– Как это нет? Все там есть! Нужно только поймать.
– Что ж до этого не поймали-то?
– А я тебе расскажу! – Сашка набросил на плечи легкую куртку, надел защитные перчатки, лицевую маску, закрывающую глаза и верхние дыхательные пути. – Все не могут найти, – он пропустил девушку вперед и закрыл за собой дверь, продолжая говорить на ходу глухим голосом, еле пробивающимся через толщу резины, – потому что неправильно ищут. Нет системы. Слишком мало людей заинтересовано в возобновлении связи с МКС. А все почему? Потому, что веры нет.
– Вера должна быть подкреплена доказательствами, – возразила Наташа, после чего торопливо добавила: – Если мы про МКС.
– Да какие еще доказательства-то? – Сашка вышел из подъезда на улицу, торопливо бросил «добрый день» какому-то знакомому, после чего с жаром продолжил: – Старт же был. И сигналы.
– Это было сто лет назад.
– Ну, и что? Еще до начала Катастрофы ученые доказали, что в невесомости возможно зачать ребенка.
– Хотела бы я на это посмотреть! – скептически бросила Николаева.
– А поучаствовать?
– Прекрати, или меня стошнит!
– И все же это возможно. – Голос Александра стал серьезнее и строже. – По сохранившимся данным, последний экипаж МКС состоял из русского космонавта Артема Климова, американцев Элеоноры Стейз и Дэвида Лайнта и испанки Альбы Родригес. Они вполне могли дать потомство.
– Жизнеспособное?
– Конечно! А что не так в этом космосе?
– Радиация, например.
– Там же защита везде!
– Еще говорят, что при длительном нахождении в космосе кости становятся мягче и вообще разучиваешься ходить.
– Ни разу такого не слышал. Скорее всего, это лишь чьи-то предположения. Догадки, которые кто-то разместил в интернете. А потом, когда все накрылось, про эти глупости просто забыли. И теперь никто с МКС связаться не может. Нет никакой достоверной информации о ней. Знают, что она крутится вокруг Земли, но где именно? Может быть, там, где уже сто лет нет никого, поэтому ее никто и не слышит. Знаешь, в Центральной библиотеке я нашел старый учебник по физике. Там было несколько параграфов про звук, и я понял, что сигнал, который посылает нам МКС, может быть деформирован. Видела, какие у меня теперь наушники? Это я сам собрал из того, что удалось откопать в заброшенном универе.
– Ты в универ залез? – ахнула Наташа. – Сдурел совсем?!
– А что мне оставалось делать? Зато теперь у меня «уши» на выходе не искажают сигнал. А это очень важно. Может быть, до меня кто-то и слышал сигнал с МКС, но не смог понять, что это именно он.
– Ты слышал что-нибудь о возвращении экспедиции?
– Нет.
– Странно, – хмыкнула Наташа, подумав про себя, что Митька наверняка опять что-то напутал или наврал. – А ты моих любимцев там не видел?
– Нет, – покачал головой Саша.
– Эх… – вздохнула девушка.
До того, как вход в университет был замурован, Наташа очень любила посещать открытую для экскурсий часть здания, где находился небольшой музей. Среди всевозможных экспонатов, рассказывающих о жизни города, Николаевой больше всего нравилось рассматривать два. Первый был обычным листком бумаги с распечатанным на нем рисунком – изображением какого-то животного, явно не симбионта, довольно милой наружности. Над рисунком шла надпись: «Ученые считают, что контактные зоопарки могут создавать условия для передачи посетителям бактерий с лекарственной устойчивостью. Большой стресс для животных и опасность для человека. Наше мнение – контактные зоопарки должны быть повсеместно запрещены».
Второй экспонат представлял собой отломанный кусок металла, некогда бывший частью неизвестного механизма. Гладкая, плоская пластинка с закругленными краями, покрытая красной краской. На поверхности можно было различить рисунок: круг с расходящимися из центра тремя тонкими прямоугольниками, соединяющимися с внешним радиусом. Внизу под защитным стеклом была прикреплена кустарно изготовленная табличка с датой и подписью, гласившей, что этот обломок найден в поле и предположительно является частью летательного аппарата. Одного из тех, что периодически появляются в небе.
– А тот кусок летающей штуки, по-моему, уничтожили, – неожиданно бросил Сашка.
– Как это? – опешила Наташа. – Кто?
– Епархия. Кто же еще? Они же давно на него зуб точат! Кусок дьявольской машины – и лежит на всеобщем обозрении. Мол, его уничтожить надо, а не выставлять. Руководство старое противилось: мол, в истории человечества были и темные времена, когда люди не верили ни в Бога, ни в церковь. Однако же след в истории они оставили. Главное, что сейчас все горожане исправно веруют и славят деяния Господа нашего Иисуса Христа. А что там в музее лежит, так это не важно. Главное, что в сердце. Правда?
– Конечно.
– Ну, а как руководство сменилось, так спустя неделю его и не стало. А потом и здание замуровали.
Улица, на которую хотели свернуть ребята, оказалась перекрыта нарядами полиции и заграждениями, предупреждавшими о проведении ремонтных работ. Судя по количеству техники и снующих людей, в очередной раз прорвало трубу. Значит, какой-то из районов города на пару недель окажется без воды и стоит ждать в гости друзей и знакомых с просьбами. Хорошо, что не зимой: на Озерной в мороз лопнула труба, так ее до поздней весны запустить не вышло. Сколько детей замерзло и умерло, пока всем не нашлось места у родственников или знакомых! Некоторых забирали к себе чужие. Все же свои, родные, как ни крути, ведь город давным-давно стал одной огромной деревней.
Пришлось пройти дальше и свернуть на небольшую параллельную улочку. Возведенные еще до Катастрофы жилые дома теперь были расширены, насколько это было возможно, вверх и в стороны. Жилплощади на всех набившихся за периметр внешней стены катастрофически не хватало.
Улочка стала сужаться, и ребята оказались ближе к ее середине, где было свободнее. Позади раздался резкий гудок автомобильного сигнала. Наташа и Александр повернулись: мимо торопливо отбегавших в стороны жителей медленно катил грузовой «гибрид». В старом деревянном кузове, державшемся не иначе как на божьем слове, сидело несколько «носатых» из ОБЗ, окруживших большой ящик, закрепленный в кузове цепями. Было хорошо заметно, что «носатые» стараются держаться как можно дальше от своего груза, не прикасаясь к нему лишний раз. Ящик дернулся, натягивая цепи с одной стороны. «Носатые» опасливо покосились на него. Груз дернулся еще раз. Раздался угрожающе громкий лязг цепей. Сидящие в кузове нервно схватились за оружие. Кто-то из них начал кричать водителю, чтобы тот прибавил скорость. Остальные стали кричать прохожим, чтобы поторапливались. Водитель снова нажал на клаксон и добавил газу. Горожане, предпочитая не рисковать своим здоровьем, быстро прижались к стенам домов, освобождая среднюю часть улицы.
Грузовик проехал мимо ребят, и Наташу прошиб липкий, холодный пот.
– Ох… – Она почувствовала, как