Министерство грамотно организовывало процесс отбора поставщиков: сначала был проведён тендер, в котором участвовали известные компании из Финляндии, Австрии, Германии и Японии. Тогда я впервые участвовал в подобной процедуре и очень удивился огромному разбросу цен: австрийское предложение было за сорок семь миллионов долларов, а японцы готовы были выполнить условия технического задания за пятнадцать миллионов долларов. Кроме привлекательной цены решение японцев было технологически интересным: они предлагали печи с кипящим слоем. В итоге мы остановили свой выбор на японских поставщиках. Производителем оборудования была компания Hitachi, а поставщиком оборудования стал торговый дом Marubeni.
Я запомнил разницу в качестве работы японцев и советских людей. Оборудование нужно было вписать в здание существующего цеха, японцы делали чертежи для выполнения этой задачи. Первый раз они принесли чертежи, мы их посмотрели, и тут наш главный энергетик заявил:
– Так сделать нельзя! Здесь стоит трансформаторная станция, я просто забыл её указать на чертеже, который вам передал.
Японцы сказали:
– Халасо! Халасо! Всё исправим!
Мы пошли отдыхать, а японцы всю ночь перерисовывали чертежи. На следующее утро они принесли переделанный пакет документов. Мы снова стали изучать чертежи, и тут главный механик тоже кое-что вспомнил:
– Ё-моё, я забыл указать наличие в цехе кран-балки, выше четырнадцати метров нельзя проектировать.
Японцы сказали:
– Халасо! Халасо! Всё исправим!
Японцы снова всю ночь перерисовывали чертежи. На следующий день они пришли измождёнными, но с готовым обновлённым проектом. В этот раз никто из советских сотрудников ничего не вспомнил, по этим чертежам можно было проектировать оборудование. В тот же день мы договорились о цене, мы сторговались с японцами до девяти с половиной миллионов долларов с изначального тендерного предложения в пятнадцать миллионов долларов. Оборудование было закуплено. Японский производитель оборудования дал гарантию – восемнадцать лет! На рынке не существовало такой гарантии, но японцы были уверены в качестве своего оборудования. После установки печей цех переработки и сжигания осадка сразу заработал без нареканий и работал много лет.
В этом проекте я получил бесценный опыт. Эдуард Георгиевич Евтушенко доверял мне и выделял меня на переговорах, я брал на себя ответственность и решал принципиальные вопросы проекта.
Глава 20
Необычный опыт международного бизнеса
Это был конец 1980-х годов. Мне очень хотелось посмотреть мир. В Советском Союзе наши возможности ездить за границу были ограничены определённым перечнем стран. Туристов отправляли за рубеж в составе туристической группы, у которой обязательно должен был быть ответственный, желательно партийный работник. Моя супруга Аллочка была секретарём парторганизации, у неё в подчинении было около тысячи коммунистов. Однажды мы вместе с Аллой в составе туристической группы поехали в Румынию и Болгарию, моя супруга была нашим руководителем.
Группа собралась в Москве, в туристическом комплексе «Измайлово». На поезде мы поехали в Румынию, первую страну нашего путешествия. Румыния сразу показалась очень бедной страной: телевизор в отеле включали всего на два часа в день, и то посмотреть по нему можно было только политические передачи, в которых постоянно показывали Чаушеску – президента страны. Кормили нас очень плохо: на завтрак давали четвертинку красного перца и кусочек сыра.
Мы, сибиряки, ехали на побережье Чёрного моря, чтобы купаться, но даже если бы нам захотелось посмотреть страну, мы бы не смогли этого сделать: нас выпускали только на пляж, а к нашей группе был приставлен отставной румынский сотрудник КГБ. Иногда на море образовывался стихийный рынок: крестьяне привозили не продукты, а какие-то ремесленные изделия. Мы с Аллочкой привезли из этой поездки несколько керамических кувшинчиков, которые я храню до сих пор.
Надо отдать должное, для отдыха и купания пляж был хорошим. Однажды мужчины из группы рассказали мне по секрету:
– Нужно идти далеко-о-о-о-о-о-о-о-о по пляжу, и тако-о-о-о-о-о-о-е увидишь! Только Алле не говори, а то она и нам не разрешит ходить.
Там располагался нудистский пляж, а перед нудистским пляжем находились грязевые ванны, мужики постоянно говорили:
– Мы на грязи, мы на грязи!
Я, конечно же, тоже сходил «на грязи». Это было странное ощущение: я увидел абсолютно голых молодых парней и девушек, которые непринуждённо играли в карты. Ещё я видел, как обнажённый парень намазывал обнажённую девушку грязью. Для советского человека это было невиданное зрелище.
После Румынии мы поехали на автобусе в Болгарию. В Румынии мы практически ничего не потратили, потому что покупать там было нечего. Когда мы подъехали к болгарской границе, разница между пограничниками была заметна невооружённым взглядом: румынские пограничники были очень недовольными и закрытыми, а болгарские – весёлыми. Прямо за пограничной полосой на территории Болгарии начинался рынок. Мы, сибиряки, такого изобилия отродясь не видели. Для нас это было раздолье: разные виды фруктов и овощей, всё было свежим и красивым. Кроме того, на рынке можно было купить много разного хорошего алкоголя.
Эта поездка показала мне менталитет советских людей с непривычной стороны. Видно было, что Болгария живёт намного лучше Румынии и имеет обмен с капиталистическими странами. На болгарском курорте по сравнению с Румынией нас кормили очень хорошо. В ресторане пансионата, куда нас поселили, на столах стояли свежие булочки. Как-то, пока мы ждали мясо, мы их съели. Когда мясо принесли, дополнительного хлеба не оказалось. Официант сказал, что те самые булочки, которые мы уже съели, входили в стоимость еды, но если мы хотим ещё хлеба, его надо покупать отдельно. Я купил себе хлеб, остальные не стали.
Когда мы осматривали достопримечательности, нам встречались магазины с привлекательными товарами. Многие туристы нашей группы быстро потратили буквально все свои деньги. В туристических зонах туалеты были платными – десять болгарских копеек-стотинок. У некоторых наших туристов не осталось денег даже на туалеты, они просили мелочь у меня и у Аллы как руководителя группы. Я подумал, что в Советском Союзе социальная обеспеченность была такая высокая, что она порождала иждивенческое отношение к жизни: «За нас думает государство». В 1990-е годы это сыграло с населением злую шутку: государство перестало думать о людях, а сами о себе они заботиться не умели.
В целом наша поездка оставила приятные впечатления, и на следующий год мы решили поехать в Югославию. Югославия из всех социалистических стран была самой капиталистической: там сохранилась частная собственность и мелкий бизнес. Югославы наравне с турками были первыми гастарбайтерами в экономически развитые страны Европы: Германию и Швецию. Уровень жизни в Югославии был выше среднего в странах социалистического лагеря.
В Югославии мы остановились в городе Пула, старинном итальянском городе. Сейчас он