Когда сидишь дома и ждешь назначения на рейс, все, что творится вокруг, становится привычным, в порядке вещей. И все потому, что твои крылья висят отстегнутые на крючке в прихожей, или, что хуже, пылятся в чулане, покрываясь толстым слоем забвения, лишающим их силы и легкости. И только когда тебе вновь выпадает шанс, расправив их за плечами, сделав взмах, оторваться от земли и взлететь, ты мгновенно вспоминаешь, чего был лишен по воле судьбы.
Свобода и небо. Вечное небо…
– Выпускаю шасси, – бросил Харви. – Включаю насос бензоподачи. Перевожу смесеобразование в режим автообогащения. – Под его умелым руководством самолет еще сильнее сбросил скорость. – Тумблеры воздухоподачи в верхнее положение, парень.
– Сколько у тебя часов налета? – Томас в очередной раз поразился спокойной уверенности капитана.
– Мало, – отмахнулся тот. – Часов налета много не бывает. Запомни. Скоро, наверное, и этого уже не будет.
Первым звоночком, ударившим по стабильности небольших авиакомпаний, стал вышедший пятнадцать лет назад закон, пролоббированный очередным «зеленым» движением. Все эти экологические пустозвоны чересчур активизировались с наступлением катастрофы, сводя все свои лозунги и требования к одному: если биологическую катастрофу уже мало шансов остановить, то пусть хоть на экологию теперь обратят побольше внимания.
Как оказалось, теперь есть прямая зависимость между глобальным потеплением и перелетами. Нагревающийся все сильнее воздух становится менее плотным, и крылья самолетов теряют опору, поэтому судну становится сложнее набирать высоту. Следовательно, во избежание падения самолетов, компаниям нужно сократить количество перевозимых пассажиров в среднем на двенадцать человек и перенести рейсы на ночь или раннее утро. Особенно в очень жаркие дни.
Но это был кошмар только для небольших авиакомпаний, серьезно пострадавших от этого закона. Настоящий кошмар начинался потом.
Количество рейсов стало сокращаться с поразительной быстротой. С одной стороны, люди обоснованно боялись длительного нахождения в изолированном пространстве, где риск подхватить какую-нибудь инфекцию на порядок возрастал, несмотря на обязательное медицинское обследование перед вылетом. И боялись оказаться в другой стране, где в период акклиматизации можно получить снижение иммунитета и запросто подхватить заражение. Хорошо, если это будет просто вирус. Противовирусные препараты продолжали исправно действовать, справляясь с возбудителем за неделю. Опасность могли вызывать только различного рода осложнения, возникающие во время или после перенесенных ОРВИ. С другой стороны, правительства многих стран стали закрывать воздушные и морские порты, надеясь, что меры частичной изоляции хоть как-то помогут.
В наибольшую изоляцию попали страны африканского и южноамериканского континента. Тропические условия жарких стран, большой процент неисследованных территорий, на поверхность которых даже в двадцать первом веке до сих пор не ступала нога человека. Низкий уровень развития медицины, огромное количество эмигрантов, берущих штурмом приземляющиеся самолеты в прямом смысле этого слова и пытающиеся улететь на них куда-то, где еще можно было ожидать защиты и спокойного существования…
Самолет мягко коснулся полотна посадочной полосы. Раздался небольшой толчок, машина вновь взмыла в воздух, но через две секунды колеса вновь обрели контакт с проносящимся под ними покрытием посадочной полосы.
В салоне раздался первый хлопок в ладоши. Неуверенный, словно человек не мог понять, уместно ли проявлять таким образом свои эмоции и не будет ли он выглядеть для окружающих полным дураком. За ним раздались хлопки еще нескольких людей, уже более смелые и звонкие. И наконец все пассажиры разразились бурей аплодисментов, радуясь удачному завершению перелета.
Тем временем самолет снизил скорость и теперь тихо катился вперед, выруливая по полосе.
– Дамы и господа, говорит капитан. Наш самолет только что совершил посадку в международном аэропорту Орландо. Местное время – одиннадцать часов сорок пять минут. Температура в городе – двадцать шесть градусов выше нуля. В настоящее время нас ожидает транспортировка в карантинный отсек. Просим соблюдать спокойствие и не покидать своих мест до окончания движения самолета. Спасибо.
Международный аэропорт, имевший только одних выходных ворот более пятидесяти, располагался на огромной территории. Ждать обещанную диспетчером машину сопровождения пришлось порядка десяти минут. В итоге, после переговоров с администрацией аэропорта, прибывшему борту выделили аэродромный тягач, который на жесткой сцепке оттащил самолет в ангар, стоявший на самой дальней площадке.
– Говорит капитан. – Харви снова вышел в эфир. – Наш самолет закончил движение и сейчас находится в карантинном отсеке. В настоящее время экипаж готов принять бригаду медиков аэропорта для осмотра и скрининговой диагностики. Просим всех пассажиров приготовить необходимую документацию.
Капитан отключил громкую связь и посмотрел на Томаса.
– Тебя это тоже касается, парень. Они начнут с нас. Гниющую рыбу всегда осматривают с головы. – Харви достал заключение врачебной комиссии и санитарный паспорт, раскрыв его на первой странице. Правая сторона была девственно чиста. На левой половине разворота имелось несколько ярко-желтых отметок, обозначающих удачное прохождение карантина.
Введенный Всемирной организацией здравоохранения карантин был обязательной процедурой для всех транспортных средств, пересекающих границы. Сперва эти меры безопасности предлагали ввести внутри каждой страны, изолируя таким образом транспортное соединение со всеми населенными пунктами. Но, после нескольких месяцев рассмотрения этого вопроса и внесения многочисленных поправок, ограничились рекомендательными формами. И это решение было более чем логичным. Чад, ЦАР, Конго, Гвинея, Россия, Сомали, Йемен, Украина – короче говоря, вся Африка и евразийский восток представляли из себя разворошенный улей, лишенный признаков политической стабильности, а, следовательно, и безопасности. Поэтому ВОЗ принял верное решение. Квалифицированных специалистов в области медицины с каждым годом остается все меньше и меньше. К великому сожалению, врачи, даже обладая специальными знаниями и умением обращаться со всяким оборудованием, оставались, тем не менее, простыми смертными, которые так же могли подхватить любое инфекционное заболевание и умереть от него. А учитывая категорию повышенной опасности из-за того, что доктора постоянно находились на передовой в развернувшемся сражении с бактериями, не проходило и месяца, чтобы заголовки сайтов не писали про очередную гибель светила науки или же спасательного отряда. И жертвовать теми, кто еще жив, посылая их в горячие точки, означало бессмысленно расходовать невосполнимый ресурс. Зачем отдавать в руки бандитам и террористам высококвалифицированных специалистов? Чтобы их взяли в заложники или пристрелили? Пусть остаются без высококвалифицированной иностранной помощи. Что хотели, то в итоге и получат. Пусть обращаются за помощью к местным врачам, знахарям, шаманам, или пусть лучше вымрут. Человечество от этого определенно выиграет. Останутся только высокоразвитые и культурные народы, которым не чужды такие понятия, как цивилизация, права человека и гуманизм.
Связь зашипела входящим сигналом, и голос дежурного по аэропорту сообщил о присутствии в карантинном ангаре группы медиков. По приказу Харви стюардессы спустили один из трапов, и в салон самолета вползло электронное нечто: размещенный на круглой движущейся платформе черно-белый робот с