Кажется, тайны, окутавшие потомков всех прежних богов, и впрямь приведут к уничтожению эпохи заклинателей. Почти все главы великих кланов хотят одного и того же, но не желают видеть друг друга союзниками из-за абсолютного отсутствия доверия при внешнем дружелюбии…
– Ты для этого объединился с лидером культа? – спрашиваю ровным голосом.
Не имеет значения, кто создал культ: его лидер в данный момент – один из сильнейших заклинателей континента, и он явно не в подчинении у главы клана Утонченного Изящества.
– Да, цель у нас одна. Мы больше не можем игнорировать повсеместное уничтожение своих собратьев и не можем выносить лицемерие заклинателей из древних кланов, которые давно оторвались от народа, но продолжают делать вид, что несут добро и являются столпом, на котором держится весь мир. Это не так: бессмертных много. Самых разных бессмертных – от демонов до просветленных. И все они имеют право на существование.
– Тот человек планирует в одиночку господствовать на континенте, – напоминаю ему.
– Он планирует установить единые правила, которые будут касаться абсолютно всех живых существ, – протягивает глава клана Утонченного Изящества. – Я не считаю эту идею плохой. В порядке есть истина.
– Как… как вы собираетесь действовать? – произношу, продолжая смотреть вниз.
Я хочу еще о многом спросить: все-таки культ посвящен мне лично, и я имею право знать о его назначении. Но что-то мне подсказывает, что глава Мин не станет делиться со мной всеми подробностями, по крайней мере, не сейчас.
Что и происходит.
– Я не могу рассказать тебе это. Ты передашь информацию ему. Я не могу так рисковать, – отрезает заклинатель.
– Возможно, вы смотрите в одну сторону, – не отдавая себе отчета, повторяю ту же фразу, что когда-то говорила Хао.
– Шу Ци, не проси меня. И не уговаривай, прошу. Мы с ним не будем союзниками. Это глубже, чем ты думаешь, – моя неприязнь к нему. Не провоцируй меня и не заставляй объяснять, почему я никогда не объединюсь с ним.
– Нет, объясни, – упрямо произношу, не поднимая на него глаз.
– Шу Ци.
– Я хочу понять! – чуть повышаю голос.
– Ты столько времени потратила на свою любовь к нему! – вырывается из главы Мин, и я вскидываю глаза, узрев его лицо, искаженное болью. – И ты так долго им бредила! Я видел это в твоих глазах; чувствовал каждый раз, когда был рядом, ты была буквально одержима Богом Жизни! И ты погибла, желая остаться с ним подольше. Я знал и это. Ведь я – Бог Желаний, Шу Ци! И я просил тебя одуматься, но ты не слушала меня. Ты никого не слушала, купаясь в своих безответных чувствах, в своей односторонней привязанности. И вот ты возродилась вновь! Ты попала в клан главы Ву и получила возможность посещать советы Ордена… ты наконец оказалась в поле моего зрения! Но вновь твой собственный взор направлен лишь на него… точнее, в этот раз даже не на него самого, а на его потомка! Но теперь ты не просто желаешь видеть его, как в прошлой жизни. Теперь ты готова пожертвовать собой ради него! В любой опасной ситуации ты готова спасти его, встать перед ним, закрыть его своим телом, занять его место! Мне больно смотреть на это, Шу Ци! Больно видеть, как ты вновь слепнешь от одного его вида и кладешь свою жизнь на его личный алтарь в своем сердце. Это даже не любовь. Это действительно одержимость. Когда-то ты вбила себе в голову, что для тебя существует лишь один мужчина, и ты просто не способна увидеть кого-то еще!
Молча стою, прикусив губу, и вновь смотрю на землю под своими ногами.
Была ли я одержима? Конечно, была. Я отдавала себе отчет в том, что все мои мысли были о нем. И только о нем. Чего это стоило?.. Цена мне тоже хорошо известна.
И глава Мин прав: в своей новой жизни я продолжаю начатое еще в пору моего бытия в качестве Богини Смерти… Но я не сумасшедшая и хорошо понимаю, почему так поступаю. В прошлом Богу Жизни вообще не нужно было развоплощаться, потому что он не имел видов на единоличную власть и спокойно мог продолжить свое божественное существование. Но те же боги, что сплели заговор за моей спиной, давили и на него, не желая видеть над собой никого столь сильного и могущественного… И Бог Жизни решил мирно развоплотиться, тем самым поддержав наш план завершить эпоху правления старых богов и при этом оставшись верным себе.
Он не должен был умирать.
Но он завершил свое существование ради мира на всем континенте.
Я не хочу, чтобы в новой жизни все повторилось. И я способна уберечь его от смерти.
– Шу Ци, я хочу попросить тебя… Не нужно ненавидеть меня за это, – негромко произносит глава Мин, а я невольно поднимаю взгляд и встречаюсь с ним глазами. – Я хочу попросить вспомнить о долге и быть на моей стороне.
Стиснув зубы, молча стою и смотрю на него. Я знала, что он попросит об этом. Поняла, как только он начал раскрывать свое прошлое.
– И это не вся просьба, – неожиданно продолжает глава Мин. – Знаю, что проиграл битву за первенство, и все же… я хочу попросить тебя стать моей спутницей, дав нам обоим шанс обрести счастье.
Судорожно выдыхаю, ощущая себя загнанной в угол.
– Ты не испытываешь ко мне неприязни, я чувствую. А еще я волную тебя как мужчина… – произносит глава клана Утонченного Изящества, голос которого теперь звучит тише, но уверенней. – Это я тоже чувствую. Так дай мне шанс освободить тебя от многотысячелетней одержимости!
– Ты знал, о чем попросишь, – невольно вырывается из меня, – с самого начала!
– Знал, – не спорит глава Мин, – и знал, что ты не сможешь мне отказать.
Мама, кажется, твоя душа обошлась мне очень дорого…
Но я не уверена, что имею право ставить ценник на тот дар, что невольно предоставил мне Бог Желаний.
Дар, которым я все еще не воспользовалась, но с нетерпением ждала возможности…
– Ты прав, я долгое время была ослеплена своими чувствами, – отзываюсь, сжимая веер в руке, – и поплатилась за это. Прав и в том, что не могу отказать: ведь у тебя есть мое слово, данное тебе добровольно.
Замолкаю, ощутив, как невольно сжимается сердце от решения, которое я готова принять.
Но если отстраниться от всех эмоций и трезво взглянуть на происходящее, то единственно верный выход из столь запутанной ситуации очевиден.
– Я останусь на твоей стороне, глава Мин, – произношу спокойно,