– Учителей забыла. Подожди, – Шен сбегал и погасил свет в моей комнате, затем запер обе двери. – Залезай!
Я замерла в нерешительности. Не то, чтобы мне не приходилось спать на шёлковых простынях, но…
– Юли!
Он подхватил меня на руки и забросил на середину кровати. От неожиданности я взвизгнула. Шен запрыгнул следом.
– Всё, спим.
– А ночник?
– Тебе он мешает?
– Да не особо. Так ты серьёзно боишься темноты?
– Когда мне было пять лет, дед по-дурацки пошутил. Поздним вечером незаметно подкрался и напугал меня до истерики и мокрых штанов. Он был довольно грубоватым человеком с соответствующим юмором. Конечно, сейчас от того страха не осталось и следа, но в полной темноте я чувствую себя неуютно. Эту кровать подарила бабушка на пятнадцатилетие, я просто забрал её, когда переезжал… Нел много наболтал?
– Меньше, чем я хотела бы услышать.
– Значит, я тебя всё-таки интересую? – хихикнул он. – Ладно, молчу-молчу.
– Дитя великовозрастное. Между прочим, я всё ещё имперка.
– Не сейчас, – он лёг на бок лицом ко мне. – Сейчас ты – Юлика, а я – Иршен. И больше ничего не существует: ни Кергара, ни Сайо, ни войны.
Если бы в эту секунду я попросила: «Шен, верни меня домой» – он согласился бы. Я это чувствовала – и просто закрыла глаза.
Нет ни империи, ни островов. Только он и я.
Глава 8
Размеры кровати не спасли: когда мы утром проснулась, одна рука Шена лежала на моём плече, вторая под головой. Моей головой, разумеется. А я обнимала его за талию. Нужно ли добавлять, что мы вжимались друг в друга так тесно, словно по-прежнему боялись упасть? И если мне повезло родиться девушкой, то мужское тело красноречиво свидетельствовало о том, что Шен – молодой здоровый парень с определёнными потребностями. Этих самых потребностей нестерпимо хотелось коснуться, настолько соблазнительно они выпирали под тонким шёлком пижамы.
– Доброе утро, Юли, – Шен не торопился убирать руки. – Риторический вопрос: если я к тебе сейчас начну приставать, ты мне сильно врежешь?
– Я с утра добрая. Ограничусь пощёчиной, как в сериалах про благовоспитанных девиц. Герой перенёс её через лужу, а она ему – хлясть! Как ты посмел меня лапать, недостойный!
Он расхохотался. Подскочил и помчался в ванную. Я пошла к себе, умылась и оделась. Шен образовался на пороге уже серьёзный и даже в мою комнату заходить не стал.
– Юли, увидимся вечером. Прошу, без Нела никуда одна не ходи.
Мог бы и не предупреждать: понятно, что во дворце все будут только счастливы, если где-нибудь на винтовой лестнице я «случайно» сломаю себе шею. Наверное, следовало злиться на Шена, создавшего подобную ситуацию. Следовало, но не получалось. Отчасти потому, что у меня тоже отсутствовал инстинкт самосохранения. Но большей частью – из-за совершенно неуместного, нелогичного, несвоевременного и ещё тысяча всевозможных «не» – возникшего чувства. Я не хотела расставаться с Шеном точно так же, как он не хотел меня отпускать.
– Не волнуйся. Носа из комнаты не высуну.
Довольная ухмылка сразу же сменилась строгим выражением. Шен запер дверь со стороны своей спальни и вытащил ключ. В ожидании завтрака я уткнулась в книгу. Служанка с подносом долго не шла. Наконец ручка провернулась, показался белый фартук с оборками. Я привстала, но вслед за девушкой в комнату ворвались незнакомые мужчины. Первый повалил меня на кровать лицом вниз и придавил коленом. Затем приподнял мою голову за волосы так, что хрустнула шея, и заклеил рот куском пластыря. Второй туго, до боли в суставах, связал мне руки за спиной и ноги в лодыжках. Нападавшие действовали на порядок грубее, чем Арш с Нелом. Похоже, был и третий, который, насколько я поняла по дребезжанию карниза, отрывал от занавески декоративный шнур. Для чего – стало понятно, когда меня перевернули, и я увидела, как служанку приматывают к креслу. Взгляд девушки равнодушно мазнул по моему лицу.
– Крепче затягивай, не жалей, – деловито заметил кто-то на островном. – Стол с подносом переверни, типа, дрались. Хорошо бы ещё пару синяков добавить.
