– Скис ты чего-то, товарищ лейтенант. Если бабу хочешь, так поехали в баню. Будет тебе там баба, и не одна, если возраст позволит.
– На Московском шоссе?
– Да.
– Далековато, – покачал головой Морозов. – Может, и правда старею уже? Раньше бы сорвался. А сейчас уже лень.
Глава 2
Город Сергиев Посад. Несколькими днями позже
За дверью ее комнатки в коммунальной квартире на Октябрьской послышалась возня. Соседские мальчишки опять что-то не поделили. Все нарастающий шум, разбавляемый высокими детскими голосами, вдруг взорвался хохотом, криками и удаляющимся топотом множества ног.
Наташа закончила укладывать волосы и повернулась к вешалке, чтобы взять куртку. Рука застыла на половине пути. Брови нахмурились: из притихшего коридора отчетливо доносился тихий плач.
Николаева вздохнула. Ей не было дела до всех этих школьных разборок и выяснения деталей произошедшего. Дети в любом месте и в любом мире остаются детьми. Честными, искренними в своей доброте и любви, а порой невероятно жестокими. И то, что произошло сейчас за дверью, будет происходить всегда. Это становление, и с этим ничего нельзя сделать.
Но она терпеть не могла детских слез.
Наташа открыла дверь. Возле противоположной стены стоял Митька – парнишка из девятой комнаты.
– Чего ревешь? – равнодушно спросила она, подойдя к нему и положив руку на худое детское плечико.
Звереныш дернулся в сторону и отвернулся от девушки. Всхлипывание раздалось с новой силой.
– Как хочешь, – бросила Николаева.
– Они мне не верят! – Малой со злости махнул кулаком в сторону опустевшего коридора общежития. – Только смеются!
– Кто?
– Все эти… со двора!
– Рассказывай. – Наташа взяла мальчишку за руку и, втащив в свою комнату, уселась на стул, водрузив Митьку к себе на колени. – Чего они тебе не верят?
– Не верят, что папка Воспитателя видел! – с вызовом в голосе бросил мальчишка. – А он видел его! И жив остался!
– А они что?
– А они говорят, что такого не бывает! А я говорю, бывает! Он мне сказал. И я им… – Парень еще раз махнул кулаком в сторону выхода и всхлипнул.
– Ты чего такой лохматый-то ходишь? – Наташа прищурилась, окидывая пацаненка взглядом. – Когда папка твой Воспитателя встретил? – Она достала из кармана старую пластиковую расческу и начала причесывать торчащие во все стороны светлые волосы Митьки. – Расскажи, а то я не в курсе дела.
– Это давным-давно было, – начал рассказывать Митька, убедившись, что Наташа его слушает. – Они с друзьями шли к деревне одной. Идут, идут… а потом один из друзей встал как вкопанный. А за ним еще несколько. А папка не стал стоять. Он как был, так и остался. Друзья его все пошли вперед, а он за ними. И потом видит: в окне вот така-а-ая вот, – Митька развел руки в стороны для усиления эффекта, – голова с большим черным ртом. Шипит. Он в нее выстрелил и убил голову. А потом домой ушел.
– О-о-о, – протянула Николаева. – Круто.
– Ты тоже не веришь? – нахмурился Митька.
– Я серьезно, вообще-то.
– Честно-честно?
– Честно-честно, – подтвердила Наташа.
– Поклянись тогда!
– Клясться – это грех. Разве ты не знаешь?
– Нет. – Глаза парнишки стали большими от страха.
– В школу пойдешь после лета, тогда узнаешь все.
– А хочешь, еще кое-что скажу тебе?
– Скажи, – пожала плечами Наташа.
– Говорят, что эспек… экспедиция приехала. Которую за «химией» отправили послезавтра. Ой, позавчера.
– Отлично, – вздохнула Наташа.
– Только что нашли – никому не известно. Все разное говорят. – Митька обнял девушку за шею, положил голову ей на плечо. – А у тебя глаза серые.
– Зеленые, вообще-то. Тут освещение такое. Из-за этого кажется. На улице по-другому будет. – Наташа взяла Митьку под мышки и спустила с колен на пол.
– Уже уходишь? – Он постарался придать своему лицу максимально несчастное выражение.
– Да. Пора. – Наташа погладила его по голове, удивляясь в очередной раз, какие у него мягкие волосы. – На работу.
– Вечером заходи. – Митька посмотрел на девушку снизу вверх. Внимательно и как-то совсем по-взрослому. После чего обнял ее, едва доставая макушкой до середины живота.
– Господи… – растерянно произнесла Наташа, обнимая мальчика в ответ.
– Я буду ждать тебя.
– Жди, – кивнула она. – Я приду.
– Не врешь?
– Стараюсь этого никогда не делать. – Наташа легонько взъерошила волосы Митьки и направилась в сторону выхода. Проходя мимо одной двери, ведущей в соседскую комнатенку, девушка заметила щель, в которой отчетливо виднелся старый выцветший глаз с нависшей над ним седой косматой бровью.
Старая Лале, как всегда, совала свой нос в чужие дела. Кивнув ей и, на всякий случай, громко добавив «Здравствуйте», Наташа направилась дальше. Подойдя к первой от выхода двери, девушка постучала. Ответа не последовало, и Наташа, толкнув дверь, вошла без приглашения.
Саша, как всегда в свободное от смены время, сидел за маленьким столом, заваленным кучей непонятной аппаратуры. Большинство из непонятных и внушающих опасение агрегатов он собрал сам, облазив все помойки и заброшенные подвалы. Не понятно, как все это работало и каким образом он питал все эти ненасытные агрегаты своим электропайком.
Наташа несколько секунд смотрела на парня. Никакой реакции: Саша одной рукой обхватил огромные наушники, закрывавшие почти половину его головы, а второй медленно вращал одну из ручек на приборе, уставившись отрешенным взглядом куда-то в сторону.
– Сашка! – Николаева подошла к парню и тронула его за плечо. Тот в ответ даже не вздрогнул. Может быть, успел боковым зрением увидеть приближающуюся тень и просто не захотел отвлекаться от любимого занятия. А может, уже привык к подобного рода неожиданным вторжениям.
– Саша! – Девушка подтолкнула его. – Пора.
– Иду, – прошептал он. – Еще минуточку, Натаха.
– Идем-идем. Нам еще до Центральной топать.
– Никогда не понимал, почему эта улица называется Центральной. Она ни хрена не в центре и небольшая совсем. Проспект Красной армии – вот самая настоящая центральная.
– А я не могу понять, – Наташа без интереса наблюдала за тем, как Сашка бегает по комнате, собираясь, – когда тебе