И все же… как мало времени им отвела жестокая судьба, которая разделила льров и ячед! Но ведь у Софии на шее покоилась магическая жемчужина, и благодаря артефакту она вернулась. Если бы все это оказалось ключом к пониманию происходящего! Отбеливающие лучи дня вновь заставляли мыслить рационально, призывая мучительно искать ответы.
– Скажи… А хотела бы ты стать льором?.. Еще ведь остался один талисман – жемчуг. Ты была бы жемчужной Софией, – неторопливо проговорил Раджед.
– Не знаю… Из меня плохая королева, – пожала плечами София, медленно изучая атласные ленты старинных туфелек. Она не совсем понимала, как их надевать, как завязывать всю эту красоту с излишествами. Но без уговоров она представала именно в том образе, в котором так долго жаждал видеть ее Раджед, – маленькая уступка, хотя все шло теперь по ее правилам, ибо льор окончательно запутался.
Как минимум он так и не понимал, что повелело порталу восстановиться, если даже Страж не сумел исцелить зеркало. Или не хотел? Впрочем, все это давно утратило значение. Все эти пустые обиды, месть, недомолвки. Все происходило ровно в свое время, и не следовало никого обвинять, торопить, выпытывать предсказания и настаивать на несвоевременном совершении начертанного меж карт звездного неба.
– Радж, я поняла, отчего возникла чума окаменения, – вдруг отчетливым набатом прозвучал голос Софии. Она отвернулась к стрельчатому окну, расправляя складки платья, струившегося непривычным для нее длинным шлейфом.
– София… Софья, откуда тебе знать? – опешил Раджед, ласково обнимая ее сзади за плечи, целуя в висок, впервые называя земным именем. До того родной язык Эйлиса мешал произнесению странного земного звука, и льор не трудился над произношением, выдумав удобный для себя вариант. Ныне же спадали все фальшивые обертки.
– Я читала книгу в замке Сарнибу. Теперь нужна твоя библиотека.
София резко развернулась, словно вновь вырываясь. На место сонной неги опять пришла нервная решительность.
– Разве книги что-то меняют? – усомнился Раджед. Он изучил вдоль и поперек, наверное, каждый том своего богатейшего собрания.
– Да! У вас всегда было знание. Прямо под носом, – почти с возмущением ответила своевольная возлюбленная. – Просто вы разбили его на семь закрытых библиотек. Осколок там, осколок здесь. Никакой системы, никакой общей базы.
Она выпалила это на одном дыхании, словно вновь защищала диплом или проект в земном университете. Все эти слова для льоров значили мало, так как за многие годы у них в Эйлисе даже ни одной школы для ячеда не открылось. Кланы чародеев передавали свою мудрость детям лично. Но, может, именно в этом крылась их слабость? Выйти за пределы своего застывшего на долгие века знания порой слишком сложно.
Робкая надежда вспорола кокон скептицизма: Раджед безмолвно поклялся верить любимой. Она не требовала невозможного и говорила убедительно, лишь с нездоровой горячностью, словно тоже все семь лет гадала над расшифровкой этой тайны.
– Чем же тебе поможет моя библиотека?
– Поможет!
– Ох, характер, Софья. – Раджед с восхищением покачал головой.
– А ты думал! – София смело улыбнулась, подскочив к двери и целеустремленно кивая. – Так пойдем в библиотеку? Эйлис еще можно спасти!
– Рядом с тобой я готов поверить в невероятное.
Глава 9
История срывает маски
В уютных стенах тихой библиотеки пугающее пророчество Сумеречного Эльфа казалось далеким и непонятным, подобно горному эху. Слова неудавшегося Стража состояли из одних противоречий. И все же, если он просил умереть за мир, Софья обнаруживала в себе недостаточную чистоту духа для сакральной жертвы.
Вспоминая новые ощущения тела, она даже стыдилась, что вернулась вовсе не в Эйлис, а именно к Раджеду. Ох, этот пленительный аромат меда и специй, пронесенный в сердце через семь долгих лет… И все же янтарный льор был неотъемлемой частью своего родного мира.
Софья терялась среди внутренних противоречий. Она сидела на бархатных подушках обширного подоконника и нервно обхватывала колени, сминая легкую ткань синего платья. Неужели она все-таки откликнулась на чисто внешние стороны любви? Красоту, изящные слова и воистину рыцарские проявления самопожертвования. Но ведь для настоящей любви жертвы недостаточно.
«Не знаю… Не знаю, все ли здесь правильно. Однако я себя вовсе не чувствую виноватой. Нет-нет, если бы все оказалось неверно, я бы сошла с ума от чувства вины. Так случалось всегда, когда я делала что-то неверно. Еще со школы, когда пыталась утаить от родителей плохие оценки. Стыд слишком сильно сжигал меня, чтобы кому-то солгать или поступить безнравственно», – вздыхала Софья, закусывая губы и невольно вспоминая жаркие поцелуи чародея.
Все же она не ошиблась: Раджед оказался совершенно «ее человеком», только обновленный, очищенный от шелухи ненужного пафоса. Она в полной мере осознала то, что твердила ей чудаковатая Валерия, эта мрачная сестрица-гот: не ждешь великого чувства, но оно само находит и увлекает в иное измерение.
В то утро, несмотря на воющий за окном ветер, Софье все и правда казалось совершенно иным – спокойным и радостным. Хотя ее существо балансировало на грани паники и ликования. Но стоило только приблизиться к Раджеду или просто поймать его задумчивый сияющий взгляд, как всепоглощающее умиротворение отгоняло любые печали и тревоги. Сама идея возможной гибели, предначертанная видениями Стража, отступала.
Спокойная нега раннего утра сменилась часами в библиотеке. Софья сама пожелала поскорее отвлечься от праздности, которая, по ее мнению, губила благородные порывы. Все-таки она вернулась ради Эйлиса и мысленно запретила себе проводить слишком четкую границу между долгом и чувствами к чародею. Если нет острой необходимости выбирать что-то одно, разве имеет смысл дополнительно мучить себя?
Она любила Раджеда и возвращалась ради Эйлиса. Благодаря льору и его друзьям Эйлис сделался вовсе не чужим для Софьи. Если бы маленькую путешественницу семь лет назад встретил только парад человеческих пороков, то она, вероятнее всего, махнула бы рукой на судьбу какой-то мерзопакостной планеты.
Ныне же она лихорадочно шарила по стеллажам с книгами, лишь иногда присаживаясь на подоконник, чтобы проверить очередной фолиант. Она сопоставляла факты, записанные на пожелтевших страницах, со своими обрывочными конспектами. Проводила аналогии с историей Земли, выделяла закономерности, применяя все университетские знания.
После нескольких часов изнурительной работы Софья не осознала, а скорее почувствовала: она готова спасти Эйлис ради Раджеда, как он закрывал портал ради Земли и ее жизни. Ах, если бы только удалось каким-то чудом сохранить оба мира и свои хрупкие жизни, поставленные на кон в этой бесконечной борьбе!
Ведь только теперь их души озарило настоящее спокойное счастье. И даже грань смерти