил Рэд.
Ходить вокруг да около не имело больше смысла, и я, решившись, спокойно спросил:
— Рэд, можешь мне выдать какое-то дремирское имя, и я уйду?
Спросить-то спросил, но ноги предательски начали подкашиваться.
— Рэд не может. Отец может, — спокойно ответил Рэд, но его взгляд стал таким тяжелым, безгранично тяжелым, в нём было столько тоски, что, как ни странно, меня это обратно твёрдо поставило на ноги.
— Что мне для этого надо сделать, Рэд? — равнодушно спросил я.
— Позволь мне тебя обнять? — с тоской в голосе попросил Рэд.
— Обнимай, — я смог ответить равнодушно.
«Где-то я это уже слышал? Во сне, что ли?»
Я так и остался стоять посреди комнаты, а Рэд подошёл ко мне и меня по-отцовски обнял.
«Как сына», — вспомнил я разговор из сна.
Хиляком я себя никогда не считал, но хруст своих костей услышал явно, а когда он ослабил хватку, то я почувствовал дрожь его рук. Тогда я впервые подумал, что, может, он от меня не сбежал, как от своей жизненной ошибки? Может, он и не хотел бросать нас с матерью, а просто «не так» получилось? Подумать-то подумал, но оставил эти мысли при себе и виду не подал.
— Так, Рэд, — по-дружески похлопал я его по спине. — Ты меня обнял. Теперь давай имя, и я пойду.
Рэд отстранился и, посмотрев на меня с язвительной ухмылкой, сказал:
— Назови меня отцом и получишь имя.
— Ещё чего! — неподдельно возмутился я.
— Ну, раз тебе не нужно имя, то иди, — равнодушно ответил Рэд и пошёл обратно к окну.
Мне захотелось