– Ну уж нет! – заверещала служанка. – Мы так не договаривались! Уродовать себя не дам!
– И рот ей заткни, – невозмутимо продолжил тот же голос.
Мою накидку дёрнули, послышался треск ткани и дробный стук рассыпавшихся по полу жемчужин. Вот варвары! Использовать такую красоту на кляп! Могли бы полотенце использовать или простыню, не так жалко.
– Вещи берём? – спросил другой голос, более низкий. – Лоу не поверит, что она сбежала в платье.
– Брюки и блузку. Потом выбросим. Книгу подбери и положи в стопку.
– Глаза завязать?
– Не нужно.
Плохи мои дела: смотреть позволяют лишь тому, кто уже ничего, никому и никогда не расскажет. Иными словами, будущему трупу. Меня перебросили через плечо с лёгкостью, говорящей о большой физической силе. Взгляд заскользил по опрокинутому столу, разбитой посуде, рассыпанным фруктам, потом по ворсу ковра в коридоре. В поле зрения попали ноги в чёрных ботинках. Чтобы не поддаться страху, я принялась разглядывать шнуровку. На месте не убили – хотят инсценировать побег. Значит, вынесут за пределы дворца, а там… Хоть бы быстро, чтоб не мучиться.
В лифте моё несчастное тельце согнули чуть ли не пополам. Кровь начала притекать к голове, в ушах зашумело. Непредусмотрительно с их стороны – останутся следы грубого обращения. Или они спрячут труп так, что его никогда не найдут? Интересно, как? Закопают? Утопят? Расчленят и растворят в серной кислоте? Нет, об этом думать нельзя, иначе паника неизбежна. А вот любопытно, что они скажут охране на выходе? Мы тут у княжеского сына игрушку забрали, позабавимся и вернём?
Вспыхнувшая надежда погасла, когда меня вынесли наружу. Нас никто не остановил – то ли мы выбрались каким-то тайным путём, то ли похитители устранили охранников раньше, то ли они сами были охранниками. В озере отражались фигуры в чёрных костюмах, очень похожих на штатную форму. До берега добрались слишком быстро, мы с Нелом шли дольше. Дорожка из розового гравия, пятнистая от плотных теней, привела к машине. Меня бесцеремонно сгрузили на заднее сиденье, в висках опять запульсировала кровь.
– Удачи, Рой, – пожелал низкий голос. – Мы на пост, пока не хватились.
Всё-таки охранники. А их, вероятно, прикрывает кто-то из семьи. Кто? Вряд ли сам князь – Алвио не опустится до инсценировок. Если бы он решил убить имперскую шлюху, то сделал бы это открыто. Точно не Майро – тот действовал бы хитрее. У Элойи не хватит духу, невеста Шена не распоряжается охраной чужого дворца. Конечно, они могли объединиться. Кто ещё? Жена Майро с архипелага? Сама княгиня? Неплохая версия – на что не пойдёт мать, чтобы защитить любимого сыночка. Есть ещё бабушка и её второй муж…
В этой машине не было ни климатической установки, ни затонированных окон, лучи солнца обжигали лицо. Высокие спинки передних сидений с подголовниками загораживали меня от водителя. Верёвки здорово врезались в кожу, я попыталась растянуть их хоть немного. Нужно было добраться до туфель. Повезло, что похитители не стали меня обыскивать, спасибо Шену, приказавшему забрать мои вещи, и тысяча благодарностей дяде. В туфлях, как в любой паре моей обуви, под специальными армированными стельками прятались тонкие пилки длиной в три дюйма, прочные и очень острые. Достать их со связанными за спиной руками было ох как непросто, но мне слишком хотелось жить. Выжить, найти того, кто всё это затеял, и выцарапать ему глаза!
Извиваясь, словно змея, вылезающая из собственной кожи, я добыла первую пилку. Верёвка была толстой, к тому же связанные запястья усложняли задачу. Приходилось пилить наощупь и закусывать губу, когда металл задевал ногу. В итоге я справилась, верёвка ослабла. На этом удача меня покинула: машина резко затормозила. Пилка выскочила из липких от крови пальцев и улетела куда-то под сиденья. Я затихла. К счастью, верёвка не лопнула окончательно, и похититель не заметил, что мои ноги почти свободны. Он выволок меня наружу, причём я болезненно приложилась затылком о что-то твёрдое, встал ко мне