– Будешь?
– Ты опоздала, я просила чуть быстрее, – фыркаю на неё и сигарету из пачки вытаскиваю.
– Мать… Сорян. Я и так вырвалась не на долго. – на пачку кивает, – покурим и обратно. Телефон разрядился, не могла позвонить.
Прикладывает голову мне на плечо, втягивается глубоко. Я свою сигарету поджигаю, тоже делаю затяжку. Глаза прикрываю, у меня мурашки под кожей. Никотин разносится по венам. Хорошо. Сладко-горько и легко.
– Давай мы проводим?
– Не, это ещё не скоро. Мне уже обратно надо, я типа в магазин ушла. Да и чего тут идти, один поворот и я дома.
– Тридцать минут всего-то, – пытаюсь убедить, – Марин, куда ты пойдёшь так поздно одна. Безголовая, твою мать…
– Сюда же дошла, – отмахивается.
Я делаю затяжку глубокую и не успеваю выдохнуть, потому что губы обжигает огнём, следом до ушей доносится хлопок. Резкая боль лишает возможности закончить выдох, давлюсь.
Мы не видели, как он подошёл, не знаем сколько стоял рядом. Андрей был против сигарет, я не курила особо, поэтому и не тянулась почти. Но то, как прилетело по губам, как неудачно нежная кожа попала между зубов и то, как хлынула кровь из-за рассечения, я запомнила навсегда.
Отныне сигареты для меня имеют привкус крови.
Он извинился потом, сказал, что не хотел так, что получилось случайно, что еле дотронулся… Что сам в шоке от этого… и много этого всего «что». Но мне не надо было сигареты брать… иначе бы ничего этого и не было. Оказалось, что всё из-за меня.
Больше после этого вечера не курила. И выбросила белую майку, кровь не отстиралась.
Телефон пиликает. Дыхание в очередной раз останавливается. Мне до рези в глазах не хочется видеть то, что я вижу:
«Или вот…»
Следом видео падает. А я сквозь землю хочу провалиться. Мне не нужно его открывать, чтобы понять, что там такое, я знаю.
«Придётся поговорить, зайка. Смотреть это одному становится скучно… Как-то приходится себя развлекать. Ты же моя кошечка так быстро нашла мне замену. Вот что мне осталось. Тебе не жаль, малыш?»
А я чувствую, как моя жизнь очень медленно катится в ад. Затягивается петля. Он перекрыл последнюю артерию.
Закусываю губу до крови. Кирилл продолжает перепалку уже с кем-то из присоединившихся Шахмалиевых. А я хочу уткнуться в подушку и реветь. Просто реветь.
Игнат, когда возвращается и спихивает своего братца в воду, под одобрительные крики Лауры, я утыкаюсь в его шею носом, выключаю телефон не глядя.
Минуту спокойствия и ощущения безопасности… Одну минуту, пожалуйста. Я просто закрою глаза и выдохну.
– Эй ты чего? Всё норм?
Киваю. Снова утыкаюсь. Всё ещё гулко бьётся внутри. Это ужасное ощущение, когда ты идёшь в тишине и из-за угла на тебя вылетает лающая собака. В первую секунду у тебя бомбит весь организм, потом отпускает. Меня не отпускает.
Он мои пальцы сжимает, весело болтает с друзьями, обнимает, утаскивает есть мясо и всё-таки вливает в меня немного алкоголя. Я слушаю, улыбаюсь, не спорю. За очками не видно потухших глаз.
Марина взгляды кидает, она всё видела и поняла. Тогда именно она орала матом, она такого наговорила Андрею, что стыдно вспомнить. И сейчас всё поняла.
А ещё… вечером вопреки планам, мы возвращаемся в город, оставив Марину гулять дальше. За руль садится Кирилл, он единственный кто не пил, а Игнат наотрез отказался оставлять машину. У нас были планы на завтра.
Мне лишь остаётся принять данность и удалить все сообщения, потому что менее всего я хочу, чтобы Игнат случайно это увидел. Следом, находясь в тихой истерике, я блокирую новый номер Андрея. Тихо надеясь, что это может помочь.
И надеялась я зря.
Глава 18
Оборачиваю полотенце вокруг, туго запахиваюсь, край пропихиваю вовнутрь. Зеркало запотело, но я всё равно себя вижу. Губу закусываю. Ужасное чувство потери, вот прямо сейчас, в эту секунду его остро ощущаю. Он сказал, я поняла. Прозрачнее и быть не может. Если Игнат это увидит, я упаду в его глазах так низко, что подняться уже не смогу. И именно это разрывает. Моё прошлое мешает будущему. Я идиотка влюблённая была… жалею об этом каждый день. Нужно было ещё тогда позаботиться. А я ничего не сделала. Верила. Дура.
Телефон безжизненным куском валяется в сумке, меня хватило только на то, чтобы маме написать короткое:
«Я спать, всё хорошо.»
Ответа не жду, быстро обратно, за замок. Лишь бы дальше оказался этот источник зла.
Час ночи. Кирилл укатил только что. Я в душ сбежала. Спряталась от всего.
Ещё раз по мокрым волосам провожу ладонями, приглаживаю. Я хочу к нему в ту теплоту что дарит, пока ещё готов делиться со мной собой. Страшно представить как меня размажет, если правда вскроется. Ничего не бывает тайным вечно. Классика. Он рано или поздно узнает.
Мне разрыдаться в голос хочется. Безысходность накатывает волнами. Была бы чуть-чуть решительнее, я бы пошла на превентивные меры. Но, правда такова, что я не представляю в реальности подобное. Есть риск самой поспособствовать вскрытию информации, а я не хочу. Цепляюсь за возможность оттянуть. Вдруг не узнает? Это будет подарком.
Выхожу в тёмный коридор. Ёжусь от холодка по полу и шлёпая босыми ступнями быстро иду прямиком в спальню. Он там, слышу. Настроена на него как на маяк. Хотела якорем быть, окажусь в итоге просто остановкой, возможно не самой приятной в жизни.
Кондиционер пашет на максимум. Замерзаю мгновенно, гусиной кожей покрываюсь, горит только внутри.
Игнат завис посередине комнаты, что-то набирает на телефоне, лица не вижу, но он весь напрягся. Мне лишь хочется верить, что это не из-за меня. Не сегодня… пожалуйста. Не сегодня. Пусть сегодня ещё наше.
Что будет когда включу телефон, не прогнозирую.
Я же не дура, понимаю, что он мне скажет при встрече, на которой настаивает. Всё понимаю. Оттягиваю. С силой зажмуриваюсь, прогоняя мысли. Думать почему мой бывший последняя тварь сейчас, когда мы в комнате одни, я не хочу. Сегодня, сейчас есть ещё мы. Цепляюсь за это. Чуточку ещё побуду в этой эйфории, совсем немного, а дальше будь как будет. Не могу так долго барахтаться. Нет