У нас такой подъезд убитый, что стыдно его показывать. И неловко мне с ним. Когда на проспекте хваталась за него и прижималась, была на всё что угодно способна, сейчас без волны адреналина в крови, я тушуюсь и постоянно избегаю прямого контакта глазами. Мне стыдно. Боже, как же мне стыдно сейчас. Боюсь представить, что он обо мне подумал. С такими-то водными.
– Я сегодня спасатель, дай довести дело до конца, – шутит.
Улыбаюсь несмело, он тоже, но более дружелюбно и открыто. Сокращает расстояние, между нами, за руку берёт, чуть сжимает, словно поддержку высказывает. Прекрасно понимает, что испугалась до чёртиков.
Я не хочу его вести туда, но иду. Он так сильно меня располагает, не знаю, чем конкретно, это видимо что-то магическое. Слушаюсь, что бы ни сказал всё слушаю. А это звоночки! Такое мы проходили уже… было, знаю… может быть я таких притягиваю? Вот таких, которые заставляют меня любое нет скручивать и да говорить?! Да, когда не хочу! От этого гаже.
Между нами, с Андреем, много дерьма было из-за этого, с Игнатом… тоже много всего намешалось. Но разница всё же есть. Андрей бы точно сказал, что я виновата сама в том, что Матвей подошёл. Потом бы пожалел, но сначала… Сначала он всегда говорил, что это из-за меня происходит какая-то херня. Думать надо лучше, чтобы не происходила и всё в таком роде. От Игната я ждала чего-то подобного. Он же, на удивление не сказал. Хотя, сейчас, я думаю, что моя вина есть. Думать и правда стоило.
В подъезде темно, душно, спёрто. Как обычно. Поднимаемся в молчании на второй этаж, он телефоном под ноги светит, мою руку держит. На площадке разворачиваемся друг к другу лицом, я хочу очередное спасибо сказать, открываю рот для этого и не успеваю вытолкать даже воздух. Он притягивает к себе, сразу махом, словно и ждал этого. Гаснет фонарик, мои руки летят наверх, на его плечи, губы стыкуются. Больно сталкиваемся, силу не рассчитав.
Тело требует дофамин.
Целуемся, жмёмся друг к другу. В темноте ничего не видно, но нам хватает с головой. Он руками всю спину исследует, задницу сжимает чувственно, я охаю в его губы. Трусь непроизвольно, пока гладит. С ума сходим. Я себя отпускаю. Он мне нравится. Вкус, запах, касания. Весь он нравится безумно. И в темноте не видно ничего, я себя отпускаю и стыда меньше испытываю. Слышно только как мы дышим.
Целует глубоко, жадно, с языком. Так как надо целовать девушку в темноте целует.
Любовно оглаживает то талию, то нижний вариант девяностых. Будь тут чуть светлее, я бы не смогла. А в темноте могу. И сама потянуться, и руками по торсу пройтись рисуя свои воспоминания из той ночи, подкидывая в топку ощущения в реальности. Коктейль пьянящий получается. Жадно исследуем друг друга. Без напряжения, без сарказма, без недоверия как в машине было. Сейчас как-то по живому и чувственно.
– Сходим на свидание? – между поцелуями шепчет.
Улыбаюсь. Темнота друг молодёжи – обожаю эту фразу, она сейчас олицетворение того безумия что творится. Сердечко сладко сжимается.
– Когда?
– Завтра.
Ещё один улётный поцелуй с языком. Я таю как воск в руках, вся податливая становлюсь. И отвечаю ему, сколько раз нападает на рот, столько и отвечаю. Как малолетки в подъезде жмёмся и плевать хотели как тут пахнет и что находится. Мир сконцентрирован на нас.
– Дай номер.
– Выйду в семь, – не соглашаюсь.
Короткий поцелуй, по которому мне кажется, что он улыбается. Позволяет вставить своё, я чувствую это. Просто позволяет, не противится. А мне приятно. Просто приятно, что я могу так. Это… боже, это совсем ни так как всегда было.
Прерываю это безумие сама. Отступаю, выныривая из горячих объятий.
Ругаю себя тут же. Сорвалась блин! Рита! Прийди в себя!!! И адекватнее надо быть. То в глаза не смотрю, то чуть не сожрала мужика.
Но… боже, как же устоять? Не могу устоять. Мне тоже хочется тепла, поцелуев, ласки.
Игнат дожидается пока я открою дверь, переступлю порог и оглянусь. Пусть темно, но мне всё равно, кажется, что я вижу глубину его глаз. Кончики пальцев подрагивают, вот это вечер у меня. Вот это виражи.
– Запиши хотя бы мой.
Достаю телефон, стараюсь не улыбаться. Сейчас его не вижу, а он меня – да. Нужно хотя бы немного сохранить достоинство!
Диктует, записываю, как только глаза отрываю, он стоит вплотную, теперь и на него светит. У меня коленки дрожат. Какие-то мы неправильные. Всё неправильно, всё ни так, но… кажется, двигаемся дальше. Очуметь просто. Куда приведёт это движение? И будет ли оно в общем?
– Позвони, если что-то поменяется.
Киваю.
Напоследок подмигивает как-то по-мальчишески озорно и быстро слетает вниз, чтобы убраться наконец-то из нашего подъезда. А я тихо прикрываю скрипучую дверь, всё ещё не в силах поверить, что это правда. Вау. Мои качели раскачались до небес.
Сошла с орбиты. Просто взяла и слетела к чёртовой матери. Адекватная Рита так не поступала, мы даже с Андреем поцеловались в первый раз через месяц. Секс так совсем ни скоро случился. А тут Игнат и сразу в дамки по всем фронтам. И вроде бы нахраписто действует, но я и в мыслях не держу его тормознуть. Дальше и дальше утягиваясь за ним. Ведомая. Глупая и ведомая. Недавно страдала от парня абьюзера, только вот начала понимать, что к чему было, и тут новые грабли.
Хочу верить, что это ни грабли, но… судить могу только по себе. Это второй парень, с которым у меня что-то большее чем поцелуи и обнимашки, пока мама не видит.
Телефон пиликает в руках. Машинально глаза опускаю. Тут же вдребезги бьётся вся эйфория.
«Скучаю по тебе, а ты?»
Глава 14
Патока превращается в яд. Разливается по венам, отравляет меня.
Неприятный привкус от поцелуев на губах, как тлен. Я чувствую сразу много. Чувствую предательство, стыд, смущение, злость, обиду, безысходность. Затягивает в вакуум.
Господи… когда он прекратит? Что ещё надо от меня?! Что? Это ни я его бросила, он сам ушёл, гордость не задета. Что надо?! Почему каждый раз выкручивает всё так, чтобы я чувствовала себя гадко?!
Злюсь пару минут, дыхание восстанавливаю. Хочу послать прямым текстом в какой-то момент. Но держусь. Я – воспитанная, я – нормальная и я – взрослая. Взрослые люди умеют контролировать эмоции. Я могу. А ещё я могу очень удачно выкрутить винтик…