Обнимаю со спины, утыкаясь носом в лопатку. Жмусь сильно-сильно. Под пальцами сердце бьётся, спокойно, ровно, сильно. Провожу ладонями по груди несколько раз, ласкаю. Щекой прикладываюсь, глаза прикрываю умиротворённо. Простояла бы так вечно, слушая биение сердца и чувствуя, что всё ещё нужна. Ладонью накрывает мои пальцы, обхватывает полностью. Тепло пробирается к самому сердцу. Зажмуриваюсь отчаянно. Мы два винтика в огромной вселенной, которые совершенно случайно столкнулись. Красиво бы было поверить в судьбу. Жаль, что она такая жестокая получилась.
– Малыш, что за приступ нежности? Тебе хочется обнимашек?
В голосе весёлые нотки слышу и успокаиваюсь. Ещё не знает.
Разворачивается, а я руки расцепляю.
В комнате только точечно свет горит, окна распахнуты. У него в спальне красиво до безумия. Панорамные окна до пола, весь город на ладони. Шикарный вид. Но сейчас на него плевать. Подушечками пальцев веду по щекам до подбородка, смотрю исключительно в глаза. Какие-то невероятно чёрные они у него. Глубокие и пронзительные. И вроде бы чёрный не самый радостный цвет, но они такие тёплые, внутри словно искры.
Ну, почему же ты такой хороший? Идеальный. Кому-то очень сильно повезёт. Не мне. Очевидно. Я себе могу позволить только здесь и сейчас. Большего – нет.
Чернота глаз зажигается, Игнат мои касания по-своему воспринимает, как приглашение к действиям. Капельки рассматривает на ключицах, проходится жадно по полотенцу руками, чуть-чуть задирая вверх. Подступаю ближе, снова обнимаю.
Мне так плохо… так плохо, слышишь?
Тянусь целовать, предварительно глаза закрыв. Я хочу еще ближе быть, раствориться, любить просто.
– Малыш… – шепчет ласково.
Поцелуй тягучий и сладкий. Языки сплетаются медленно, наслаждаюсь каждым касанием. Руками сама вожу, по затылку, плечам, груди. Это всё очень нежно, о любви громко и скованно одновременно.
Он меня собой жжёт. Обдаёт дурманом, пьянею в ту же секунду. Но жадной быть не хочу, хочу чувственно на максимум. Если ни так, то душа уже сейчас разорвётся.
Губы от губ отрывает чтобы по шее, ключицам пройтись, ласкаю в ответ. Вид открывается красивый, мы в отражении сплетены. Это тоже красиво. У меня такое безумие на разрыв в голове, кто бы знал… Подхватывает, столбиком к кровати несёт, я в глаза смотрю. Я люблю его.
Сажает на край, распутывает кокон, губами прижимается к животу предварительно обдав восхищенным взглядом, когда я чуть назад отползаю. Нежный-нежный поцелуй чуть выше пупка. Такой ласковый, плакать хочется какой он сейчас. Руки большие и горячие по прохладному телу, на контрасте каждый выдох. Страсть – это вспышка, у нас желание как кисель. Обволакивающее, вязкое, тягучее.
Наверное, я никогда не осознаю до конца, как именно он смотрит, как любуется мною. Сейчас любуется, а потом? Что потом будет в глубине чёрных глаз? Будешь призирать меня Игнат? Будешь или нет? Хочу знать и не знать одновременно.
Стаскиваю майку с него, веду пальцами по груди, тоже губы прижимаю к шее. Шумно дышит, терпение теряя, движения резкие становятся, огненные вспышки летят. Мне эгоистично тормознуть хочется, замедлить, растянуть максимально. Ловлю, когда выпрямляется, оставаясь на коленях между моих ног, хочет шорты снять с боксёрами. Не пускаю, ногами обхватываю, сажусь ближе. Мне нравится, как он пахнет, пусть и в душе не был, но всё равно его запах остался. Вперемешку с гарью от костра, он ярче становится. Запах тягучий, сильный, дерзкий. Всё смешивает в котловане. Надежду, страсть, любовь, нежность, ощущение предательства, боль.
Целую кубики на прессе, он в мои волосы руку запускает, массирует кожу на затылке следом шею, мурашки бегут. Губами веду, верхней скольжу бесстыдно, чуть прихватывая зубами, снова целую, зализываю, снова покусываю.
Желание кожу колоть начинает, когда взгляд поднимаю. Игнат подбородок цепляет, смотрит абсолютно задуманным страстью взглядом, по губе нижней ведёт. Я рот чуть открываю, он по фалангу вводит, обхватываю, языком касаюсь нежно. И всё это делаю пока смотрю в бездонную черноту. Имитирую минет. Он не настаивал, я не смогла сама решиться. Воспитание так или иначе даёт о себе знать.
– Блять… – шипит севшим голосом.
Опрокидывает на спину, сверху ложится придавливая собой. Голой грудью касаюсь разгорячённого тела. Соски острые, болезненные, но мне поцелуев хочется в губы. И меня топит, так сильно топит в нём. Волосы с лица убирает, смотрит, изучает, любуется. Сердечко болезненно сжимается. Я тоже безумно нежно по лопаткам вожу вверх, потом вниз.
Ласкаем друг друга плотно сплетаясь. Я всю себя отдаю, ни порывисто как раньше случалось, а тягуче медленно. Он перестраивается, словно мысли мои читает. Никуда не спешим. Игнат скорее всего думает, что это порыв такой или бзик, я же наверняка знаю для чего это всё. Ловлю и оставляю в памяти эти моменты. Моменты наполненные лишь нами двумя.
Игнат
– Да, конечно, Пётр Анатольевич, разложил системно как вы и просили. Подготовил всё для заседания, синяя папка в верхнем ящике стола, список на почту отправил, в архив запрос сделал.
Отвечаю максимально нейтральным голосом, но по факту, меня, сука, бомбит жёстко. Вывернул жопу розочкой. Вместо полноценного рабочего дня, потратил два часа. Это блять, было непросто. О том что закончил, не говорю, выкручиваюсь, чую что он ещё накинет проблем. Мне не в кассу. Послать прямым текстом не могу. Попытался отмазаться вчера, так он бульдожьей хваткой вцепился, хер оторвать было. Сука.
Покупаю букет в ближайшем от дома магазине. Меня ещё потряхивает. Старый козёл вытащил за ноздри с базы. Ему, сука, до усрачки надо было чтобы я припёрся в выходной день в суд, подготовил херову тучу бумаг, сделал правки по процессам, что будут завтра, предупредил стороны о внеплановых переносах. Бля… уёбок конченный. Выходной!!! Сука!!! Выходной! Организации не работают, блять! Всем поебать, что там на почту упало, они завтра нам устроят пиздец. А собак спустят на «недалёкого» помощника… Потому что наш гондон-Анатольевич лапки вверх и заявит, что распоряжение дал в пятницу. Для всего мира будет ясно: проебался Князев.
Притормаживаю эмоции, выдыхаю. Пиздец.
Он меня выжимает. В прошлый раз выкрутился чудом. Он теперь просто пакостит. Мелко, по дебильному, тупо, но пакостит с оттяжкой и улыбочкой. Старый хуй. Сжимаю руль и впервые думаю, что мне на хер это не надо. Такая поеботина никому не нужна. Гребу на голом упрямстве. Его хоть жопой жри.
Одна радость, Рита дома. Букет тащу задобрить, она не виновата, что у меня пиздец на работе и нормальные выходные обломались. Наобещал девке, а сам утащил на ночь глядя обратно. Пиздабол получается. А ещё понял, что даже цветов